С легким вскриком Розалин отшатнулась, едва не уронив свечу, которую сжимала в другой руке. Каким-то образом она сумела поставить подсвечник из кованого железа обратно на стол, затем спрятала лицо в ладонях с прерывистым рыданием.

— О Боже, я… я схожу с ума.

Она почти почувствовала, как его рука легко коснулась ее волос, желая утешить, но не в состоянии сделать это.

— Миледи, пожалуйста, не плачьте. Я клянусь, вы в здравом уме, так же как и я.

— Это не очень обнадеживает, — всхлипнула девушка, — потому что я точно брежу, а вы… вы мертвы.

— Да, но если не считать этой мелочи, то я полностью здоров.

У Розалин вырвался истеричный смешок. Она заставила себя сделать глубокий вздох, пытаясь успокоиться, затем подняла голову, сморгнув слезы, пока изучала его мрачное привлекательное лицо, лицо мужчины, который не мог существовать за пределами ее фантазий. Именно так ей сказал Ланс Сент-Леджер, но все же…

— Вы все еще здесь, — нерешительно произнесла она, изумленно оглядывая призрачного рыцаря с ног до головы.

— Да, миледи, чтобы присмотреть за вами. Я никогда не хотел стать причиной такой боли. Если вы действительно этого хотите, я уйду.

Розалин смотрела на него, зная, что должна приказать ему так и сделать. Было бы разумно выгнать его из комнаты и из ее головы навсегда.

Когда она ничего не ответила, его плечи уныло опустились. Он медленно, печально отвернулся от нее.

— Нет! Подождите, — воскликнула Розалин.

— Да, миледи? — призрак немедленно повернулся обратно к ней. Он смотрел на нее с такой жаждой, уголки его губ с такой надеждой приподнялись в улыбке, что это отозвалось где-то глубоко в сердце девушки. Розалин поняла, что даже если это действительно было безумие, она не хотела излечиваться от него.

— Пожалуйста, не уходите.

— Я останусь с вами на всю ночь, если вы желаете. Я лишь молю об одной милости.

— Какой?

— Чтобы вы вытерли глаза и легли обратно на подушки. Вы должны отдохнуть.

Это была совсем не та резкая команда, которую бы выдал Ланс, а нежная просьба, которой она была не в силах отказать. Поспешно вытерев мокрые ресницы, Розалин откинулась на подушки, и, глубоко вздохнув, попыталась расслабиться.

Она была вознаграждена еще одной из его улыбок, от которых таяло сердце, и обнаружила, что улыбается в ответ.

— О, где же вы были? — спросила Розалин, не сдержав нотку упрека в голосе. — Я ждала в гостинице, ночь за ночью, что вы вернетесь. Я нашла этот старый меч, спрятанный под половицами в кладовой, и думала, что это тот, который вы ищете. Я думала, что это Экскалибур.

— Знаю, миледи, — грустно ответил сэр Ланселот.

— Вы знали? — ошеломленно повторила она. — И все же не пришли?

— Простите меня, миледи, — он опустился на одно колено у ее кровати. В этой смиренной позе его лицо оказалось на одном уровне с ее, так близко, что Розалин могла видеть каждую печальную мысль, затеняющую его глаза, всю глубину сожаления, читающегося на его благородном челе. Розалин обнаружила, что прощает его даже прежде, чем он начал объяснять ей, что произошло.

— Я узнал правду только сегодня ночью. Если бы я узнал раньше, какой опасности вы подвергаетесь, ничто не смогло бы удержать меня вдали от вас. Хотя не представляю, какую помощь мог бы вам оказать.

Он с сожалением сжал руки.

— В этом призрачном состоянии я не могу даже использовать меч, защищая вас. И все же, я лучше отдал бы свою душу, чем позволил случиться с вами чему-то плохому.

Такие волнующие слова, трогательные и страстные. Как они отличались от всех жалоб и проклятий Ланса.

— Я бы хотела, чтобы вы пришли мне на помощь, — вздохнула Розалин, — а не этот ужасный мужчина.

— Ужасный мужчина? — сэр Ланселот на секунду пришел в замешательство, потом сказал. — Мм… вы имеете в виду Ланса Сент-Леджера?

— Вы знаете его?

— Очень близко, — скривился он.

