– Миа?

Все еще не зная, как поступить, Миа решила, что лучшая защита – это нападение. Она не могла допустить, чтобы в их маленькой игре победил Коул.

– В чем дело, Рэйн? Сомневаешься в своем профессионализме?

– Не понял…

Миа подошла ближе.

– Боишься, что без реального секса не сможешь притвориться страстно влюбленным? – Она обняла его за шею. – Я-то точно смогу. Хочешь, покажу как?

Не дожидаясь его ответа, Миа приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам. Коул вроде бы удивился, но в следующий момент обнял Миа за талию и притянул к себе. У Миа ослабели колени. Она мысленно порадовалась, что Коул ее держит. Он уже целовал ее утром, и тогда Миа захлестнула жаркая волна, ей захотелось большего, но Коул отстранился. Сейчас же она намеревалась взять то, что хотела раньше.

Обнимая Коула за шею, Миа положила ладонь на его затылок. Коротко стриженные волосы Коула щекотали ей пальцы. Тем временем его язык начал откровенно эротическую игру, и Миа приоткрыла рот, без слов побуждая Коула брать то, что она дает.

Коул углубил поцелуй – Миа отвечала ему на равных. На вкус его рот был точь-в-точь таким, как ей помнилось: терпким и каким-то очень мужским. Верхняя губа Коула слегка царапала ей кожу отросшей щетиной, ощущение было невероятно эротичным, ноздри Миа щекотал запах его лосьона после бритья, смешанный с ароматом теплой кожи.

Наконец Коул прервал поцелуй и стал ласкать губами ее ухо. Его руки нырнули под футболку и задвигались вверх-вниз по спине, вызывая в теле Миа неуправляемую цепную реакцию возбуждения. Она понимала, что должна положить этому конец раньше, чем это сделает Коул. Если она не может руководить операцией, то, по крайней мере, быть режиссером конкретной сцены – что бы она ни значила – в ее силах.

Но почему-то Миа не могла заставить себя отодвинуться от Коула. Каждое движение его руки посылало по ее телу волны возбуждающего тепла. Миа отдалась во власть восхитительных и одновременно запретных ощущений, наслаждаясь ими и постанывая. Но, когда пальцы Коула нырнули под пояс ее шорт, стон Миа перешел в удивленный вздох – прикосновение поразило Миа своей откровенностью. Ей хотелось, чтобы Коул к ней прикасался, в эту минуту ей ничего другого так не хотелось. Миа мысленно умоляла его продолжать и чуть не заплакала от досады, когда Коул передвинул руку ниже и его пальцы остановились у основания ее позвоночника.

Вслух попросить Коула продолжать Миа, конечно, не могла, но она могла действовать. Миа решительно вытянула край футболки из-под пояса его шорт и, положив ладонь на его плоский живот, стала медленно поднимать руку. Кожа Коула была горячей, Миа ощутила под пальцами сильные частые удары его сердца, и вот нащупала шрам. Коул свободной рукой накрыл руку Миа, его сильная теплая ладонь прижала ее пальцы к шраму, пересекающему кожу под ключицей.

– Ты этого хотела, – прошептал Коул.

– Чего? Дотронуться до твоего шрама?

– Нет, вот этого.

Отпустив ее руку, он приподнял голову Миа за подбородок и накрыл ее губы своими. Одновременно другая рука Коула опустилась еще ниже за пояс шорт Миа. Теплые пальцы стали поглаживать ее кожу, мять нежную плоть. Миа задохнулась от остроты ощущений, несмотря на теплый день, ее пробила дрожь. Коул медленно, но целеустремленно опускал пальцы все ниже. Вот уже его кисть изогнулась, обхватывая ее снизу. Миа замерла, боясь пошевельнуться и тем самым спугнуть Коула, отвлечь от цели.

Коул дразнил ее, его пальцы порхали поверх нежных лепестков плоти, не проникая внутрь. Наконец Миа не выдержала и издала жалобный всхлип, без слов умоляя Коула прекратить сладкую пытку. По-видимому, он понял ее, потому что его палец наконец погрузился в ее лоно, что вызвало у Миа взрыв наслаждения. Она потеряла способность мыслить и могла только чувствовать. Закрыв глаза, она раздвинула ноги, чтобы ничто не мешало Коулу.

