— Не сочувствуй ему! — язвительно заметил Дерек. — Потому что следующим делом ты влюбишься в него.

— Не говори глупостей. Я же сказала тебе, он смотрит на меня только как на секретаршу.

Но так ли это, и не для того ли она теперь так тщательно прихорашивалась перед тем, как пойти в вагон-ресторан, чтобы в темных глазах Клайва проснулся личный интерес к ней.

Мег не знала. В ней жила лишь решимость выбросить саму мысль о Дереке из сознания. Эта история закончилась. Несмотря на его возмущеннее протесты. Дерек тоже хорошо это понимал. Чем дальше от Лондона она была, тем лучше. Неважно, где или в чьей компании.

Клайв уже ждал ее в вагоне-ресторане, но он был не один. Вместе с ним за столиком сидел тот самый молодой человек с растрепанными волосами и ленивыми карими глазами, пристально разглядывающими Мег. Сердце ее подпрыгнуло, но только от удивления. Итак, Саймон Сомерс был уже здесь. Мег предвидела встречу с ним во Френчли, но не так скоро. Она не знала, рада была или возмущена его неожиданным вторжением. Но одно Мег поняла сразу: Клайв был недоволен.

Хотя Мег знала Уилтона лишь поверхностно, но уже научилась распознавать изменения его голоса. Сейчас он звучал отчужденно, как и тогда в галерее, когда Ганс Кромер подтолкнул ее вперед.

— Мег, это мой сосед из Френчли, Саймон Сомерс. А это мисс Берни, моя секретарша, Саймон.

Молодой человек поднялся, улыбаясь Мег.

— Вообще-то мы уже немного знакомы. Мы встретились у тебя на выставке, Клайв. Мы даже заключили пари, которое я, кажется, выиграл.

Мег вздрогнула, а Клайв вежливо спросил:

— Это интересно. А какое было пари?

— О, что-то вроде цены на товар. Это не твоя картина, Клайв. Но как приятно опять встретить вас, мисс Берни. Френчли ужасно маленькая и скучная деревушка. Мы будем очень рады появлению нового лица.

Что было в этом безобидном замечании, что заставило Клайва слегка нахмуриться? Да и нахмурился ли он? Мгновение спустя он спросил в своей легкой непринужденной манере:

— Немного кофе, Мег? Ты выпьешь с нами кофе, Саймон? Расскажи нам, что происходило во Френчли, пока я был в Лондоне. Как Дженни?

— С Дженни все в порядке. Дженни Хауэрд — это наш библиотекарь, — объяснил он Мег. — О том, чего она не знает о книгах, можно написать еще одну книгу. Она, очевидно, прямой потомок той Хауэрд, которая потеряла голову.

— У Дженни прекрасная голова, — заметил Клайв. — А Саймон не прав. Она ее не потеряет, она достаточно умна.

— Будем надеяться, что по крайней мере физически она ее не потеряет, — весело ответил Саймон. — Но больше я ничего гарантировать не могу.

Оба говорили снисходительно, но там, где в голосе Клайва слышалась умышленная насмешка, в голосе Саймона звучала любовь. Дженни, вероятно, была местной достопримечательностью.

— Ты надолго домой, Клайв? — продолжал Саймон.

— Не думаю. Надеюсь, на несколько недель. У меня много работы, которую мы с Мег должны спокойно сделать дома. И, конечно, я хочу видеть свою жену как можно чаще.

— Как она?

— О, по ее письмам, очень неплохо. Но на подходе следующая операция. Боюсь, это очень долгая история. Ее нельзя торопить.

Клайв говорил вежливо, но лицо его потемнело. Он резко сменил тему разговора.

— Как бизнес, Саймон? Ты ведь привез прелестную парочку мейсенских статуэток.

— Я продал их очень выгодно на аукционе «Сотбис».

— Саймон — владелец лавки старых вещей, — объяснил Клайв Мег. — Прости, старина, я должен сказать — антикварной? Он тщательно прочесывает местность в поисках старины.

— У меня глаз наметан на красивые вещи, — лениво вставил Саймон. — К сожалению, я не единственный.

