– Отправил? – Несколько резче, чем следовало, перебив доктора, поинтересовался Соболь, сделав стойку и смотря в зрачок жертве.

Глаза у доктора остекленели, зрачок неестественно расширился, и сам он как-то резко обмяк.

– Нне-етт, – медленно едва шевеля языком, произнес Док.

– Значит, слушай меня внимательно. Сейчас идешь, удаляешь рапорт, и все данные по гению, в том числе меняешь данные в копии отчета, поставив хороший немногим выше среднестатистического бал, но не уровень гения. После чего ты забудешь о нем навсегда, так же о том, что было в этом кабинете. Тебе неинтересно, что происходило в этот день. Ты проконтролировал проведения теста, после чего решил напиться – вот что останется в твоей памяти!

– Ххо-ор-ро-шшоо. – Медленно и тягуче произнес доктор, поднимаясь и идя на выход.

Полковник устало потер глаза, после чего посмотрел на себя в небольшое зеркало.

– Теперь придется линзы одевать, – устало сказал полковник, рассматривая свои глаза, и то, как быстро желтел белок, покрываясь тонкой паутинкой лопнувших капилляров…

– Не позволю уничтожить мою Звезду! – Тихо прошептал полковник, после чего с большим трудом встал, закрыл дверь и потерял сознание.

Система "Цейра". База подготовки специалистов широкого и узкого профиля "Гейша".

Младший сержант Сквайр.

Ух, как же я ошибался, когда считал что нагрузки адовы. Теперь-то я понимаю, что нас гоняли в щадящем режиме из-за того, что не все успели выздороветь после прохождения учений на втором Полигоне. Наиболее интересные события начали происходить после теста, вернее, через день после оного.

Ганс теперь у нас будет учиться на торгаша – оказывается, есть предрасположенность, не удивительно, учитывая его прозорливость и болтливость, а Оранс станет нашим медиком. У меня же, как я и ожидал, особых способностей тест не выявил, но показатель у меня был достаточно высокий, поэтому у меня, как и у многих других, было собственное расписание.

Да, теперь нас гоняли по несколько человек, отделениями и очень редко всем отрядом. Чаще даже индивидуально, хотя как так получалось – непонятно, нас-то много, а инструкторов всего ничего, но вот получалось. Все вместе мы собирались только на редких боях на холодном оружии разных видов, – в основном меч, конечно, – у младшего лейтенанта Гъерта, ну и ножи, куда без них. Еще мы собирались отделением на лекции по вооружению и амуниции. Жаль, что бои на мечах проходили всего раз в неделю, а лекции и того реже, раз в девять дней.

Нас разделили на группы, по показателям, и только те, кто изучал что-то на профессиональном уровне не входили в состав группы. Видимо, из-за того что я прошел тест до конца, меня тоже не включили в какую бы то ни было группу. Но я часто посещал инструкторов в составе разных групп, так что более или менее я теперь знал почти всех в нашем отряде. По именам может, и не сразу вспомню, но по лицу точно могу сказать, – "наш" это боец или нет.

У бойцов моего отделения расписание было достаточно насыщенное:

Ириний больше всего посещал инструкторов по физической подготовке, рукопашному бою, стрельбе, ведь его показатели в этом плане были весьма низкие. Понятно, что тот, кто плохо стреляет и слаб физически долго не проживет на передовой, вот и гоняли, пока он не падал от усталости!

Ганс теперь три-четыре дня в неделю ходил на какие-то курсы по экономике, менеджменту и даже психологии, и это только то, что я запомнил из названного. Так что почти весь день он пропадал на занятиях, учился так сказать.

Оранс стал постоянным посетителем госпиталя, где его обучали оказывать более профессиональную помощь, не только с помощью подручных средств, но и с помощью специального оборудования. Полезное умение, ничего не скажешь, да и прибыльное в перспективе, если подумать хорошо.

Коко и Масло входили в одну группу, где упор делался в основном на бесшумное передвижение, и разведку. Наверно, из них выйдут отличные разведчики и диверсанты, ведь их еще учили обращаться с техникой и системами. Жаль, что их учили в основном, как отключать и ломать то или иное оборудование, причем как можно тише и незаметнее.

