В 1695 году, во время англо-испанского нападения на Сен-Доменг, Мари-Анна, которая была беременна, и ее дети были захвачены испанцами и доставлены в Санто-Доминго. Свободу они получили только после подписания Рисвикского мира 1697 года, домой вернулись в 1698 году. После смерти мужа (1705) Мари-Анна и двое ее детей наследовали все его имущество.
О Жанне Бертран известно только то, что в 1691 году она вышла замуж за бывшего флибустьера Ги Кустара, с которым проживала в приходе Эстер на Эспаньоле. Ее муж был сыном Жана Кустара, советника из Анже, и впервые попал на побережье Сен-Доменга в возрасте двенадцати лет. Примкнув к морским разбойникам, он с помощью пиратского ремесла приобрел неплохое состояние, но в одном из сражений лишился левой руки. Избранный капитаном милиции (1685), он входил также в высший совет Пти-Гоава и отличился при отражении английского нападения в октябре 1694 году. Впоследствии Ги Кустар принял участие в корсарской экспедиции барона де Пуанти и Жана-Батиста Дюкасса на испанский город-крепость Картахену (1697).
Глава 33
Капитан Гийом Шампань
Одним из наиболее известных флибустьеров Тортуги во второй половине 60-х годов XVII века был капитан Жан Пикар, более известный под псевдонимом Гийом Шампань. По данным графа д'Эстре, он был уроженцем Витри-ле-Франсуа в Шампани, с чем, видимо, и связано происхождение его прозвища. В 50-х годах XVII века он плавал на флибустьерском судне, посещавшем как Тортугу, так и Ямайку; в 1659 году ямайские власти снабдили его каперским свидетельством против испанцев.
В 1666 году, когда Франция вступила в краткосрочную морскую войну с Англией, Гийом Шампань прославился победой над английскими флибустьерами, пытавшимися захватить его корабль у южного побережья Кубы. Сведения об этом содержатся в книге аббата дю Тертра (глава «Героическое деяние одного французского авантюриста, коего месье д'Ожерон щедро вознаградил») и в отчете губернатора д'Ожерона, датированном 20 апреля 1667 года.
«В самом начале войны, о которой никто из французов на Тортуге и на побережье Сен-Доменга не знал, — пишет дю Тертр, — у нас был здесь известный французский авантюрист по имени Шампань, который крейсировал в этих морях на фрегате "Ла Фортюн" водоизмещением около ста тонн, вооруженном восемью пушками и имевшем на борту сорок пять молодцов — как членов экипажа, так и солдат. Англичане, которых он часто посещал на Ямайке, зная его храбрость и манеру поведения и боясь испытать их на себе, решили найти его и предательски захватить, пользуясь тем, что он еще ничего не знал о разрыве между двумя коронами.
К их большой радости, они его обнаружили; поскольку он их совсем не опасался, а также не подозревал о начале войны, он летом заходил в их гавани, как делал это и раньше. Он находился тогда на [островах] Кайос в глубине залива острова Кубы, или Гаваны; когда англичане его обнаружили, они послали сообщение генералу Ямайки, который быстро отобрал 140 солдат, наиболее решительных на том острове, и посадил их на два добрых судна, дабы захватить его, как я уже говорил, или убить в сражении…
Более крупное из двух английских судов, которое было лучшим парусником и которым командовал капитан Морис [Моррис], слывший среди англичан храбрецом, стало на якорь в проливе, или гирле Кайос, образовавшем своего рода гавань возле скал; в ней стоял небольшой фрегат нашего авантюриста, который, ничего не зная об объявлении войны, решил, что это был какой-то испанский корабль, намеревавшийся вступить в бой. Это заставило его выслать на разведку шлюпку с одиннадцатью лучшими солдатами, которые, приблизившись к тому английскому кораблю, увидели на нем много солдат, своих знакомых, пригласивших их подкрепиться и выпить с ними на борту судна; и, будучи достаточно наивными, чтобы поверить им, они вскоре поднялись на верхнюю палубу, где были сделаны военнопленными…
Наш авантюрист, который надеялся на скорое возвращение своих людей, из-за их задержки решил, что они были обмануты, что сей корабль был испанским или что англичанам была объявлена война. И видя, что второй корабль из-за встречного ветра не может присоединиться к первому, он выслал своих лучших солдат в шлюпке, дабы вступить в весьма неравный бой, снялся с якоря и двинулся с тридцатью пятью или тридцатью шестью людьми атаковать Мориса, который перекрыл ему выход и который имел на своем корабле 78 изготовившихся [к схватке] солдат. Он сражался в течение двух часов с таким искусством, храбростью и удачей, что, видя, как кровь льется с обоих бортов, а англичане не хотят сдаваться, он первым перепрыгнул с абордажной саблей на [вражеский] корабль и заставил Мориса сдаться после того, как у него были убиты пятьдесят человек и ранены все прочие из оставшейся дюжины; а сам он в ходе этого великого сражения потерял лишь одного человека убитым и пять или шесть — ранеными.
