Коул потянулся и встал с кровати. Он с удовольствием пролежал бы весь день, но, поскольку Миа ушла, в этом не было смысла. Коул приступил к выполнению этого задания всего несколько дней назад, но за это время в нем многое изменилось. Однако он по-прежнему хотел перейти на более спокойную работу, купить дом и завести собаку.

И жену.

В этом смысле изменилось только одно: теперь Коул точно знал, кто ему нужен в качестве жены. До сих пор Миа не пыталась изображать супермена в юбке, так что Коул надеялся, что ее безрассудные фокусы не помешают выполнению задания и ему удастся наконец сменить работу. Но вопрос, удастся ли ему заполучить жену, все еще оставался открытым. Однако Коул не терял надежды.

Миа уже понемногу открывалась ему. Иногда им все-таки приходилось отдыхать, и в промежутках между раундами секс-марафона они лежали, обнявшись, и разговаривали. Они говорили обо всем: о работе в ФБР, о фильмах, о любимых ресторанчиках, о жизни вообще, нередко спорили. Коул любил пикироваться с Миа. Он вообще ее любил. И знал, что она тоже его любит. Если бы не ее амбиции…

Коул зевнул, поплелся в ванную и посмотрел в зеркало. Все теплые мысли о Миа вмиг испарились. В ванной его ждало послание, написанное красной губной помадой на зеркале.

«Я кое-что вспомнила. Подозреваю, что мы нашли сам знаешь кого. Пошла проверить догадку. Д. Д. Чао, Миа».

Коул поморщился и потер лоб. Д. Д. – по-видимому, означает «доктор Делани». Неужели Миа наткнулась на какие-то улики, изобличающие Делани как шантажиста? Если так, то что она пошла проверять? У Коула тревожно засосало под ложечкой. Будь на месте Миа любой другой агент, Коул бы не очень волновался. Но поскольку речь идет о Миа, то вероятнее всего это послание означало, что она отправилась самостоятельно арестовывать главного подозреваемого. Коул очень надеялся, что ошибается.

Быстро надев брюки и натянув футболку, он вышел из бунгало, мысленно благодаря Чада за то, что тот заставил его оставить пистолет на хранение. Потому что, если Миа пошла туда, куда Коул подозревал, у него возникло бы большое искушение пустить оружие в ход.

Ничего. Миа вышла из бунгало доктора Делани через заднюю дверь. Ее вылазка ничего не дала, и теперь еще предстояло отчитываться перед Коулом за самовольство. Миа шла по дорожке в глубокой задумчивости и даже не заметила, как перед ней возник Коул.

– Миа!

Она вздрогнула и, наверное, вскрикнула бы от неожиданности, но Коул вовремя зажал ей рот рукой и потянул в кусты.

– Что ты тут делаешь?

– Я? – шепотом возмутилась Миа, когда Коул убрал руку. – Это не я, а ты прячешься в кустах!

– А ты врываешься в дом без ордера на обыск.

Миа попятилась.

– Ты о чем? Куда я,по-твоему, ворвалась?

Гнев Коула уступил место растерянности.

– Пошли!

В полном молчании они вернулись в свое бунгало. Там Коул усадил Миа на диван, а сам принялся расхаживать по комнате. Миа молчала, не вполне понимая, злиться ей или смеяться.

– Ты оставила послание на зеркале,что собираешься заглянуть к доктору Делани, не так ли?

– Так, но я собиралась с ним просто поговорить, а не нарушать неприкосновенность жилища.

Голос Миа был насквозь пропитан сарказмом, однако она ничего не могла с собой поделать. Ее возмущало, что Коул считает ее способной на подобное безрассудство.

– Так ты пошла с ним поговорить?

Миа кивнула.

– Ладно, допустим. – Коул сел, но по позе чувствовалось, что он напряжен. – О чем ты с ним говорила?

– Да ни о чем особенном. Мне просто хотелось получше осмотреть его кабинет.

В действительности Миа очень хотелось порыться в его письменном столе, но это было нереально.

– Зачем тебе это понадобилось?

Миа пока не хотелось делиться своими соображениями с Коулом. Но Коул был старшим, поэтому Миа откинулась на спинку дивана и стала рассказывать:

– Он нуждается в деньгах. Однако у него хорошая зарплата. Отсюда я делаю вывод, что он пытается покрыть какой-то крупный долг, возможно, карточный, хотя точно я не знаю.

