Боба, Ноно, Адель, Бориса, Тома и Беа окружали великолепные пейзажи. Они выбрали тропу, которая углубляется в еловые леса, извивается серпантином и выводит наконец к равнине. Иногда тишину прорезал чей-нибудь крик. Медведи, белые лисы, северные олени и рыси, спрятавшись под покровом ночи, наблюдали за экспедицией. Случалось, что белая куропатка или тетерев-косач, на которого падал луч луны, резко взлетал над головами лыжников, заставляя их подпрыгивать на месте от неожиданности. Дети пересекли замерзшие реки, промчались по белоснежным склонам, прошли по узким тропам, покрытым девственно-белым снегом, и выехали на широкое плато, уходящее скалой в самый океан. Путешественники укрылись в маленьком нежилом домике, под которым бушевали волны. Беа прибыла последней. Когда она зашла внутрь, остальные уже согревались чудесным гороховым супом, который взял с собой Боб. Мясная косточка в тарелке была объектом вожделения Ноно. Беа присоединилась к группе и слопала свою порцию, не отрываясь от тарелки.

Из окна открывались потрясающие виды. Это действительно было самое красивое место региона. Высоченные горы вдали казались ужасными монстрами. Вблизи утопающие в ночи рифы торчали из воды, как зубы, растущие изо дна океана. Гулкий шум доносился с моря, заполняя пространство и эхом разносясь на десятки километров вокруг. В ста метрах внизу, загнанный в узкий пролив между скалистыми островками, неистовствовал знаменитый Мальстрём. Каждые шесть часов сотни миллионов кубических метров воды пытались проникнуть в этот узкий, едва ли шире футбольного поля, пролив. Это было все равно что пытаться пропустить речку через бутылочное горлышко. Устремленные с большой скоростью, воды Мальстрёма лихо штурмовали скалы, пытаясь протиснуться в узкое пространство, которое не могло вместить такую массу воды. Огромные водовороты в несколько десятков метров в диаметре образовывались на поверхности. Легенда гласила, что эти водовороты притягивали к себе моряков и могли поглотить любой корабль, который только подходил к ним. Суда, вошедшие в воды Мальстрёма, уже никогда не могли выбраться из них, и дьявольская сила в считаные секунды утаскивала их в черные воды, на самое дно.

— В книжке Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой» это место называется «Пуп океана», — сказал Том, не упускающий случая поговорить о своих любимых книжках. — В конце романа «Наутилус» капитана Немо попадает в такую воронку и падает на морское дно. Вы должны прочесть это произведение. Оно гениально!

— Суп все равно лучше! — огрызнулся Борис, который не переносил эрудицию брата. — Не так ли, Беа? — добавил он с сарказмом, указывая взглядом на ее пустую тарелку.

В этот раз Беа было абсолютно плевать на издевки Бориса, гороховый суп или приключения какого-то капитана со всеми его несчастьями. Ее мысли занимал обратный путь. Она с трудом представляла себе, как доберется до дома. От одной только мысли, что ей нужно проделать тот же самый путь, душа уходила в пятки. Она чувствовала себя беспомощной, но в любом случае нужно было как-то себя пересилить.

Боб уже объявил о выходе. Одевшись и обувшись, они тронулись в путь, оставив позади маленький домик. Луна медленно приближалась к линии горизонта. Снежный покров, отражающий свет, отбрасывал на небо белые блики. Вдалеке ухали совы.

Они срезали путь, сократили дорогу по снежным полям и лесу и вернулись в замок как раз к ужину. В большом салоне их уже ждали горячая еда и потрескивающий огонь в камине. Ноно, утомленный прогулкой, даже не спустился к ужину. Свернувшись клубочком, он заснул в кровати Беа. За столом оживленный Борис без устали рассказывал дедушке и Офелии о своих спортивных успехах. Том постоянно прерывал брата, цитируя великих авторов, отсылая к их произведениям, на написание которых их создателей вдохновили подобные пейзажи. Адель, эксперт в биологии и зоологии, называла всех зверей, чьи следы она видела на снегу. В этом деле ей не было равных. Абельманс заинтересованно спросил, что же она видела, и девушка выдала ему список из названий пары десятков зверей. Беа молчала. Она старалась показать, что очень довольна прогулкой, но на самом деле этот день был для нее настоящей пыткой. Ей не терпелось подняться в комнату и залезть под одеяло, и она исполнила свою мечту, как только представилась возможность. Усталость в конце концов сразила всех лыжников. Том замолчал, Борис прерывал свои рассказы частыми зевками.

— Думаю, что после такого насыщенного дня вы можете сразу идти спать, — сказал Абельманс.

Дети вышли из-за стола, даже не доев десерт. Они поцеловали дедушку, Боба, Офелию и ушли спать. Офелия тоже поднялась, чтобы убрать посуду. Абельманс повернулся к Бобу:

— Спасибо, Боб. Будем надеяться, что подобные прогулки отобьют у них охоту копаться по ночам в моем кабинете. Свежий воздух и усталость — лучший способ избавиться от любопытных носов.

И оба рассмеялись.