Месье д'Ожерон и все, кто описывал мне эту битву, говорили, что они не видели ничего более мощного или более храброго в ходе этой войны.
Тем временем Шампань, видя, что его приз совершенно разбит и ни на что уже не годен, сжег его после того, как забрал с него все лучшее, и вновь привел на Тортугу свой бедный маленький фрегат, находившийся в таком состоянии, что его уже невозможно было отремонтировать. Но добрый месье д'Ожерон, дабы отблагодарить его за столь славное деяние, раскошелился и подарил ему восемьсот пиастров, равных восьмистам экю, чтобы потратить их на принадлежавший ему фрегат и снова отправил ею в крейсерство. Но когда он крейсировал и бороздил море, не встречая добычи, он сам был взят двумя испанскими кораблями».
Рассказ дю Тертра дополняют сведения д'Ожерона, которые содержатся в его отчете о событиях на Тортуге и в Вест-Индии с октября 1666-го по апрель 1667 года В частности, губернатор Тортуги отмечает, что капитан Шампань крейсировал против испанцев с португальским каперским свидетельством.
«Он нам доложил [осенью 1666 года], что был на Южном берегу, в месте, называемом Кайе-дю-Сю; увидев там судно, он отправил на разведку свою шлюпку с 9 лучшими людьми, которые, увидев, что это англичане, добровольно поднялись к ним на борт, не подозревая, что была объявлена война; они были знакомы с ними давно, поскольку ходили вместе с ними на корсарский промысел В итоге те 9 человек угодили в плен. Когда капитан Шампань узнал об этом, он вместе со своими товарищами решил погибнуть или вернуть этих людей, захваченных англичанами; и с этой целью он атаковал всего лишь с 35 людьми английское судно, на котором было 78 человек и много пушек. Бой был очень упорным, с пальбой из орудий и мушкетов. Но, в конце концов, наши убили 52 или 53 англичанина, ранив 12 или 19, взяли их судно на абордаж, захватили его и сожгли. Отдав шлюпку 9-ти или 10-ти англичанам, которые не были ранены, дабы они плыли с теми, кто был ранен, капитан Шампань доставил на Тортугу лишь их квартирмейстера и еще одного [моряка], чтобы они рассказали, как: все произошло. В этом деле французы не потеряли убитыми ни одного человека, лишь 6 было ранено, за что я дал 7 или 8 сотен пиастров, которые я выручил от продажи 10 бочек вина… Это было сделано для вознаграждения капитана Шампаня за то небольшое судно, которое он захватил и которое принадлежало полковнику Берелю, командовавшему в Пойнт-Кагуэе, так как я чувствовал себя обязанным отослать его обратно из следующих соображений.
За 3 дня до прихода капитана Шампаня у нас был англичанин, называемый капитаном Уилем, человек рассудительный, который всячески старался сохранить мир между Тортугой и Ямайкой, заявляя, что люди на том острове принудят генерала к этому, даже если тот будет противиться».
Размышляя над тем, как ему поступить в сложившихся обстоятельствах, д'Ожерон решил пойти навстречу капитану Уилю и принял предложение сохранять мир и нейтралитет между Тортугой и Ямайкой. Именно поэтому он выкупил у капитана Шампаня английский приз и позволил капитану Уилю забрать его с собой в Порт-Ройял После этой любезности д'Ожерона ямайский губернатор Томас Модифорд, «человек хитрый и ловкий», пустил слух, что между англичанами и французами установлен мир, и даже отпустил на Тортугу 8 пленных французских флибустьеров.