Коул взъерошил волосы.

– Откуда ты знаешь, что у него плохо с деньгами?

– Он сдает вещи в ломбард. – Предвидя следующий вопрос, Миа продолжила: – Чад говорил, что кто-то из отеля сдает вещи в ломбард и не выкупает. Конечно, речь идет о небольших суммах, но это указывает на существование проблемы. Особенно если сдатчик получает такую высокую зарплату, как Делани.

– Но откуда ты об этом знаешь?

– Я не знаю наверняка. Но в его кабинете хранится большая коллекция пластинок, а проигрывателя нет. Я надеялась, что мне удастся увидеть квитанции из ломбарда или какую-нибудь тетрадь, в которой он ведет учет долгов. – Она усмехнулась. – В идеале я мечтала увидеть черновики писем шантажиста.

– Ну и как, нашла что-нибудь?

– Ничего, но я уверена, что вещи сдает именно он. И интуиция мне подсказывает, что он – тот, кого мы ищем.

– Не знаю, Миа. По-моему, это все очень шатко.

На тумбочке зазвонил телефон. Коул взял трубку. Разговор с Чадом был коротким. Повесив трубку, Коул снова повернулся к Миа, в его взгляде сквозило уважение.

– Ты была права.

– В чем?

– Агенту, который по легенде является моим отцом, только что позвонили и потребовали от него тысячу долларов. Если он не заплатит, информация о том, что его сын является завсегдатаем грязных клубов, попадет в газеты.

– Вот это да!

Миа помолчала, осмысливая информацию. Интуиция ее не обманула, и это радовало. Однако Миа не покидало странное чувство, что что-то не стыкуется. Она не могла понять, в чем дело, но мысль сверлила мозг, раздражая, как бьющаяся в стекло муха. Она посмотрела на Коула.

– Что ты намерен делать?

– Завтра попросим Чада выписать ордер на обыск у Делани. А сам Чад пусть возьмет Делани и отвезет его на допрос. Таким образом мы не нарушим свое прикрытие.

Миа кивнула. Она по-прежнему чувствовала какую-то неувязку, но не могла точно сформулировать, что ее беспокоит, поэтому не стала делиться с Коулом. Однако она не собиралась оставлять этот вопрос нерешенным. Она обещала Коулу, что раскроет это дело, и собиралась сдержать обещание.

– Значит, вопрос решен. – Коул сидел в кресле, положив ноги на угол журнального столика в гостиной Чада. – Завтра ты получаешь ордер, приезжаешь в отель и увозишь Делани на допрос. Мы с Миа на всякий случай останемся в «Приюте» еще на несколько дней, не нарушая прикрытия.

Чад кивнул.

– Есть, босс.

Зазвонил телефон. Чад взял трубку и отвернулся к стене. Миа заёрзала на стуле, но промолчала. Коул вздохнул. Он все еще испытывал угрызения совести из-за того, что заподозрил Миа в намерении ворваться в бунгало Делани, презрев все законы. Они начали не очень удачно, но со временем из них все-таки получилась неплохая команда. Во всяком случае, в том, что касалось службы. Над тем, чтобы из них получилась пара и в личной жизни, Коул все еще работал.

Миа его простила, и Коул, конечно, был этому рад, но дело близилось к завершению, а ничто пока не давало повода надеяться на продолжение отношений. Однако сейчас ему нужно было думать о деле. От его успеха зависело, сможет ли Коул наконец сменить работу, поэтому он хотел не просто завершить расследование, а завершить его блестяще. А уж затем он попытается убедить Миа, что они подходят друг другу не только на работе, но и в жизни.

Чад повесил трубку и повернулся к Миа.

– Вы были правы насчет ломбарда. Делани заложил столовое серебро на общую сумму в полторы тысячи долларов и стереопроигрыватель. Правда, и то, и другое принадлежало ему лично, так что ничего противозаконного в его операциях не было. По вашей наводке мы копнули этого Делани поглубже. За ним действительно числится крупный карточный долг.

– Он и есть тот подонок, которого мы искали, – уверенно сказал Коул. – О моей любви к грязному сексу знал только он, а теперь мы знаем, что ему нужны деньги. Когда Делани будет у нас в руках, можно передавать дело прокурору. – Коул повернулся к Миа и улыбнулся. – Мои поздравления, агент Брэдли. Ты сказала, что решишь эту загадку раньше меня, и решила.