В раздраженных двусмысленных словах слышалось снисхождение. Последняя фраза, Мег была уверена в этом, предназначалась ей. Потому что, несмотря на его кажущуюся вялость, человек чувствовал себя рядом с Саймоном, как под микроскопом. Мег почти могла прочитать мысли в этих внимательных глазах: зачем Клайв Уилтон везет домой хорошенькую секретаршу, пока его жена в больнице? Почему он не оставил ее в Лондоне? Почему она так охотно поехала с мужчиной, которого едва знает? Она слишком наивна или ее это просто не волнует? Или она делает это из показной храбрости? А, может быть, она убегает от чего-то?

Мег не знала, читает ли Саймон, в свою очередь, ее мысли, но он неожиданно сказал:

— Я был у матери. Она сказала, что я должен жениться. Ей хочется внуков. Неужели каждой женщине хочется иметь внуков?

— Я полагаю, сначала хочется иметь детей, — ответил Клайв. Ему, казалось, было скучно, и он раздумывал, как улизнуть. Он посмотрел на пустую чашку.

Мег поняла намек и встала.

— Мы уже приехали?

— Еще минут десять или около того. Может быть, пойдем соберем вещи?

Саймон поднялся.

— Вас встречают? Мне вас подвезти?

— Нет, спасибо, старина. Я договорился о машине.

— Ты еще долго не сможешь водить машину? — голос Саймона звучал безразлично, но на этот раз не было никаких сомнений в том, что Клайв немного нахмурился.

— Нет, не долго, — коротко ответил он. — Пойдемте, Мег.

— Это просто неудача, старик. Вся эта история была простой нелепостью. — Веселый голос Саймона донесся им вслед со странной настойчивостью.

— Что он имеет в виду? — не могла удержаться Мег от вопроса, когда они с Клайвом шли по коридору. — Что это за неудача?

— Лучше я расскажу вам, раз вы и так все скоро узнаете. Я сидел за рулем, когда случилась та ужасная авария, в которой сильно пострадала моя жена. Я на год лишился прав.

— О, прошу прошения!

Это объясняло темную тень, пробегавшую по его лицу, и его нежелание говорить о болезни жены. Он страдал от этой тяжкой вины перед ней, причиной которой, как он, вероятно, представлял, была его собственная небрежность.

— Спасибо, Мег, — в голосе слышалась благодарность к ее искреннему сочувствию. — Вы увидите, что во Френчли не все так добры.

— О чем вы?

Он отвернулся, лицо стало жестким.

— Полагали даже, что авария была умышленной.

— О, нет! Ведь вы тоже были в машине!

— Меня удачно отбросило. Я отделался лишь переломом руки. Жена получила то, что называют многочисленными повреждениями.

Мег дотронулась до его руки. Дружелюбие Клайва, побудившее его обращаться к Мег по имени, позволило ей эту небольшую фамильярность.

— Может быть, вам только кажется, что люди так говорят. И вы напрасно мучаете себя.

— В самом деле? Интересно. Дело в том, что этого действительно не должно было произойти. Я ехал слишком быстро, дело было ночью, а дорога была скользкой. Мне не надо было так спешить. Но мы опаздывали, я устал, и у нас возник небольшой спор. Я чувствовал себя очень напряженно, разозлился и потерял контроль над собой. Случилась авария, и я тому виной. Но я не делал этого умышленно.

— И вы полагали, что я поверю этим ужасным сплетням, мистер Уилтон?

— Спасибо, Мег. Но вы услышите их так же, как и Саймон. Может быть. Он их даже повторяет.

Мег непроизвольно оглянулась посмотреть, не идет ли за ними следом тот огромный молодой человек. Во внимательных карих глазах его не было ни тени злобы. Но нельзя было отрицать, что он сделал акцент на том, что Клайв не мог водить машину. Как будто хотел, чтобы Мег услышала эти сплетни.

Пытался ли он предупредить ее о чем-то? Было ли действительно что-то странное в Клайве, его семье и его прошлом? А может быть, Саймон просто завидовал ее удаче? Могло ли быть последнее правдой? Ведь Саймон видел ее всего два раза. Мег невольно улыбнулась. Как ни странно, эта мысль не показалась ей слишком неприятной.

В мастерской становилось темно, но Ганс ни за что не хотел зажигать свет, потому что любил писать при естественном освещении. Дженни не нравилась темнота, она предпочитала яркий свет, много шума и веселья. Полумрак всегда подавлял ее, а в этом доме он казался ей даже зловещим.

Она пошевелилась и спросила: