Элис хихикнула:
– Ты часом не превращаешься в свою маму?
Я состроила рожицу:
– Надеюсь, что нет. А ты в свою?
Элис состроила мне рожицу в ответ, и мы обе засмеялись. Внезапно Элис снова стала серьезной:
– Я хотела с тобой помириться на следующий день, но Хейзел остановила меня. Она наговорила кучу гадостей про тебя и, должна признаться, сумела меня убедить. Я понимала, что веду себя несправедливо по отношению к тебе, но ничего не могла с собой поделать. Как будто Хейзел руководила мной, понимаешь? У меня было ощущение, что я разучилась самостоятельно думать и решать.
Вдруг я кое-что вспомнила:
– Ты рассказала Хейзел про мою маму, про все ее закидоны, ты представила ее еще большей чудачкой, чем она есть на самом деле.
Элис повесила голову:
– Она рассказала тебе?
Я кивнула:
– Зачем ты это сделала? Я не против, когда ты шутишь на эту тему со мной, но зачем обсуждать это с Хейзел, с чужим человеком?
Элис тяжело вздохнула:
– На самом деле все не так страшно. Честно. Это случилось в один из самых первых дней нашего пребывания в лагере, когда я думала, что ты, я и Хейзел сможем стать настоящими подругами. Хейзел смеялась над тобой, потому что у тебя нет ни сотового, ни айпода, а я объяснила ей, что все дело в твоей маме. Я хотела представить ее… забавной, понимаешь. Но Хейзел все поняла на свой лад. Я сказала ей, что, несмотря на отсутствие у тебя клевых вещей, ты все равно хорошая девчонка и все это пустяки и ерунда. И что главное в тебе – это твое доброе сердце, а не навороченный плеер или что-то там еще.
Я скривилась:
– Ну… этого Хейзел не говорила.
– Естественно, готова поспорить. Я совершила большую ошибку, что рассказала ей про твою маму. В конце концов, с такой мамашей, как у меня, я вообще должна помалкивать.
Мы обе засмеялись, но вдруг Элис резко оборвала смех.
– По поводу вчерашнего… – неуверенно начала она. – Я видела тебя на лестнице с Хейзел. Что произошло? Неужели она…
Я поняла, что имела в виду Элис, и отрицательно замотала головой.
– Нет, она не толкала меня, ты что. Просто Хейзел говорила всякие гадости, а я пыталась убежать от нее… Кроме того, я плакала и, видимо, оступилась и упала…
Кажется, Элис успокоилась.
– Я была внизу, только что вышла из-за угла, смотрю, ты падаешь. Знаешь, я даже попыталась тебя спасти. Я подбежала к лестнице и хотела тебя поймать, но зацепилась за развязанный шнурок и сама рухнула.
– Ушиблась? – заботливо спросила я.
Элис только махнула рукой:
– Пустяки, просто слегка ударилась. – Она закатала рукав, и я увидела, что на ее руке расплылся огромный иссиня-черный синяк. Признаться, выглядел он похуже моих.
Я аккуратно коснулась ее руки:
– Ты должна показаться врачу. По-моему, это серьезно, Элис.
– Неа, – Она опустила рукав. – Ерунда! Просто синяк. А вчера, когда ты находилась в больнице и я знала, что все это случилось по моей вине, я была даже рада, что тоже пострадала.
Я не могла не засмеяться:
– Ты просто чокнутая!
Элис улыбнулась:
– Да уже неважно. Мне просто жаль, что я не смогла спасти тебя.
Вдруг я вспомнила:
– Ты звала меня?
Элис кивнула:
– Да, и я держала тебя за руку, пока не подоспела помощь. Это, к сожалению, все, что я смогла сделать.
Внезапно мне в голову пришла одна мысль:
– А куда девалась Хейзел?
– Ой, так она уже уехала из лагеря, помнишь, она собиралась лететь в Америку. Я даже не попрощалась с ней. Когда я увидела, как Хейзел стоит там, на лестнице, я поняла, что она опять тебя обижала. Представляешь, она даже ничуточки не испугалась, когда ты упала.
– Мне все равно, – махнула я рукой. – Хейзел меня больше не интересует.
Элис топнула ногой, что рассмешило меня. Как же она все-таки по-детски себя ведет. Правда, почему-то перед Хейзел она не очень топала.
