— Ты встречался с Шэрон? — спросила она тихо и осторожно. — Я права?

Имя Шэрон моментально вернуло ему силы и прояснило голову. Какое счастье, что он встретил эту девушку! Она настоящее противоядие. Ральф отступил назад, отпустил руку Элизабет, и, когда ответил, голос его был почти нейтрален:

— Да, мы завтракали вместе.

— По-моему, она удивительная, — заметила Элизабет. — Сила, энергия и наивность. Такое сочетание сейчас редко встретишь.

— Да, я согласен, — кивнул Ральф. — Она все время заставляет меня улыбаться.

— А ты знаешь, что не со всяким человеком можно смеяться? — спросила Элизабет, которая вздохнула с облегчением, поняв, что страшный момент миновал. — Мы с твоим отцом много смеялись…

— Элизабет, давай поговорим с тобой. — Ральф сел в глубокое кресло отца и указал мачехе на противоположное.

— Я хотела тебя просить об этом. Мне тоже необходимо с тобой поговорить. И посоветоваться, — спокойно ответила Элизабет.

Ральф понял, что она искала повод, чтобы сказать это. Хорошо, что так все получилось. Теперь ни у нее, ни у него нет шансов избежать объяснения. Лучше выяснить все прямо сейчас.

— Тебе нужен именно мой совет? — Он сделал вид, что удивлен.

— Ральф, а кто теперь старший мужчина в доме? — Элизабет чуть подалась вперед. — Только ты можешь мне подсказать, как выбраться из довольно щекотливой ситуации.

Ральф в очередной раз поразился тому, сколько в ней настоящей женщины. Она совершенно обезоружила его. Теперь он горы свернет, но сделает все, что она попросит. И не потому, что так и не разучился желать ее, а потому, что она одинока и беззащитна. Он видел: в ее просьбе не было расчета, она действительно нуждается в помощи.

— Элизабет, — он тоже немного наклонился вперед, — я ценю твое отношение ко мне и готов помочь, если пойму, как это сделать.

— Это касается… Хью… — сказала она и замолчала.

— Хью? — Он опять сделал вид, что удивился.

— Не обманывай меня, Ральф, — нахмурилась Элизабет. — Не пытайся сказать, что не видишь, как он вьется около меня. И я понимаю, что это выглядит по меньшей мере неприлично. Ты мог подумать…

— Именно это я и подумал, — пожал плечами Ральф.

— Это-то и есть самое отвратительное, — еще больше нахмурилась Элизабет. — Я имела неосторожность дать ему одно обещание… Я не имела на это права, но тогда в моей жизни было все так стабильно, был Генри, который мог помочь в любой ситуации. А теперь, когда его нет, я совершенно растеряна и не знаю, что предпринять.

Ральф видел, что она очень нервничает и никак не может перейти к сути дела.

— Давай договоримся, что ты говоришь спокойно и перестаешь бояться. Что бы ты ни сказала, я обещаю тебе помощь.

Элизабет кивнула и опустила голову. Она молчала довольно долго, собираясь с силами. Потом подняла на Ральфа глаза, наполненные тоской.

— Он шантажирует меня, — наконец произнесла она.

Ральф настолько не ожидал такого, признания, что вскочил и заходил по комнате. А если это то, о чем говорил Уильям? Если здесь кроется разгадка? Неужели у нее были тайны? Красивая женщина и столько лет замужем… От всего можно устать… Его душу опять начали разъедать сомнения и подозрения.

Элизабет молчала. Она видела, какое впечатление произвело ее признание. Если он так отреагировал на начало, то что ее ждет дальше?

— Говори, Элизабет! — Он выжидательно и требовательно смотрел на нее.

— Я никогда не обманывала Генри. Поверь, это было невозможно при наших отношениях. Но так получилось, что у меня было что скрывать…

— Ты можешь говорить более внятно? — Ральф злился, потому что ничего не понимал.

— Несколько раз я уезжала из дому под разными предлогами, — с трудом проговорила Элизабет. — Я просто не могла сказать ему правду. Думала, что когда все выясню, то расскажу ему. А потом получила по почте фотографии, где я запечатлена с разными мужчинами. Понимаешь, если собрать все это вместе, то получается, что я изменяла ему достаточно регулярно и с разными мужчинами.