Когда дети проснулись на следующее утро, все еще усталые и разбитые, был уже почти полдень. Ноно к тому моменту уже куда-то исчез. Адель лежала на своей кровати с открытыми глазами и думала об Арно. Первая мысль по утрам была о нем. Она представляла его стоящим в баре, вытирающим кофейные чашки и смотрящим на дождь за окном. Думал ли он еще о ней, как она о нем? Каждое утро, проснувшись, она писала ему письмо, но только мысленно, в голове. Девушка рассказывала ему о своих новостях и о своей грусти. Она говорила ему, как сильно ей хотелось бы снова его увидеть, потому что время стирает его образ из ее памяти и она потихоньку забывает, как он выглядит. Она говорила ему, что думает о нем постоянно, что ей очень его не хватает. Она писала ему нежные слова и заканчивала письмо пылкими признаниями. Но эти письма так и не увидели свет и осталось лишь в ее мыслях.

Адель встала с кровати и оделась. Беа спала, укрывшись одеялом с головой. Чтобы разбудить ее, не хватило бы даже землетрясения. Адель вошла в комнату мальчиков. Том лежал с книжкой, пытаясь читать. Но постоянный шум клавиш игровой приставки Бориса его отвлекал. Борис, повелитель королевства Рондор, вместе с армией эльфов и гномов боролся в кровавой битве с Сордоном Первым, повелителем Сумерек, колдуном и чародеем. Адель подкинула дров в камин и велела братьям одеваться. Том, раздраженный эгоизмом брата, тут же послушался.

— Погоди! Я закончу раунд! — ответил Борис, уткнувшись носом в экран.

— Ты оденешься немедленно, Борис! — крикнула Адель, которая терпеть не могла, когда ее не слушались, а сейчас тем более — любовные страдания сделали ее очень вспыльчивой.

Борис продолжал играть как ни в чем не бывало. Том, который был уже готов, подошел к брату и выдернул шнур из розетки. Экран погас.

— Маленький паразит!

Вне себя от ярости, Борис вскочил с кровати и погнался за Томом с большим желанием всыпать ему так, чтобы тот надолго запомнил. Том несколько раз ускользал, но Борис все же поймал его, и братья подрались. Удары сыпались как град весной, но Адель в конце концов удалось их разнять. Однако крики мальчишек ни на секунду не потревожили сон Беа. Засунув голову между подушек, она продолжала дрыхнуть. Адель вернулась в комнату, за ней шли кузены, заключившие временное перемирие. Втроем они встряхнули спящую, чтобы разбудить, но та лишь пробурчала что-то непонятное, совсем как медведь в берлоге, и перевернулась на другой бок.

Дети были сердиты сами на себя за то, что накануне так рано пошли спать — они потеряли целую ночь, и теперь нужно было снова ждать вечера, чтобы спуститься в секретный зал. Целый день они были вынуждены маяться от безделья, и их приводил в негодование тот факт, что за это время они могли бы сделать много чего нужного.

— Воспользуемся этим временем, чтобы расслабиться и отдохнуть, — предложила Адель. — Потому как вечером нам придется поработать за две ночи.

Дети провели вторую половину дня в замке. Боб рубил дрова в парке, Абельманс, как обычно, куда-то загадочно исчез, а Офелия разгадывала кроссворды в своей комнате. Сидя в зале перед камином, Беа играла очень напряженную партию в китайские шашки с Ноно, которому наконец сняли гипс. Его лапа полностью зажила, и он разбивал Беа в пух и прах. В шахматах, домино и китайских шашках Ноно был просто профессионал. Борис уселся в своей спальне играть в видеоигры, а Том провел все это время за чтением под пристальным взглядом средневековых монстров, густо населявших географические карты, развешенные на стенах зала. Что касается Адель, то она молча, никем не замеченная, удалилась в комнату размышлений. Расположенная в северном крыле замка, там, где находились комната пыток и печально знаменитый зал колдуньи, комната представляла собой маленький чердак в шесть квадратных метров под деревянной крышей. Его окошко выходило на парк. Туда никогда никто не заходил. Комната была довольно запущенной: старая, изъеденная древесными жучками скамейка, соломенный стул, ветхий стол и массивный канделябр, так как никому не пришло в голову проводить сюда электричество, — вот и вся обстановка. Адель, закутанная в кожу оленя и одетая в теплые носки из норвежской шерсти, писала при свечах. Ее заледеневшая рука дрожала над страницей дневника. Девушка очень любила это место. В детстве оно было ее убежищем. Это была единственная комната замка, где она могла запереться на ключ, чтобы побыть одной. Она провела здесь замечательные часы в мечтах при свете луны или за книжками при свечах. Сколько слез было здесь пролито? Сколько времени она провела здесь в попытке примириться со смертью родителей? Сколько раз этот чердак служил ей утешением? Эта комната видела, как она растет. И вот снова, уже будучи молодой девушкой, Адель укрылась здесь ото всех, чтобы излить свою грусть. Раз у нее не получалось писать Арно, она будет писать самой себе! В тайном дневнике. Она ему все расскажет, все доверит в мельчайших подробностях, без лжи и хитрости: все свои горести и радости, состояние души и самые сокровенные мысли. Все, она расскажет ему все. В маленькой комнатке, которая служила ей надежным убежищем, Адель принялась писать личный дневник.