– Нет, не все равно! – с жаром заговорила Элис. – Я была такой дурой! Если честно, то мне понравилась Хейзел, и я хотела стать ее подругой. Я видела, что она плохо к тебе относится, но меня это не остановило. И как я могла так поступить?
Я пожала плечами:
– Не знаю, но я уже тебе сказала, мне все равно. Я уже даже и забыла об этой Хейзел.
– О ком? – переспросила Элис, и мы обе рассмеялись.
Вдруг я вспомнила кое-что еще.
– А как же Ли?
Элис долго молчала, а затем сказала:
– Знаешь что? Если честно, то он не особо мне и нравился. Слишком выпендривался и много о себе понимал. А половина его шуток вовсе не были такими уж смешными.
– Спорим, ты все равно смеялась, – подначила я подругу.
Элис покраснела:
– Боюсь, что да, – произнесла она трагическим голосом.
Мы снова захихикали, а потом Элис продолжила:
– Мне просто понравилась сама мысль, что у меня будет парень, понимаешь? Ведь такое со мной в первый раз.
– А как же Элиот?
Элис покраснела еще гуще.
– Я все выдумала. Ну, на самом деле не все… Элиот действительно жил с нами по соседству, и он довольно симпатичный, но мне никогда не нравился этот парень. Он встречался с одной из девочек в нашем классе, а я ревновала. Я просто присочинила, чтобы произвести впечатление на… как ее там…
Мы немного помолчали, а Элис неожиданно вспомнила:
– Послушай, а как же Сэм?
Теперь пришла моя очередь краснеть.
– А что Сэм?
– Ну, ты же ему нравишься. А он нравится тебе. Правда?
Я кивнула, не было смысла скрывать это от Элис.
– Неважно, – тихо произнесла я. – Я ведь никогда его больше не увижу.
Элис вздохнула:
– Бедняжка. Но ведь ты познакомилась с ним до того, как я встретила Ли, так что в любом случае ты обогнала меня! Я еще вся такая неопытная, а ты…
Я улыбнулась. По большому счету, не все так радужно, как обрисовала это Элис, но очень даже неплохо быть первой в чем-то.
Я посмотрела на часы и подпрыгнула.
– Папа уже, наверное, сходит с ума там. Нам пора собираться.
Элис помогла сложить мне все мои вещи в рюкзак. Сама Элис еще не собиралась, потому что она хотела дождаться церемонии прощания с лагерем, после которой ее отвезет домой автобус. Мама, конечно же, не разрешила мне оставаться на праздник, но я и не была против. Мне хватило приключений за последние три недели.
Когда мы все сложили, Элис достала из шкафа свою бирюзовую кофту. Она аккуратно ее сложила и сунула мне в рюкзак.
– Я дарю ее тебе, – сказала она.
Я потрогала мягкую ткань:
– Ты уверена?
Элис кивнула:
– Уверена-уверена. Только постирай ее как следует. Последний раз эту кофту надевала… как ее там.
Мы снова засмеялись. По пути вниз мы встретили Сару. Сара обняла меня как можно более аккуратно, но спина все равно отозвалась болью.
– Я так рада, что ты не пострадала, – сказала она, а затем достала бумагу и ручку из сумки и написала свой номер телефона. – Пиши мне.
Я ничего не ответила. Сара, видимо, забыла, что я единственная девчонка во всем мире, у которой нет мобильного телефона.
– Упс! Извини, – тут же вспомнила она. Она написала свой домашний адрес и снова протянула мне бумажку: – Тогда пиши письма.
Я кивнула. Обязательно ей напишу, потому что, если бы не она, мое пребывание в лагере превратилось бы в сущий кошмар.
Как только мы с Элис спустились вниз, из-за угла появился Сэм. Я почувствовала, что краснею, но потом увидела, что щеки Сэма почему-то тоже розовеют.
– Мы все думали, что ты погибла, – сказал он.
– А я нет, – произнесла я и сообразила, какую глупость только что ляпнула.
Сэм засмеялся:
– Я рад!
Мне неожиданно стало очень тепло от этих слов.
– И не забудь, если тебе понадобится плюнуть кому-нибудь в сок или чай, то я к твоим услугам. Только позвони!
Мы все дружно засмеялись, а затем повисла неловкая пауза.
– Э-э-э… я, пожалуй, пойду, – сказал Сэм и, быстро обняв меня, направился в столовую.
Мы с Элис вышли на улицу. Был замечательный теплый день. Мама, папа и Рози уже стояли рядом с машиной и ждали меня.
