— У вас нет причин бояться. Я бы никогда… Я имею в виду, он бы никогда не причинил вам вреда.

— Он уже однажды заставил меня поцеловать его. Теперь же я полностью завишу от его милосердия. И я не уверена, что оно у него есть, — добавила Розалин тихим голоском.

— Кровь господня, миледи! Если он снова когда-нибудь забудется до такой степени, что снова будет угрожать вашей добродетели, клянусь, я побью его.

Сэр Ланселот с такой яростью собрался встать на ее защиту, что это и взволновало, и обеспокоило Розалин.

— О нет! — воскликнула она. — Пожалуйста, не делайте этого.

Рыцарь посмотрел на нее с необъяснимым выражением, которое было смесью любопытства и странной надежды.

— Значит, вам нравится этот Ланс? Хоть немного?

— Нет!

Сэр Ланселот вздрогнул.

Возможно, ее отрицание было слишком страстным, виновато подумала Розалин. Несмотря на все злые слова Ланса, он не могла перестать вспоминать и другое: то, как нежно он поднял ее в седло, какими сильными, дарующими уверенность и безопасность, были его руки, прижимающие ее к его телу во время всей этой долгой и ужасной скачки в Замок Леджер.

— Ланс Сент-Леджер спас мне жизнь, — признала она. — Но, делая это, он вел себя ужасно. Кричал и рычал на меня.

— Ах, эти современные молодые мужчины, — вздохнул сэр Ланселот. — Они понятия не имеют о том, как спасать девиц от несчастья.

— Нет, не имеют!

Но, несмотря на торжественное выражение лица сэра Ланселота, Розалин заметила искорки в его глазах и не смогла удержаться от смеха.

— Это немного странно, — смеялась она, — когда мужчина спасает тебя, беспокоиться о его манерах. Но ваш печально известный потомок мог бы быть немного более галантным. Он слишком много ругался.

— Это потому, что он проклятый… он подлый негодяй.

Искренняя поддержка сэра Ланселота в оценке характера Ланса должна была бы порадовать Розалин, но, почему-то, она продолжала чувствовать нелепое желание защищать этого негодяя.

— Я думаю, у Ланса были причины злиться на меня, — сказала она. — Я ведь бросила его фамильный меч в озеро.

Она тоскливо посмотрела на сэра Ланселота.

— Это в самом деле его меч, не правда ли? А не Экскалибур?

— Увы, миледи, это так. Я прошу вас простить меня. Это только моя вина, что вы были так печально введены в заблуждение.

Розалин прижалась щекой к подушке с тяжелым вздохом.

— Нет, это только моя ошибка. Боюсь, у меня слишком развито воображение. Но Ланс Сент-Леджер быстро наставил меня на путь истинный. Он не верит в Экскалибур и заколдованное озеро.

Она послала сэру Ланселоту извиняющуюся улыбку.

— Я даже не думаю, что он когда-либо верил в вас.

— Уверен, он не верил. Этот мужчина не имеет никакого уважения к легендам о Камелоте.

— Он даже не верит в свои собственные легенды, — сказала Розалин. — Думаю, это очень печально, вы согласны?

— Очень, — прошептал сэр Ланселот с кривой улыбкой на губах.

— Он бы оставил свой меч у озера, если бы я не заставила его вернуться за ним. Он даже грозился бросить меня в озеро, если я не прекращу сопротивляться.

— Мужчины становятся странными, когда чего-то боятся, миледи, — серьезно сказал сэр Ланселот.

— Боятся? Ланс Сент-Леджер? Что могло испугать его? Он не был ранен.

— Он — нет, но вы — были, — сэр Ланселот отвел взгляд, сосредоточено вглядываясь в залитое дождем окно. Он колебался, прежде чем закончить: — Возможно… возможно он боялся потерять вас.

— Но я не принадлежу ему. Если конечно вы не верите в эту легенду об избранной невесте, что я предназначена судьбой Лансу Сент-Леджеру, — тревожно добавила она. — Не верите, ведь правда?

— Я боюсь, что для меня уже прошло то время, когда я мог верить в легенды или любовь, миледи, — рыцарь медленно повернулся. — Возможно, более важный вопрос, во что верите вы?

