Самодержавную власть наследовала вдова Федора Иоанновича Царица Ирина Федоровна (урожденная Годунова, 1557–1603). Однако, по завету покойного супруга, она вскоре удалилась в монастырь и приняла монашеский постриг.
Более месяца на Руси не было законного правителя, пока 17 февраля 1598 года Земским Собором к управлению не был призван брат Царицы Ирины «великий боярин» Борис Федорович Годунов (1552–1605). Это был первый «избранный Царь», что волей-неволей создавало весьма шаткую властную ситуацию. Другие именитые роды русского боярства, имевшие, в отличие от Годуновых, куда более представительное историческое родословие, не смогли смириться с тем, что «вчерашний слуга», «бывший раб» стал их повелителем[19].
Началась первая в истории России закулисная, но широкая «идеологическая кампания» по шельмованию и дискредитации Русского Царя, тем более удачная, что в конце жизни Годунова на Русь обрушились тяжелейшие несчастья в виде эпидемий и трехлетнего страшного неурожая. В конце концов последовала трагическая развязка.
Царь Борис Федорович скоропостижно скончался 13 апреля 1605 года, и на Престол вступил его сын Федор Борисович (1598–1605). У несчастного семнадцатилетнего Царя не было, по существу, никаких шансов удержаться у власти; Федор II даже не успел короноваться на Царство. 1 июня 1605 года шайкой предателей и авантюристов он был свергнут с Престола и арестован. 10 июня вместе со своей матерью, Царицей Марией Григорьевной, юный Царь и Царица были убиты. Это – первый в Русской истории случай Цареубийства, не замоленный до сего дня…[20]
Властью завладел самозванец, родом Отрепьев, представлявший себя младшим сыном Иоанна Грозного «Димитрием», трагически погибшим в Угличе еще в 1591 году. 20 июня 1605 года «Царь Дмитрий Иоаннович» вступил в Москву, а через месяц, 21 июля 1605 года, короновался на Царство в Успенском соборе Московского Кремля. Прошло менее года после торжества самозванца, и 15 мая 1606 года народ московский восстал, сверг и убил проходимца. Люди распознали истинную суть человека, похитившего Престол Государства Российского, с которым на Русь прибыла орда чужеземных наемников и католических священников, намеревавшихся привести страну под господство польских панов и католических прелатов.
Уже 19 мая 1606 года на Земском Соборе[21] в Москве был избран на Царство боярин Василий Иванович Шуйский (1552–1612). Это был старый интриган, предавший до того и доверявших ему Бориса и Федора Годуновых, а затем и самозванца, которому он тоже давал клятву верности. Шуйский очень спешил утвердиться у власти и уже 1 июня венчался на Царство в Успенском соборе. Но правление его не было прочным. В Московском Царстве вовсю полыхала Смута. Система государственного управления была подорвана, в разных частях страны орудовали преступные шайки и всякого рода самозванцы, провозглашавшие себя «царями». К тому же на территорию Руси вторглись польско-литовские интервенты, вознамерившиеся посадить правителем на Москве польско-шведского королевича Владислава[22].
Шуйский ничего не мог поделать, власть ускользала из его рук. 17 июля 1610 года «Царь Василий Иоаннович» был свергнут с Престола, арестован и заточен в Иосифо-Волоцком монастыре в качестве простого монаха. Позже он был выдан полякам и окончил свои дни арестантом в Речи Посполитой[23].
В Москве вместо Царя власть захватила группы бояр, получившая позже название «Семибоярщина», совершившая невиданное национальное предательство. Уже через месяц после свержения Шуйского, 17 августа 1610 года, правительство боярское заключило с поляками договор о признании Русским Царем принца Владислава (1595–1648), сына старого врага Руси Польского Короля Сигизмунда III (1566–1632).
27 августа того года Владиславу, как Московскому Царю, принесли присягу бояре и «московские люди». Появилась на Руси даже монета от имени «Владислава Жигимонтовича». Но прибыть в Москву Владислав не смог, так как категорически отверг одно-единственное требование русской стороны: принять Православие. Невзирая на это, до 1634 года Владислав продолжал пользоваться титулом «Великого князя Московского». В Москве же делами заправляло правительство от имени Владислава.
