Через два часа месье Петит позвал ее. Перед отелем ждал темнокожий мужчина среднего возраста, смаленькими юркими глазами. На нем было длинное, похожее на рубашку одеяние туземца, а на голове — цветная шапка.

— Меня зовут Муаммар, мадемуазель, — прошептал он хриплым голосом. — Я отведу вас к мэтру.

Однако с места не сдвинулся.

— Чего мы ждем? — спросила Дезире и повернулась, чтобы идти.

Муаммар остался стоять как вкопанный, в то время как месье Петит откашлялся. Дезире повернулась к нему.

— Ах, это. — Она рассмеялась и вытащила купюру, которую сунула в руки Муаммара.

От улыбки его загорелое лицо усеялось множеством морщинок. Он торопливо зашагал, а Дезире последовала за ним.

Месье Петит с озабоченной миной посмотрел им вслед.

Глава 6

Суета в Касбе немного испугала Дезире. Европейцев не было видно. Она плотнее закуталась в шелковую шаль, которую накинула себе на плечи. Мужчины смотрели на нее, как будто она была обнаженной. Вероятно, им не верилось, что француженка с открытым лицом осмелилась прийти сюда. И еще она была блондинкой, к тому же вела себя гордо и самоуверенно.

Муаммар, наклонившись, торопливо шел перед ней по узким переулкам. Он все время оглядывался, словно стараясь убедиться, что она следует за ним. Казалось, ему неприятно, что его видят вместе с ней. Она не осмеливалась остановиться у одного из бесчисленных прилавков и посмотреть на выложенные товары, хотя ее чрезвычайно интересовало, что торговцы предлагают туземцам. Вероятно, здесь были вещи, которые нельзя увидеть на официальных рынках города. Ее глаза скользили по ножам и пистолетам с искусно отделанными рукоятками.

— Пожалуйста, сюда, — проговорил Муаммар и указал рукой на лавку, внутри которой высились горы ковров.

На стенах также висели ковры всех размеров и цветов. Взглядом знатока Дезире отметила, что это чрезвычайно ценные товары. Муаммар откинул занавес, находившийся между двумя огромными коврами. Позади него скрывалась крошечная дверь.

Дезире последовала за мужчиной. Она увидела маленькую комнату, которая была завалена коврами и подушками. Посреди них сидел на корточках толстый мужчина в цветном кафтане. Его пальцы-сардельки были украшены массивными золотыми кольцами, и даже в ушах сверкали оправленные в золото драгоценные камни.

Муаммар согнул спину и заюлил перед хозяином, непрерывно бормоча приветствия и слова благословений. Затем указал на Дезире.

— Эта французская дама желает поговорить с вами, высокочтимый господин. Я надеюсь, вы не забыли, что я, недостойный, принимаю маленькое участие в ваших делах, и, блеск Аллаха, ваш взор в этой связи падает и на меня.

Он снова поклонился, чтобы одновременно спиной вперед удалиться из комнаты.

С минуту Дезире обдумывала, как без Муаммара выбраться из запутанных переулков Касбы, но затем все внимание обратила на торговца изысканными тканями. Он разглядывал ее с ног до головы и с головы до ног налитыми кровью глазами, не изменяя при этом выражения лица. Затем элегантным движением руки указал ей на одну из цветных кожаных подушек.

— Мои глаза будут выражать восторг, а мое сердце исполнится смирения, если я смогу быть полезен вам, мадемуазель, — сказал он на поразительно хорошем французском языке.

— Я благодарю вас за то, что вы захотели подарить мне свое время и внимание, — ответила Дезире на арабском языке.

Торговец коврами удивленно приподнял брови.

— Выпейте со мною стакан чая, — предложил он опять же на французском языке.

Дезире с благодарностью наклонила голову. Она знала арабские обычаи, согласно которым никогда нельзя было сразу переходить к цели своего визита. Сначала следовало обменяться ничего не значащими знаками любезности. Дезире старалась проявлять сдержанность, правда, внутри у нее все горело от нетерпения. Торговец коврами оставался вежливым, гостеприимным, хотя, вероятно, в первый раз в своей жизни принимал в гостях женщину, не закутанную в покрывало. Он повелительно хлопнул в ладоши, внезапно появился юноша и поставил между ними столик. Затем он принес поднос с чаем, стаканами и печеньем и осторожно поставил его на стол. При этом он избегал смотреть на Дезире.