— О! — Розалин немного смущенно засмеялась. — Обычно я с легкостью готова поверить всему. Но кажется совершенно невозможным то, что я когда-нибудь влюблюсь в Ланса Сент-Леджера. Хотя…

Она замолчала в ужасе о того, в чем почти призналась. Но глаза сэра Ланселота были наполнены пониманием усталого мужчины, который знал намного больше об этом мире, чем она когда-нибудь смогла бы узнать: страсть, искушения, желания плоти.

— Хотя что, миледи? — напомнил он.

Ее щеки загорелись, и она выпалила.

— Когда Ланс заставил меня поцеловать его, я-я была не совсем равнодушна к нему.

Странная улыбка заиграла в уголках рта сэра Ланселота.

— Я слышал, что поцелуи — одно из немногих дел, в которых этот негодяй действительно хорош. Неудивительно, что он сумел взволновать вас.

— Это было большее, чем волнение. Это был такой стремительный всплеск желания, что я с трудом доверяла себе, когда была рядом с Лансом Сент-Леджером. На секунду я почувствовала, что, если бы он попросил меня стать его, я бы согласилась. Разве это не ужасно и грешно?

Сэр Ланслот рассматривал ее со странной, почти пугающей, настойчивостью. Наконец он отвел взгляд.

— Нет, миледи, — вымолвил он, тяжело вздохнув. — Какие бы грешные мысли ни витали в этом доме, они, совершенно точно, принадлежат не вам. Может быть, было бы мудрее, если бы вы не рассказывали мне так много.

— Почему нет? Я полностью вам доверяю, — возразила Розалин застенчиво. — Разве вы мне не друг?

— Если бы я заслуживал подобной чести…

— Я уверена, вы достойны ее. И вы ведь не собираетесь лететь прямо к Лансу Сент-Леджеру и предать мое доверие?

— Нет, — ответил сэр Ланселот, но нахмурился, и Розалин испугалась, что она, как обычно, была слишком импульсивна. Она отважилась на слишком многое за их короткое знакомство, переложив свою ношу на него, возможно, даже вызвав у него отвращение к своему нескромному поведению.

Розалин взволнованно смотрела на призрачного рыцаря, чувствуя оцепенение. Но когда тот вернулся к кровати, она с облегчением увидела, что его глаза стали еще добрее и нежнее.

— Вы должны попытаться отдохнуть, миледи, — сказал он. — Вы прошли через ужасное испытание.

— Но если я усну, вы… вы… — она запнулась, покусывая нижнюю губу, но он быстро понял ее невысказанный страх.

— Я буду здесь, — сказал сэр Ланселот. — Разве я не поклялся присматривать за вами всю ночь?

А завтра? Но Розалин отказалась портить такой прекрасный момент, задавая этот печальный вопрос. Она попыталась утешить себя мыслью, что было достаточно того, что сейчас он был здесь, с ней.

Даже гроза, казалось, утихла с его приходом, дождь успокаивающе стучал в окно. Ланселот примостился на краешке кровати, матрас даже не прогнулся под его призрачным телом. Он представлял собой грозную фигуру мужчины с широкими плечами, мускулистыми руками и сильными мощными ногами, и все же Розалин совсем не чувствовала того трепета, который вызывал в ней Ланс, того всепоглощающего чувства его физического присутствия.

— Это не тревожит вас? — спросил сэр Ланселот. — Делить спальню с призраком?

— Вовсе нет. Я чувствую себя в полной безопасности с вами.

Она не могла понять, почему ее замечание заставило его выглядеть таким грустным. Но рыцарь вымученно улыбнулся. Не в состоянии коснуться ее, он удовлетворился тем, что положил свою ладонь рядом с ее поверх одеяла. Его сильная смуглая рука так сильно отличалась от ее маленькой ладошки.

— Теперь вы должны постараться уснуть, миледи.

— Но я не устала, — сказала Розалин, хотя была близка к изнеможению. Если она закроет глаза, заснет, то придет утро, и ее галантный призрак исчезнет.

— Поговорите со мной, пожалуйста, — взмолилась она.

— О чем?

— Обо всем. Расскажите мне о вашей жизни в Камелоте.

— Мм… ах, ну… — сэр Ланселот выглядел чрезвычайно смущенным. Возможно, он боялся, что она начнет выспрашивать о наиболее болезненном факте из его прошлого — его злополучной связи с Гвиневрой. Розалин поторопилась разубедить его в этом.

— Я имела в виду, не могли бы вы рассказать мне о ваших прославленных деяниях.