Хорошо, когда с тобой разговаривают уважительно, не унижая достоинства; но это, наверное, только в конце жизни.

Декабрь, 31

Сегодня репетиция в 12.30. Вошли уже в третий акт. По-моему, получается сцена Шарлотты с Фирсом. Она взята из первого варианта пьесы. Станиславский и Немирович ее сократили, и Чехов был этим недоволен. Понятно, почему сократили: падал ритм, а надо было заканчивать акт Петиным монологом. О том, каким он видит светлое будущее. Мы-то сейчас уже знаем про это будущее. У Чехова хорошо написана в контраст этому несчастная Шарлотта и Фирс, который отсидел к тому же в остроге.

В этом году всё.

Январь, 5

По прочтении…

Додин рассказал улыбаясь, что сегодня всю ночь читал обо мне книгу [139]и очень доволен. Посоветовал Караулову этим заниматься, а не «моментом истины». Только Караулов этого не слышал.

Книга и мне нравится – с оговорками. В особенности разбор тех ролей… которые он видел. Что касается киевского периода, ленинградского, то тут что-то получилось (благодаря Алене, которая все ему терпеливо вкладывала), а что-то… поверхностно и ко мне отношения не имеет. Однако по такому анализу «Гарина», «Кроткой», «Павла» – тонкому, почти режиссерскому – можно сложить определенное мнение и о ролях, и об актере – «с напористым мировоззрением», как он пишет.

Караулов утверждает, что свое время я не выразил. А выразили Ульянов, Глузский и особенно Ефремов. Я играл время, «как бы вывернутое наизнанку, заглядывал в такие закоулки… куда, считалось, вообще не нужно смотреть». Получается, я не выразил времени официального, «московского». Но, может, это и хорошо? И какое тогда время выражали Смоктуновский, Даль, Луспекаев, Козаков?

Караулов задает вопрос «Почему Борисова проглядели Михалков и Рязанов?» Все-таки это не так. У Рязанова я снялся в «Жалобной книге», после чего он потерял ко мне интерес. Скорее всего, я не артист Рязанова и вообще не из тех фильмов, которые показывают под Новый год. В связи с Михалковым – тем более не так. Он хорошо знал мои возможности и сделал предложение сниматься в «Родне». Но я тогда был наказан. А если б Сизов разрешение дал – никто не знает, как бы повернулось… Можно спросить об этом Михалкова.

В книге есть и ошибки. Например, я Воланда не играл в передаче «Мастер», а играл Яковлев. А эта фраза: «Борисов вообще мало с кем знаком» – даже обидна. Просто не кричу об этом на каждом углу и не умею извлекать выгоду. Я даже с принцессой Маргарет знаком, если уж на то пошло… Разве что не на дружеской ноге.

Разумеется, это мелочи, о которых можно забыть. Обидно, что проходит тема нереализованности, проходит навязчиво. «Реализовался где-то процентов на сорок», – прикидывает на глаз Караулов. Режиссеры не приглашали: Пырьев, Козинцев, Ромм, Тарковский. Тут неправда – у Тарковского снимался… Лет тридцать назад, на гастролях в Москве ко мне пришли в гостиницу два незнакомых человека и спросили, не пожелаю ли я сотрудничать со студентами ВГИКа. Это были Андрей Тарковский и Александр Гордон. Они пригласили меня на главную роль в свою курсовую картину «Сегодня увольнения не будет». Сценарий понравился, и я согласился не раздумывая. Все лето мы провели в Курске. Гордон занимался в основном организационными вопросами, а Тарковский работал с актерами… Этот фильм стал важной частичкой моей жизни. Вероятно, содружество с Тарковским могло бы продолжиться – он приглашал меня в картину «Иваново детство», но из-за занятости в театре я сниматься не смог.