— Я догадывалась, что вы должны знать его, — волнуясь, Розалин попыталась сесть, но была тут же остановлена предостерегающим взглядом сэра Ланселота. Она смиренно опустилась обратно.

— Сходство между вами и Лансом совершенно необъяснимо. Хотя я не хотела оскорбить вас, — поспешно добавила она.

— Я уверен, что не хотели, миледи, — пробормотал сэр Ланселот со странным выражением на лице.

— Но это слишком странно, чтобы быть простым совпадением. Я знаю, между вами должна быть какая-то связь.

— Да, она есть, — рыцарь медленно поднялся на ноги и отступил на несколько шагов назад, попытавшись запустить пальцы в волосы, но тут же остановил себя. Временами он, казалось, забывал о том, что был призраком. Этот факт Розалин находила трогательным, внушающим любовь.

— Правда в том, что… — сэр Ланселот заколебался, как человек, мучающийся, открыть или нет болезненную тайну. — Правда о Лансе Сент-Леджере и мне в том, что… что я… что мы…

Когда он снова запнулся, Розалин ободряюще кивнула.

— Да?

Он бросил на нее нерешительный взгляд, затем, наконец выпалил:

— Правда в том, что Ланс Сент-Леджер — это… это мой потомок.

Почему-то у Розалин возникло чувство, что это не все, что он хотел сказать, но она была слишком заинтригована сказанным, чтобы долго ломать над этим голову.

— Ваш потомок … Я догадывалась об этом, — сказала она. — Но легенды, которые я читала, так противоречивы. Некоторые утверждают, что вы бездетны, тогда как другие говорят, что сэр Галахад был вашим сыном.

— Ах… да. Он был.

— Но я никогда не встречала упоминаний о том, что он был женат.

— Ну… он… он был женат. Он остепенился после своих поисков Святого Грааля. Встретил очаровательную молодую леди, купил великолепный замок и… и одна из его дочерей, в итоге, вышла замуж за Сент-Леджера. Я полагаю, это не упоминалось в легендах, потому что… потому что это не считается героическим поступком. Свадьбы, дети, смена пеленок.

— Для меня это звучит чудесно, — внезапно почувствовав тоску, сказала Розалин. — Я часто думала о том, что если бы Артур и я могли иметь ребенка…

Розалин наклонила голову в смущении. Это желание было слишком интимным, чтобы доверить его мужчине. И все же с самого начала она чувствовала необъяснимое родство душ с сэром Ланслотом. Как будто он был не незнакомцем, а близким и бесценным другом.

Его глаза засветились тихим сочувствием.

— Вы не можете зачать, миледи?

— Я не знаю, — печально ответила Розалин. — Наш брак был таким коротким, и мы были так часто разлучены из-за того, что Артуру было необходимо участвовать в заседаниях Парламента. Мы надеялись, что у нас будет ребенок, мы планировали, но этого не случилось, а потом… потом наше время просто истекло.

— Время имеет такую особенность.

«И кто должен знать это лучше, чем он?» — подумала Розалин с внезапной болью. Тот, чья жизнь закончилась в расцвете сил. Она глядела в глубину его измученных темных глаз и размышляла. Кроме его несчастной любви к Гвиневре, какие еще его мечты исполнились не так, как он желал, или вовсе не осуществились?

Разговор об этом опечалил их обоих, и Розалин попыталась вернуться к первоначальной теме.

— Мы говорили о ваших потомках, — напомнила она своему ночному собеседнику.

— О, да, Сент-Леджерах, — ответил тот, возвращаясь к действительности от каких-то горестных воспоминаний, мучающих его. — Я думаю, вы говорили мне о том, что они не нравятся вам.

— Ну, не Валентин Сент-Леджер. Он кажется очень добрым и благородным мужчиной. Он нравится мне намного больше, чем его брат.

— Мне тоже, — согласился Ланселот с грустной улыбкой.

— Но Ланс Сент-Леджер! — Розалин поджала губы, не желая оскорбить своего вежливого друга, критикуя его тезку, но была не в состоянии удержаться и не выказать свой гнев.

— Он заносчивый и раздражительный, злой и властный. У него нет уважения к желаниям леди. Я молила его отвезти меня обратно в гостиницу, но он притащил меня сюда, в Замок Леджер, и засунул в свою кровать. И… и я немного испугана.