— А этого не было?

— Ральф, — Элизабет укоризненно покачала головой, — я не стала бы об этом говорить, если бы это была правда. Но я была потрясена этими фотографиями так же сильно, как мог быть потрясен Генри.

— Они у тебя?

— В том-то и дело, что нет. — Элизабет чуть не плакала. — Я изорвала их в клочья. Потом я поняла, что сделала неправильно. Мне надо было прийти к Генри и показать их ему. Но тогда я была бы вынуждена объяснить ему правду о том, куда и почему я ездила.

Она хотела продолжить, но Ральф жестом остановил ее.

— Хорошо, — сказал он, — фотографий нет. Насколько я понимаю, отец их так и не увидел. Если бы он был уверен в твоей измене, то завещание звучало бы по-другому…

— Он не увидел их, — кивнула Элизабет, вытирая скатившуюся слезу, — потому что я пообещала заплатить Хью за пленку.

— А откуда она у него?

— Два месяца назад Хью приехал в город и явился к нам. Как они ладили с твоим отцом, ты и сам прекрасно знаешь. Генри его на дух не переносил. Кстати, я так и не знаю почему. Так вот. Он явился ко мне и сказал, что у него есть пленка, которая изобличает меня как грязную и расчетливую дрянь. Я испугалась. Если бы я сама пришла к Генри, все можно было объяснить и исправить, но я понимала, что Хью преподнесет это в самом отвратительном виде. У меня не было выбора — я пообещала, что заплачу ему за молчание.

— И?..

— И до сих пор не заплатила. Сначала я не знала, как попросить деньги у Генри. Он назвал очень большую сумму. Потом Генри умер. Больше никого не могут волновать эти фотографии…

— Кроме комиссара полиции? Не так ли? — подсказал Ральф.

Элизабет быстро и мелко закивала. Она больше не могла сдерживать слезы.

— Он сказал, что дает мне два дня… — всхлипывала она, — а потом отправит их в полицию. Представляешь, что будет твориться вокруг имени Генри? Как его обольют грязью?

— Его обольют грязью, а тебя посадят в тюрьму, — задумчиво подвел итог Ральф. — И тогда мы с Хью сможем оспорить завещание…

— Об этом я не думала. — Элизабет вскинула голову. — Мне было невыносимо думать, что сделают с нашей семьей, с нашей любовью… — И она опять разрыдалась.

Ральф почувствовал себя старым и уставшим. Он подошел к Элизабет и погладил ее по голове. Она заплакала еще горче.

— Перестань, прошу тебя, — просил Ральф, продолжая гладить ее по голове. — Давай лучше думать. Надо попытаться понять, что происходило на самом деле.

— Ты веришь мне? — Элизабет подняла на него глаза и с надеждой ждала ответа.

— Да, я тебе верю. — Ральф старался говорить убедительно. — Мне далеко не все ясно, но я хочу, чтобы мы вместе разобрались во всем. Тут какая-то сложная комбинация. И Хью участвует в ней…

Элизабет постепенно успокаивалась. Спокойствие и уверенность Ральфа передались и ей. Наконец рядом с ней опять мужчина, на которого можно надеяться. Она не сказала ему только одно…

— Элизабет, — мягко, но твердо попросил Ральф, — иди к себе. Приведи лицо в порядок. Хью не должен ни о чем догадаться. Тяни, сколько можешь. И дай мне немного времени. Теперь я знаю, где искать.

— Хорошо, Ральф. — Элизабет через силу растянула уголок рта. — Я буду тебя слушаться.

— Иди к себе, — повторил он. — Дай мне время.

Звонок Шэрон раздался через двадцать минут. Элизабет была уже в порядке, она сама подошла к телефону. Голос ее был глух, но тверд. Ральф слышал, как они договаривались о съемках, но решил не вмешиваться.

Элизабет положила трубку и оглянулась на него.

— Я не должна была давать разрешение? — спросила она.

— Ты все сделала правильно, — улыбнулся Ральф. — Пусть все идет, как будто мы с тобой не разговаривали. Съемки дадут нам еще немного времени. Не думаю, что Хью намеревается отослать снимки в полицию: он давно бы так сделал. Он хочет денег, причем законным путем. Если сюда явится полиция, то он… в лучшем случае останется ни с чем.