— Это не кусок камня.

Зеленые глаза Трента опустились, когда он посмотрел на свои руки на коленях, с жаром застыв на мне, когда он поднял взгляд.

— Это направление, которое примет следующее поколение эльфов. То, что случится в эти дни, определит следующие двести лет.

«О, неужели?», — размышляя над этим, я попыталась приклеить свечу, сдерживая дыхание, когда я опустила ее, внимательно за ней следя. Я не знала, почему помогаю ему. Действительно не знала.

— Ты мне не веришь, — произнес Трент, его гнев, наконец, стал видимым. — Ты спросила, почему они хотят меня убить. Я сказал тебе правду, а ты ничего не сказала.

Мой взгляд оторвался от зеркала вызова, я посмотрела на эльфа из-под всклокоченных волос. Я так чертовски устала, что это причиняло боль.

— Витоны пытаются остановить тебя и не дать забрать эту вещь, чтобы они сами могли сформировать следующие две сотни лет в жизни эльфов, а не ты, так?

— Так, — плечи Трента опустились от моего сарказма. — Наша свадьба должна была быть способом избежать этого. Если я заявлю о своих правах на него к утру понедельника, тогда оно навсегда станет моим. Если нет, тогда я потеряю все, — его лицо не выражало никаких эмоций. — Все, Рэйчел.

Я подавила дрожь, пытаясь замаскировать это передвижением последней свечи на место.

— Так это что-то вроде древнего эльфийского духовного квеста, обряда посвящения и закрытой избирательной компании, все в одном?

Губы Трента разошлись.

— Ну, да-а-а, — пробормотал он, выглядя смущенным. — На самом деле, это неплохое сравнение. Именно поэтому Квен не смог помочь, и перелет исключался. Мне позволено ехать на лошади или машине, современном ее эквиваленте.

Я кивнула, вздрогнув, когда пятая свеча упала.

— А я? Кто я?

— Ты — мое зеркало, мой меч и мой щит, — ответил Трент сухо.

Я покосилась на него, чтобы убедиться в том, что он серьезен. Зеркало?

— Времена меняются, да? — сказала я, не зная, что и думать. Свеча не приклеивалась, и я начала расстраиваться.

— Мне нужно быть в Сиэтле в воскресенье, или все напрасно. Рэйчел, это самое важное событие в моей жизни.

Свеча продолжала катиться, и Трент резко выбросил руку и поймал ее. Я застыла с вытянутой рукой, мои глаза сузились, когда Трент подышал на основание свечи и быстро приклеил его к зеркалу. Мой взгляд направился к луне, бледной под солнечным светом. Может быть, это был его последний срок. Эльфы любили помечать вещи луной.

— Я же не должна помогать тебе его украсть, не так ли? — спросила я, и Трент покачал головой, не в силах скрыть свое облегчение от того, что я поверила ему. А я ему верила.

— Если я самостоятельно не смогу предъявить на него свои права, значит, я его не заслуживаю.

Вернемся к вопросу об эльфийском квесте по достижению совершеннолетия.

— Я хочу иметь право участвовать в этом вопросе, — сказала я, и Трент моргнул.

— Извини?

Я подняла плечо и опустила его, аккуратно наливая немного активированного проводника сигнала на зеркало.

— Если я твое зеркало, меч и щит, тогда я хочу влиять на то, как оно будет использоваться. Я видела твою работу, и мне не нравится, как ты добиваешься своей цели. Может, семья Элизабет будет лучше управлять эльфийской расой, чем ты.

Глаза Трента широко распахнулись.

— Ты не веришь в это.

— Я не знаю, во что верю, но я хочу участвовать в решении этого вопроса.

Особенно, если это так сильно тебя беспокоит.

Подвигав ртом, Трент, наконец, справился с собой.

— Ты и представления не имеешь о том, чего просишь.

— Я знаю, — сказала я легкомысленно. — Но вот мы здесь. Так да или нет?

Трент выглядел так, будто собирается сказать «нет», но потом его поза изменилась, и он улыбнулся.

— Я согласен, — сказал он легко, протягивая руку над зеркалом вызова— У тебя будет такое право.

Его глаза засверкали, как у Ала, но моя рука вытянулась, и мы пожали друг другу руки над подготовленным проклятием. Его пальцы были теплыми в моих, приятными, и я быстро убрала руку.

