Нечем дышать… черные круги перед глазами… зрение слабеет…

Делла тут же прервала связь, не дав себе рухнуть в эту пропасть. Она рванулась вперед и крикнула:

— Дастин, перестань! Пожалуйста!

Если она ничего не предпримет, Дастин Куган убьет ее любимого. А потом и ее саму.

Инстинкт заставил ее воспользоваться тростью как оружием. Голова серебряной лошади столкнулась с головой Дастина и оказалась крепче. Раздался громкий треск.

Руки Кугана отпустили горло Джона и прижались к виску, из которого хлынула кровь. Дастин упал на бок и освободил Джона, который лежал как мертвый.

Куган посмотрел на Деллу снизу вверх и прошептал:

— На этот раз ты действительно убила меня. — Потом его глаза закатились, а тело обмякло.

Не обращая на него внимания, Делла опустилась на колени и нагнулась к Джону. Колено заныло, но она обрадовалась этой боли. Значит, она жива. И Джон тоже будет жить.

— Джон, — прошептала Делла и прикоснулась к его шее. Пульс был. Но очень слабый. И мог прерваться в любую секунду.

Продолжая прикасаться к Джону, она сосредоточила все свои силы и послала ему положительный образ.

Они стоят на трибуне ипподрома «Флемингтон» и видят, как Бест пересекает линию финиша на шею впереди Оскара…

Счастливый Джон поворачивается к ней, улыбается, а она покрывает поцелуями его любимое лицо.

Я люблю тебя, Джон, я люблю тебя. Останься со мной навсегда…

— Это зависит от многого.

Хриплый голос заставил ее вернуться к действительности. Джон открыл глаза и заморгал, пытаясь прийти в себя.

У Деллы безудержно заколотилось сердце. Она взяла его лицо в ладони и спросила:

— От чего?

— От твоего желания признаться в этой любви перед всем миром.

Нет, Дастин не умер. Просто у него было сотрясение мозга и небольшая потеря крови.

Делла была только рада этому. Она больше не испытывала чувства вины. Это чувство оставило ее, как только она рассказала Джону подробности, которые до сих пор скрывала.

Сказав Джереми и его людям, приехавшим за Дастином, что подробные показания о случившемся они с Джоном дадут, когда позаботятся о Бесте и приведут себя в порядок, Делла дождалась, пока машина шерифа скрылась за поворотом, а потом пробормотала:

— Джон, не сравнивай меня с Дженни Браунинг…

— Я знаю, что был несправедлив, — прервал ее Джон.

— Я понимаю, что именно ты чувствовал. Я молчала, но ты догадывался о Дастине, верно? Ты думал, что я скрывала это, стыдясь того, что он работает у меня. Так же, как Дженни, которая боялась, что ее светские знакомые узнают о тебе.

Джон кивнул.

— Все это было слишком знакомо.

— Честное слово, я не стыжусь тебя, — сказала она. — Так же, как не стыдилась Дастина. Во всяком случае, сначала. — У Деллы пересохло во рту, но она заставила себя продолжить: — Дастин ухаживал за мной. Возил обедать и очень быстро сделал мне предложение.

— Конечно. К чему даром тратить время?

— Он обольстил меня. Я знаю, в наше время это звучит странно, но… до того меня ни разу не обольщали. Я никого не любила и не знала, сумею ли полюбить. Во всяком случае, я не испытывала ничего такого, о чем пишут в романах. Дастин Куган, тренер-валлиец, казался мне идеальной парой. Я боялась ответственности, которая легла на мои плечи. Ответственности за бабушку, Шарон и Грин-Грейндж. Боялась, что не сумею справиться с этим одна. Брак с человеком, который разделяет мою любовь к чистокровным лошадям, выглядел идеальным решением проблемы.

— Значит, ты любила его.

Бесстрастный тон Джона заставил ее встрепенуться. О чем он думает? Неужели не понимает, что если она его суженая, то он — ее суженый?

— Мне нравился Дастин и привлекало его предложение, — честно ответила она. — Меня тянуло к нему, и я думала, что со временем придет и любовь.

— И ты решила выйти за него.