Москва была оккупирована польским воинством, но Русь нашла в себе силы восстать против захватчиков и их русских агентов. В 1611–1612 годах развернулось движение за национально-государственное освобождение, во главе которого оказались: князь Дмитрий Михайлович Пожарский (1578–1642) и земский староста Кузьма (Козьма) Минин (полное имя – Кузьма Минич Захарьев Сухорукий, ум. 1616), вставших во главе земского ополчения, развернувшего борьбу с польскими и присоединившимися к ним шведскими интервентами.
В Ярославле в апреле 1612 года было создано «Правительство Совета всей Земли», поставившее целью изгнать захватчиков и погубителей Отечества. Духовным лидером этой благородной борьбы стала Русская Церковь во главе с Патриархом Гермогеном («Ермогеном», ок. 1530 – 17 февраля 1612), занимавшим Первосвятительский пост с 1606 года. Он рассылал грамоты, призывая защитить Веру Православную и Русь от нашествия «поганых», за что был поляками схвачен и заточен в подземелье Чудова монастыря в Кремле, где Первоиерарха и уморили голодом[24].
22 октября 1612 года (1 ноября по Григорианскому календарю) русские ополченцы штурмом взяли Китай-город в Москве, а гарнизон Речи Посполитой укрылся в Кремле. Через несколько дней интервенты подписали капитуляцию; Москва была освобождена[25].
В октябре – ноябре 1612 года руководители ополчения рассылали по городами Руси грамоты о созыве Земского Собора для выбора нового Царя.
«Без Государя, – говорилось в них, – Московское государство ничем не строится, и воровскими заводы на многие части разделяется, и воровство многое множится; а попечися о Православной Христианской Вере и о святых Божиих церквах, и людями Божьими промышлять, и городов из плену у Литвы и у Немец доступать некому, и впредь Московскому государству без Государя некоторыми делы строиться не мочно». Потому предлагалось выбрать «лучших и разумных постоятельных людей» для того, «чтоб, милостью Божиею, по общему совету Московского государства всяких людей, обрать на Владимерское, и на Московское, и на все великие Росийские государства – Государем Царем и Великим Князем всея Руси, кому поручит Бог скифетр Московского государства и державу»[26].
После умерщвления поляками 17 (27) февраля 1612 года Патриарха Ермогена, Русская земля «осиротела». «Третий Рим» оказался и без Царя, и без Патриарха. И дело «национальной реставрации» стало делом всей Русской земли. Впервые в Русской истории был созван Совет Земли Русской – не по воле верховной церковной или высшей государственной власти; он стал проявлением инициативы «социальной толщи», или народа.
То было – одно из великих чудес Русской истории, когда русские люди, воодушевленные и окрыленные Верой Православной, без всякого принуждения, только по зову души и сердца поднялись на защиту и Земли и Государства. И спасли и то и другое. Тогда проявился русский инстинкт самосохранения, как проявлялся он до того не раз. С горечью приходится признать, что спустя триста лет, в 1917 году, русские люди не последовали зову души (а был ли он, до сего дня не ясно!) и молча покорились разномастным демагогам, авантюристам, проходимцам, да и просто уголовникам, устанавливавшим свое политическое господство в стране…
Земский Собор, проходивший в Москве в январе – феврале 1613 года, как констатировал исследователь, «был самым представительным из всех Земских соборов»[27]. Его собрания происходили в Успенском соборе, так как в Москве в тот период не существовало иного помещения, способного вместить столь многочисленное общество. По заключению историка С.Ф. Платонова, в Соборе приняло участие не менее 700 человек (при избрании Годунова их насчитывалось 476) [28]. Это было, действительно, «Русское национальное собрание», представители которого особо были озабочены тем, чтобы их решение выразило волю «всей земли». Выборные хотя и имели широкие полномочия, но свои решения все-таки рассылали на опрос городов.
