— Какая? — спросили мальчишки в один голос.

— Он сказал, что Василиса к нему никогда больше не вернётся.

— Ну и что?

— А то, ребята! Это значит — сказочке «Царевна-лягушка» конец! Смотрите, он превратил Василису Премудрую в лягушку…

— Насколько я помню, Иван-царевич сжёг лягушечью шкурку, и Василиса от него улетела обратно к Кощею, — добавил Мока.

— Правильно. А потом Иван-царевич нашёл способ убить Кощея и Василису снова забрал. Уже навсегда, — вслух рассуждал Даня. — А Кощей чувствует, что она не вернётся. Это значит, что в сказке что-то нарушилось. Так, минуточку… — Даня открыл свою записную книжечку и стал её листать. — Это какой у нас король разом трёх сыновей женил? И чтобы младшего звали Иван?.. Вот. Есть. Короля зовут Мегадур.

— Мегадур, Мегадур… — задумался Тутуткин и, вспомнив, хлопнул себя по лбу. — Так я же знаю этого короля. Я у него в плену был в прошлом году.

— Ничего не скажешь, хорошее знакомство! — усмехнулся Мока.

— Тогда мы вместе с королевичем Бовой выкрали у этого Мегадура дочку, принцессу Дочу, — продолжал Тутукин. — Тогда, кстати, Дядька пытался выдать себя за прекрасного принца, и у нас просто не было другого выхода. Только я не припомню, чтобы у Мегадура были сыновья.

— Ты же говорил, что вы с Бовой всю дорогу в башне просидели, в плену, — заметил Мока. — И потом, мало ли дел у королевичей. То охота, то свидание, то война… А Иван-царевич вроде приёмный сын Мегадура?

— Одним словом, надо лететь в королевство Мегадура и найти лягушку и Ивана-царевича, — заключил Антон. — Это единственный выход.

— Хочешь, чтобы теперь мы все в плен попали? — язвительно заявил Гарольд.

— Антон прав. Надо лететь, — поддержал Тутукина Даня.

— Вместо того чтобы домой идти, какую-то лягушку спасать… — недовольно буркнул кот Гарольд.

— Не лягушку спасать, а сказку, — резонно заметил Даня.

В тот вечер во дворце короля Мегадура был грандиозный бал. В дворцовом зале приёмов выступал заморский ансамбль восточного танца, туда-сюда сновали официанты с тяжёлыми подносами и слуги в золочёных камзолах.

Нарядные гости за огромным столом, живописно заставленным яствами и напитками, громко аплодировали, восхищаясь красочным шоу.

Король Мегадур сидел на самом почётном месте — в центре стола, и довольная улыбка не сходила с его круглого лица.

Во время паузы к королю подошёл начальник стражи и что-то шепнул на ухо.

— Кто? — переспросил Мегадур.

— Какой-то Тутукин. — ответил начальник стражи. — И с ним ещё двое. И ещё кот. Белый.

— Давай их сюда, — приказал король.

К нему подвели троих мальчишек и белого кота.

— Ваше величество, — сказал Антон, — вы меня, может быть, помните?

— Как же не помнить? — Король с любопытством разглядывал Антона и его спутников. — Такое разве забудешь? Ты же у меня умыкнул любимую дочь? Так или не так?

— Я хотел, как лучше, — скромно потупился Антон.

— Ладно, не бойся ничего. — Король доброжелательно похлопал Антона по плечу. — Правильно, что украл Дочу. Тогда-то я вообще не понимал, что происходит. Если бы не ты, этот лысый мерзавец Дядька устроил бы нам весёлую жизнь. Вот был бы у меня зятёк! Курам на смех! А сейчас Доча живёт с Бовой душа в душу, они очень любят друг друга. Я недавно был у них в гостях — ну просто голубки! А для отца, как ты понимаешь, это настоящее счастье. Скажу вам по секрету — скоро я буду дедушкой.

Тутукин понял, что всё обошлось.

— А это мои друзья: Даниил, Мока и кот Гарольд.

Даня и Мока поздоровались.

— Позвольте выразить вам, ваше величество, моё почтение и заметить, что наш визит носит исключительно мирный характер, — заявил кот.

— Ух ты! — удивился король, — Как излагает! Садитесь за стол, отведайте наших угощений!

Мальчишки уселись за стол, и Гарольд тут же стал выискивать, на каком блюде лежат свежие огурцы.