— Да. Я убедила себя, что мне повезло. Но, поскольку все случилось очень быстро и не в Виктории, я никому ничего не сказала. Мне хотелось, чтобы бабушка и Шарон сначала увидели Дастина. Шарон была так подавлена смертью папы, а затем повторным браком и отъездом мамы, что… Я не могла решиться выйти замуж, не поговорив с сестрой.

— Но еще до вашего отъезда Дастин попытался перебить Бесту бабки. После чего попытался убить тебя.

Это воспоминание заставило Деллу вздрогнуть.

— Моим единственным утешением было то, что никто не узнал об этой роковой ошибке и я сумела сохранить достоинство. Я с трудом терпела жалость соседей. А их презрения просто не вынесла бы. Это ужасно, правда?

— Нет. Просто очень по-человечески.

— Джон, до тебя я не знала, что такое настоящая любовь. Когда я полюбила тебя, то не поверила собственным чувствам. Я думала, что повторяю ошибку.

— А сейчас?

— А сейчас я знаю, что ты самый лучший человек на свете. И жалею лишь о том, что не дождалась тебя. Что ты не стал тем, кто…

Закончить она не успела. Джон зажал ей рот поцелуем. Если у Деллы и оставались какие-то сомнения в том, что Джон действительно ее суженый, то его нежный и страстный поцелуй окончательно рассеял их.

— Теперь ты моя, — хрипло сказал Джон, оторвавшись от ее губ. — И в этом все дело. Нам обоим пришлось проделать долгий и трудный путь, чтобы найти друг друга. Если бы ты не встретила Кугана… если бы Бест не был ранен… я был бы тебе не нужен.

— Не говори так. Ты всегда был мне нужен. И всегда будешь.

Джон привлек ее к груди.

— Раз так, Дили, я буду с гобой до конца жизни. Ты мое наследство.

Делла прижалась к нему. Она знала: чем бы ни кончилось дело с Бестом, все будет хорошо.

Они всегда будут вместе.

Когда ворота открылись и двенадцать могучих чистокровных жеребцов, оспаривавших кубок Мельбурна, рванулись вперед, Джон крепко обнял Деллу. Бесту достался самый удачный номер — двенадцатый, рядом с бровкой.

— Это позволит ему войти в тройку, — пробормотала Делла.

— Это позволит ему выиграть, — возразил Джон.

Он сумел подготовить Беста к скачкам и знал, что Делла благодарна ему. Но Джон хотел победы своего питомца больше всего на свете. Конечно, не считая руки и сердца его Дили. Причем на сей раз не для себя, а для Деллы, Терезы, Шарон и Грин-Грейнджа.

— Его затерли, — недовольно сказала Делла.

В самом деле, когда лошади подошли к первому повороту, Бест держался в середине группы. Оскар слегка опережал его и шел третьим.

— Все в порядке, — сказал Джон, надеясь, что так оно и есть. — Фил дожидается, пока появится просвет.

За время утренних тренировок юный жокей и Бест научились прекрасно понимать друг друга.

Когда лошади вышли на противоположную прямую, Джон следил за ними в бинокль. Бест шел шестым, зажатый между австралийской и американской лошадью.

— Ну же, Бест! — воскликнула сестра Джона Морин. — Заставь своих валлийских предков запеть от радости!

Джон улыбнулся ей. Лукас держал на руках маленькую Сью, с другого бока к нему прижималась жена. Джон завидовал зятю. Ему не терпелось создать собственную семью.

Когда на подходе ко второму повороту Фил слегка придержал Беста, вырвался из «коробочки» и прибавил скорость, Джон крепко сжал руку своей Дили.

— Давай, Бест! — воскликнула Делла.

— Бест! Бест! Бест! — дружно закричали сидевшие в ложе Грины, Фаулеры и Торнтоны.

Когда лошади миновали последний поворот и устремились к финишу, все увидели спурт Беста. Он обошел ближайшую лошадь и вплотную приблизился к Оскару.

Жокей Оскара воспользовался хлыстом, и жеребец увеличил скорость. Но Бест не отставал. Когда они обошли лидера, обе лошади шли голова к голове. До финишной черты оставалось двести метров.

— Бест! Бест! Бест! — Делла вцепилась в Джона и запрыгала на месте.

Соперники неслись к финишу.

— Он побеждает! — крикнул Джон.

На последнем отрезке прямой Бест вышел вперед и выиграл у Оскара несколько сантиметров.