— И почему у меня такое чувство, будто я совершаю ошибку, — пробормотала я, и улыбка Трента стала шире, еще больше беспокоя меня.

— Рэйчел, я на протяжении двух лет пытался вовлечь тебя в это. Если благодаря этому у меня получится сделать первый шаг, то так тому и быть.

Его глаза упали на проклятие.

— Оно готово?

Дерьмо, неужели я только что начала с ним сотрудничать?

Чувствуя себя больной, я кивнула, поднимая ветку красного дерева и макая ее в активированный проводник связи. Я сделала быстрое движение против часовой стрелки, прежде чем коснуться ее вершиной тыльной стороны ладони Трента, потом своей, создавая между нами символическую связь.

Трент неодобрительно посмотрел на влажное пятно на руке, будто желая стереть его, и я с резким звуком положила ветку рядом со своей сумкой.

— Не стирай его, — сказала я грубо, чувствуя себя по-прежнему не в своей тарелке из-за его последнего комментария. — Положи ладонь на зеркало вызова, и, пожалуйста, не касайся символов и не опрокинь свечи.

Он помедлил, и я первой опустила руку, убедившись, что мой большой палец и мизинец находятся в центре символа связи. Холодная неподвижность зеркала, казалось, проникала в меня — пока пальцы Трента не коснулись гравированного зеркала. Дернувшись, я встретила его испуганный взгляд, уверенная, что он почувствовал энергию, со свистом покинувшую его.

— Ты подключен к лей-линии? — спросила я, не испытывая необходимости видеть его кивок. — Гм, отпусти ее, — велела я, и слабая утечка силы прекратилась. — Спасибо.

Удостоверившись в том, что все на месте, я потянулась себе за спину свободной рукой, чтобы прикоснуться к нарисованному мелом кругу.

— Rhombus, — сказала я, поморщившись, когда мое сознание нашло ближайшую линию. Она тянулась из Сент-Луиса, тонкая и слабая от расстояния, но этого будет достаточно.

Тепло, окрашенное серебром, заполнило меня, и Трент удивленно втянул воздух, соединившись с лей-линией через зеркало. Тончайший пласт Безвременья поднялся вверх, изгибаясь одновременно сверху и снизу, под землей, создавая защитную сферу. Все, что сильнее воздуха, могло проникать внутрь, кроме самой энергии. Пласт был окрашен золотом моей естественной ауры, но демонская копоть, которую я накопила за последние несколько лет, наползала на него, как дуги несбалансированной энергии, ищущей путь внутрь. Ночью это было не так заметно, но здесь, на солнце, это выглядело ужасно.

Подняв глаза, Трент скривился.

Ничего из того, что вы прежде не видели, Мистер Чистюля. Посмотрев на машину, едущую по федеральной трассе, я сделала глубокий вздох. Лучшего времени для этого не будет, но мне было неспокойно. Трент тоже выглядел обеспокоенным из-за сил, балансирующих между нами, и я уменьшила поток, пока его плечи не расслабились. Мои мысли вернулись к энергии, которую я запихнула в тех убийц под аркой. Она вся не могла идти от Трента, и я также не думаю, что он шла от наемных убийц. Что он делал с той маленькой шапочкой и лентой?

— Хорошо, — сказала я, начиная ерзать. — Сейчас я зажгу четыре свечи. Потом ты говоришь свои слова. Я регистрирую проклятие, и мы закончили.

Взгляд Трента метнулся с карточки-подсказки на меня.

— И все?

Я кивнула, и его внимание переключилось на свечи.

— Здесь пять свечей. Я должен зажечь последнюю?

— Нет, если мы все сделаем правильно, она загорится сама.

Ветер донес до меня звук смеха пикси, знакомого, но более быстрого и высокого, чем у детей Дженкса, и я медленно вдохнула. Через меня прошла дрожь. Никому, кроме моих друзей, я никогда не показывала, что могу использовать демонскую магию. Но Трент смотрел в свою карточку, сощурившись так, будто ему все равно.

— Что здесь написано? — спросил он, наконец.

Мое лицо вспыхнуло.

— Ммм, Белла обычно означает красивая, не так ли?

Трент сморщил лицо, тоже явно не зная, но готова спорить, он выяснит это за тридцать секунд, как только доберется до своего телефона.