— Ваше величество! А где же сын ваш Иван? — спросил Антон.

— А вон он супротив вас сидит, с кривой рожей, видишь? — ответил Мегадур. — Это как же его угораздило выбрать себе в жёны лягушку! Уму нерастяжимо! Вот и сидит, словно камнями его побили. Сейчас я его подразню. Иван! А, Иван! — крикнул он через стол. — А где ж твоя жена-то? Ты бы её хоть в платочке принёс, похвастал! А мы бы полюбовались! Тьфу, гадость какая!

В этот момент вдруг раздался грохот. Да такой, что весь дворец заходил ходуном. Гости испуганно повскакали со своих мест, решив, что произошло землетрясение. Началась давка.

Но тут Иван-царевич громко, на весь зал крикнул:

— Внимание!! Прекратите панику, дамы и господа! Прошу всех садиться и успокоиться! — Он улыбнулся и добавил: — Это моя лягушонка в коробчонке приехала!

И действительно, к царскому дворцу подлетела золочёная карета, запряжённая шестью лошадьми, двери зала распахнулись и вошла нарядная девушка невиданной красоты. Это была Василиса Премудрая.

— Мама родная! Это кто же такая красавица!? — У короля Мегадура от удивления отвисла челюсть.

«Ага! Пока всё в порядке», — подумал Тутукин.

Иван-царевич ласково взял Василису за руку и усадил за стол.

Теперь всё внимание зала было приковано к красавице.

А она ела и пила, как и все. И всем улыбалась своей обворожительной улыбкой.

А потом она пошла танцевать.

Заиграла музыка, и Василиса начала свой фантастический танец. Она кружила по залу легко, как пушинка, и каждое па этого танца сопровождалось настоящим чудом.

Вот махнула Василиса левой рукой, и вокруг неё образовалось необыкновенной красоты озеро, махнула правой рукой — по озеру поплыли белые лебеди.

Публика смотрела на всё это, замерев от восторга.

Тутукин подсел к Ивану-царевичу.

— Добрый вечер, Иван! Меня зовут Антон. Я хороший друг вашего отца, — сказал он. — Ваша жена — просто красавица! По-моему, в неё влюбились все без исключения. Очень жаль, что на самом деле она — лягушка. Но это можно исправить.

Иван внимательно следил за танцем свой жены и слушал Тутукина невнимательно. Но когда тот заговорил про лягушку, лицо его исказилось.

— Чего вы все лезете и лезете в чужую жизнь! — возмутился он. — Да, лягушка! Зато хлеб печёт такой, что все пальчики облизывают. Зато ковры ткёт такие, что все диву даются. А может, мне нравится, что она лягушка! Маленькая, зелёненькая. Мне это ничуть не мешает. И пусть все смеются, пусть! Плевал я на них!

— Но, Иван, можно сделать так, что она останется такой, какой ты видишь её сейчас. Причём, навсегда! Ты посмотри, как заворожённо все на неё смотрят, как все ею любуются.

— Короче, ты что предлагаешь? — спросил Иван-царевич.

Тутукин приблизился к его уху и шепнул:

— Надо, Иван, сжечь её лягушечью шкурку.

— Да ты в своём уме, парень? — возмутился Иван. — А ежели она из-за этого погибнет? И не будет у меня ни лягушки, ни Василисы? Не-ет, глупости ты говоришь!

— А я уверен на сто процентов, что всё будет хорошо! — продолжал убеждать Ивана Тутукин. — Я даже во всех подробностях знаю, что произойдёт дальше.

— Ну и что же произойдёт?

— Сейчас нет времени рассказывать. Вот-вот Василиса натанцуется, побежит домой и снова превратится в лягушку. И тогда — облом!

— Что значит «облом»? — не понял Иван-царевич.

— Плохо это, Ваня. Большая беда.

— Ты уверен? — видно было, что Иван колеблется.

— На сто процентов! Давай, решайся!

— А, была не была! — Иван решительно махнул рукой.

Они вскочили из-за стола и выбежали из зала.

— Уговорил, кажется, — сказал Даня. — Надо и нам бежать за ними — прикрыть Тутукина.

Бегом, через две ступеньки, они вбежали на второй этаж королевского терема. В просторной горнице горел камин.

Иван схватил лягушечью шкуру, которая лежала в углу.

— Боязно чего-то, — снова засомневался Иван-царевич, теребя в руках шкурку.