Дуб постоянно пропадал у сержанта Сержа и Капитана. Видимо, его стезя оказалась в области боевых искусств! Вообще-то странно, учитывая изначальные низкие показатели и постоянные придирки инструкторов. Но не мое это дело…

Я же постоянно вынужден был лавировать между инструкторами. Например, в один из дней сразу после завтрака и утреней разминки с сержантом Сержом, у меня шло занятие с одом-Ривваном – четыре часа.Затем направлялся с группой, в которую так же входил Дуб, к Капитану, где пропадал еще три часа. После этого я не шел, а уже плелся в госпиталь на полтора часа – труднее всего было сдерживать дрожь рук и зевки, не удивительно, что у меня был поздний обед, на котором я уже начинал "клевать носом" тарелку. После обеда я шел к Ричарду, где занимался вместе с лейтенантами Кристи и Ольгой. Они тренировались час, я три. Это было интересно, даже усталость отступала. Далее шли посещения Роберта и Голема. И вот – день уже закончился. Поздний ужин и благословенный сон. На следующий день все повторялось, иногда конечно что-то менялось, но не кардинально. Бывало, что я ходил вместе с Гансом на курсы.Вот где "халява" была запрятана. Лежишь себе, а по инфоторию тебе рассказывают об экономике, и другой ерунде, которую я особо не воспринимал, тратя лишнее время на сон. Да, мне казалось более важным поспать и восстановить не столько физические, сколько моральные силы для дальнейшего обучения.

Мне очень нравились занятия с Ричардом по различным системам, где я мог почувствовать технику в руках. Инженер из меня вроде бы тоже неплохой получился, но не мое это. Интересно конечно, однако душа не лежит, знать-то я знаю, и умею уже кое-что, однако посвятить жизнь этой профессии я бы не хотел. Еще мне очень нравилась медицина. Теперь я намного больше знаю о своем теле, о его слабых и сильных сторонах. Так же о строении тел наших союзников и о строении тел Врага. Но самый большой прорыв случился на занятии с одом-Риванном. Да, на этих занятиях пожалуй было труднее всего, выкладываться приходилось на все сто десять процентов.

Да, я, наконец, преодолел первый барьер. Как-то это обыденно случилось. Просто однажды, когда я медитировал, вдруг заметил, что сознание более полно воспринимает физический мир. Теперь, при медитации я мог думать и не опасаться, что меня выкинет из транса, а еще мысли в трансе стали более четкими, яркими, не знаю, как сформулировать точнее, более насыщенные что ли? Да и скорость мышления и анализа в трансе немного, но увеличилось, если сравнивать, конечно, с обычным состоянием. А еще я был первым, кто преодолел барьер из нашего отделения, так что можно было, уже одним этим гордится.

Лейтенанты Кристи и Ольга были какие-то странные. Одна из них – Кристи, была настоящая шлюха, через нее наверно прошло все отделение и я в том числе. Ну да, химия тела, да и кто отказался бы после долгого воздержания и постоянного напряжения. С гордостью могу сказать, что я был одним из первых (не уверен, что первый из отделения, автографов-то никто не оставлял!) из-за того, что мы вместе занимались с инструктором Ричардом. Ну, я, конечно, понимаю, секс дело нужное и все такое. Однако если чешется в промежности – дай одному, и успокойся, так нет же, баба решила иначе. Нет бы выбрать постоянного партнера… Ну, да дело ее, однако нет ничего удивительного в том, что ее не воспринимал никто всерьез, да и пилот она была так себе, если уж на то пошло. В общем, странная баба, несерьезная.

Ольга была другой – явно сдвинутой на боевых роботах, фанат, знающий все о них. С ней было интересно разговаривать о машинах, однако ее иногда заносило. А еще она оказалась лесбиянкой. А еще она очень остро воспринимала свои неудачи или незнание того или иного факта касающегося ее и других машин.