Так же бесшумно, как и появился, он снова исчез. Торговец коврами сам налил чай и предложил Дезире его выпить. С внезапной досадой она поднесла губы к стакану, потом подождала, пока торговец коврами выпьет чай в свой черед. Он также не спускал с Дезире оценивающих глаз.

После того как они некоторое время поговорили о незначительных вещах, Дезире начала льстить мужчине.

— Мне сказали, что вы очень далеко и с успехом путешествуете, что ваши караваны добираются даже до Тимбукту.

Он наклонил голову и опустил глаза, но на его губах кривилась усмешка.

— Я слишком скромен, чтобы утверждать подобное, — ответил он смиренно и поиграл массивными золотыми кольцами на своих пальцах.

— Ваши ковры отличного качества, — продолжила Дезире, — на мой взгляд, в них не менее тысячи узелков.

Он снова наклонил голову.

— Вы кое-что понимаете в этом искусстве, — заметил он, и улыбка его стала шире.

— Мне сказали, что вы снова скоро отправите караван в Тимбукту. Его поведут опытные проводники по пустыне.

— Это так, — подтвердил он.

— Я хотела бы сопровождать ваш караван, но не до Тимбукту. Мой путь ведет в горы Хоггар, для этого мне нужны опытные проводники.

Торговец коврами от удивления раскрыл глаза. Дезире увидела, что белки его глаз покрыты желтыми точками. У этого человека, вероятно, безнадежно загублена печень. Однако ее это не касается, ей нужно получить пару его знаменитых проводников.

Он взмахнул руками.

— О Аллах! Никто не осмеливается отправляться к горам Хоггар! Даже мои караваны. Я рад, что туареги не атакуют караванную дорогу до Тимбукту, хотя голубые дьяволы могут это сделать. Никто не хочет сердить их. Дозволено мне спросить, что вас влечет туда?

— Мой отец осмелился отправиться к горам Хоггар. Я хочу его найти.

Торговец в ужасе поднял руки.

— Никто, пошедший туда, не вернулся до сих пор назад живым, даже мертвым никто не возвратился. Никому, обладающему хоть каплей разума, вообще не придет в голову отправиться туда. Нет-нет, это невозможно!

Дезире знала, что торговец коврами поначалу будет сопротивляться. Его согласие было лишь вопросом денег. Арабы вступают в сделку и торгуются всю свою жизнь.

— Конечно, я хорошо вам заплачу. — Она доверительно наклонилась к нему. — Даже очень хорошо.

Девушка замолчала. Торговец извивался, как будто его скрутили внезапные боли.

— Речь идет не только о деньгах, — пожаловался он и поднял вверх руки, — Аллах свидетель, что в этом случае речь не идет о деньгах. Вряд ли найдется проводник, который поведет вас к горам Хоггар.

Дезире не верила, конечно, ни одному его слову. Он будет причитать и жаловаться, что это стоит ему последней рубашки...

— Это не только будет стоить мне последней рубашки, но и заставит применить все мое искусство уговаривать, чтобы найти людей, которые осмелятся отправиться в этот опасный путь. Ведь эта область принадлежит туарегам. В ней хорошо ориентируются только они. Тем не менее...

Теперь он замолчал и округлил глаза, как будто в напряженном раздумье.

— Тем не менее... — подхватила Дезире.

— Среди проводников караванов есть несколько туарегов. Они повернулись спиной к своим воинственным братьям и зарабатывают деньги приличным образом. Они хорошо ориентируются в данной области.

— Чудесно. — У Дезире камень с сердца упал. Теперь это действительно был только вопрос денег. Она просунула руку под свой платок и вытащила связку купюр. — Вот маленький аванс. Я надеюсь, вы сможете уговорить этих мужчин, чтобы они проводили меня.

Глаза мужчины были прикованы к пачке купюр.

— Тем не менее... — пробормотал он. Затем посмотрел на нее, и на лице его расплылась улыбка, такая же фальшивая, как и его дружелюбие. — Тем не менее это лишь задаток. Дорога опасная, чрезвычайно опасная, а проводники — люди очень суеверные. Требуются некоторые усилия с моей стороны, чтобы их уговорить...