Еще Караулов пишет, что мой репертуар беднее, чем у Смоктуновского, Калягина, Козакова… Тут есть, конечно, и моя вина: я сам часто сетовал на то, что сыграл мало. Целый бенефис сделал по несыгранным ролям. Но за последние годы что-то удалось поправить. Например, сыграл уже в четвертом чеховском спектакле. Теперь после «Дяди Вани», «Лебединой песни», «Человека в футляре», «Вишневого сада», может, фильм снимем по «Палате № 6». И Пушкина сыграл – «Пиковую даму». И даже теперь Гёте – в кино. Да шекспировские две пьесы… Есть ли такой классический репертуар у Де Ниро, скажем, у Николсона? По-моему, нет, хотя утверждать не берусь. Если б они сыграли такие роли в кино, возможно, затмили бы, превзошли, – в этом жанре соперничать с ними не может никто. А вот в театре – еще можно поспорить. Я даже рискую предположить, что у меня не хуже бы получилось. Я ведь еще про Достоевского не сказал. Хотел бы Де Ниро увидеть в Версилове. Уверен, это было бы здорово. Но что-то не снимают у них таких фильмов.

«Хорошая книга, – добавляет Додин. – Но лучшее в ней – все-таки дневники. Не как кто-то о нас, а мы сами… Кстати, О.И., другие ваши записи почитать дадите?»

Январь, 7

Рождество Христово. Был прогон с публикой. Из Москвы приехала Рита [140], наш многолетний преданный друг. У нас в жизни не много было друзей – все разъехались, а Риточка – рядом. По случаю премьеры или другого события всегда хорошую книгу подарит. В последний раз – Ренана. Я взял сюда, в Ленинград «Апостолов», но читать времени не хватает. Между репетициями, когда прихожу домой, от усталости засыпаю.

Январь, 25

Я уже в Ильинке. С Юриным другом Сережей лепили манты. Лепили, а потом ели. Готовлюсь к тому, чтобы сделать операцию грыжи. Надо брать справки, нет ли у меня сифилиса, СПИДа и прочей дряни. Был у врачей, выслушивал их советы. Одни говорят – резать селезенку, другие – ни в коем случае. Вот и думай.

Лева Додин в Париже. Ему хорошо.

Ритм нарушен. Жизнь вольготна и не думаю часто о Фирсе. Он так, иногда всплывает в памяти.

Февраль, 3

Отметили с Аленой сорокалетие свадьбы. Друзья приехали и даже врач из госпиталя МВД который делал мне пункцию.

Какое счастье, что ты не одинок на этом свете! Прочитал Алене кусочек из Екклесиаста: «Чего еще искала душа моя, и я не нашел? мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими не нашел…» Вот и неправда. Значит, уже сорок лет в споре с Екклесиастом.

Февраль, 20

Приходили Лева с Мариной и еще отец Федор. Приходили соборовать. У меня сил отстоять на ногах не было, попросил разрешения иногда ложиться.

В жизни все необъяснимо. Столько лет непонимания, обид, затаенной зависти… Я помню, как он готовился к поступлению в Школу-Студию по моим тетрадям, как я его отговаривал. Он хотел даже сказку туже читать на приемных экзаменах – «О золотом петушке». Тогда его в Студию не приняли, и с тех пор… какой-то провал в памяти. Словно остальной жизни и не было. Вернее, у него своя, а у меня – своя. Теперь полное преображение – мой брат выступает в роли духовного наставника. Лев читает молитвы, живет в храме, рассказывает притчи и объясняет смысл жизни. А я это слушаю и диву даюсь. Кое-что, конечно, заготовил и для него. Открыл Евангелие и прочитал:

– «И враги человеку – домашние его. Сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка – против свекрови своей…» Скажи мне, Лев, что это значит?

– Так сразу не могу… Дай до следующего раза подумать.

Не знаю, найдет ли он объяснение. По-моему, лучшего объяснения, чем наша с ним жизнь, нет.

Март, 11

Лег в Институт переливания крови. До этого месяц пролежал дома.

Смотрели мои лечащие врачи и даже светило Воробьев. Выписали нитросорбит и еще много гадости. Считают, что жидкость не от моей основной болезни. Посмотрим. Необходимо исследование.

Март, 17

Гениальную читаю книгу: о всякой символической философии. Прочитать всю, а главное, понять ее уже не удастся – тут никакой жизни не хватит. Нашел в ней любопытную теорию чисел. 4 – представляет невежественного человека, 2 – интеллектуального, а 3 – духовного. Эти три числа вместе составляют 9. Это и есть число человека.