Он не сразу воспользовался новой возможностью, и Миа от досады и неудовлетворенности издала недовольный стон. Коул наклонился к ее уху, шепотом попросил Миа набраться терпения и захватил губами нежную мочку. Его дыхание щекотало ей щеку. Миа запрокинула голову и открыла глаза ровно настолько, чтобы успеть заметить в глазах Коула жар страсти. Он тоже этого хочет, поняла Миа, с удовлетворением осознав силу своей женской власти.

Она прижалась к Коулу всем телом и затрепетала, почувствовав, как ей в живот упирается его затвердевшая плоть. Одежда превратилась в досадную помеху, Миа одновременно и досадовала, и радовалась, что этот барьер не позволяет им зайти слишком далеко. Ласки Коула обжигали ее огнем, Миа знала, что он желает его так же сильно, как она его. По крайней мере, его тело желает. А вот как ко всему этому относится разум Коула, Миа до сих пор не знала.

– Миа…

Даже ее имя в устах Коула звучало, как самая эротичная ласка. Миа задрожала. Ей не очень понравилось, какое направление приняли ее мысли, а уж реакция тела – еще меньше. Да, она желала Коула, но не ценой потери контроля над ситуацией.

Собрав остатки силы воли, она отстранилась, избегая встречаться с Коулом взглядом. Только когда они больше не прикасались друг к другу и Миа могла быть уверена, что не поддастся искушению снова броситься в объятия Коула, она осмелилась посмотреть ему в глаза. Во взгляде Коула еще тлело желание, но к нему примешивалась растерянность. Миа распрямила плечи, мысленно напоминая себе, что поступает правильно.

Сейчас отношения с Коулом больше не представляли угрозы для ее карьеры, агенты ФБР сплошь и рядом встречаются с другими агентами, но заходить слишком далеко было бы ошибкой. Коул наверняка тоже это понимает. Это значит, что, если она не прекратит безумие первой, это сделает он, чего Миа не могла допустить.

Она ослепительно улыбнулась.

– Ну, что я говорила?

Коул нахмурился.

– А что ты говорила?

– Нам не нужен секс.

– Радость моя, возможно, он нам не нужен, но совершенно ясно, что мы оба его хотим, да еще как.

– Ясно, говоришь? – Миа распахнула глаза, выражая предельное удивление. – Я всего лишь хотела доказать свою точку зрения.

Это была явная ложь, но ложь во спасение. Скажи Миа правду, Коул понял бы, как сильно ее к нему влечет, и это существенно ослабило бы позиции Миа.

– Свою точку зрения? – Коул фыркнул полупрезрительно, полусердито. – Впрочем, чему я удивляюсь? Это же твой типичный образ действий: начать, оборвать на середине – и все только для того, чтобы вышло по-твоему. Чтобы доказать свою чертову точку зрения или победить в каком-нибудь чертовом соревновании.

Миа скрестила руки на груди и задрала подбородок.

– Итак, я была права. Мы можем прекрасно изображать страстно влюбленную парочку, не занимаясь сексом в действительности. Думаю, я очень убедительно это доказала.

Лицо Коула пошло пятнами. Он был вне себя от гнева, и Миа его не винила. Но сейчас для нее важнее всего было то, что она вернула себе контроль над ситуацией. Неожиданно Коул крепко, словно тисками сжал ее руку и пугающе тихо произнес:

– Я в этом не уверен.

Что-то в его тоне насторожило Миа.

– В чем ты неуверен?

– В том, что ты права.

Миа попыталась рассмеяться, но смех получился нервным.

– Не надо, Коул. Ты сам видел, что мы способны изобразить достаточно пылкую страсть, чтобы одурачить любого эксперта в «Приюте любви».

– А я и не говорю, что у нас будут какие-то проблемы в «Приюте любви».

Коул отвел с ее щеки прядь волос и заправил за ухо. От легкого прикосновения Миа поёжилась. Ей очень хотелось развернуться и убежать в гостиницу, но она не сдвинулась с места.

– Тогда что ты имел в виду? – глядя Коулу в глаза, спросила она.

– Что это не было притворством. – Вопреки воле Коула в его голос прокрались гневные нотки. – Это было не просто игрой.

Миа вздохнула и опустила глаза, ее взгляд задержался на уровне подбородка Коула.

– Разумеется, это была игра.

Коул взял двумя пальцами ее подбородок, наклонился и… Миа успела только ахнуть, но его требовательные, настойчивые губы поглотили этот звук. Поцелуй закончился, едва успев начаться. Коул выпрямился и отстранился. Миа била крупная дрожь.