Джеф кивнул, деловито ощупывая колено. Чуткие пальцы осторожно надавили на ушибленное место.

— Больно? — спросил он с сочувствием.

— Не особо. Должно быть, я просто поддалась панике.

— Неудивительно. Не столько болевой, сколько психологический синдром. — Травматолог поднял голову, и Мэри наконец-то осмелилась посмотреть ему в лицо. Теплая волна благодарности поднялась в груди, щеки заалели, сердце сладко дрогнуло, но глаз отвести она так и не смогла.

Мейсон продолжал созерцать пострадавшую.

— Вряд ли это перелом, но лучше все-таки сделать рентгеновский снимок. А вот и «скорая помощь».

Поморщившись, она нервно затеребила испачканную юбку и удрученно посетовала:

— Я обещала вернуть костюмы в идеальном состоянии. Премьера назначена на субботу.

— Разумнее переживать из-за коленки, а не из-за наряда.

— Так я и переживаю.

Мэри судорожно вцепилась в край платья так, что побелели костяшки пальцев. От взгляда Джефа это не укрылось.

— Твое богатое воображение уже рисует эффектные костыли и кресла на колесиках? — Он заботливо набросил свою куртку ей на плечи. — Не хочу опережать события, но мне кажется, ничего серьезного у тебя нет.

Подкладка куртки еще хранила тепло мужского тела, захотелось согреться в объятиях этого человека, насладиться прикосновением живых рук, а не мертвой ткани. Но до чего же он проницателен. Костыли и кресла на колесиках до сих пор преследуют ее, бывшую балерину, в ночных кошмарах: ведь когда-то инвалидность едва не стала действительностью.

Она ожидала, что с прибытием «скорой помощи» Мейсон покинет место событий, но, к ее удивлению, он пожелал поехать с ней.

— Это лишнее, — лукаво обронила Мэри, пытаясь совладать с охватившим ее волнением. Ей отчаянно хотелось, чтобы Джеф был рядом.

— Правильно — поеду я! — с вызовом глядя на незнакомца, заявил Пол.

Пострадавшая благодарно улыбнулась ему. Перспектива остаться с Мейсоном наедине в тесном салоне «скорой помощи» — как, впрочем, и в любом другом месте — волновала ее.

— Я должен передать пациентку моим коллегам и объяснить историю болезни, — бросил в пространство Джеф.

— У меня язык не отнялся, — вмешалась Мэри.

— Считай это не любезностью, а моим профессиональным долгом, — резко оборвал доктор. — А тем временем твой дорогой друг принесет куда больше пользы, если съездит к твоим родителям и расскажет им о случившемся.

Мейсон отдал ключи от машины возвратившемуся Сэму.

— Поезжайте в отель. Увидимся позже.

— Сандра страшно разозлится, — заметил племянник.

— Я не смогу ее подбросить, — раздраженно обронил Джеф. — Кстати, где она, Долли? — спросил он племянницу, подоспевшую к месту событий вместе с малышами.

— Она ждет у машины.

— Я уже пописал, — залепетал один из херувимчиков. — Тетя не умрет, как мамочка, нет? — Круглые глазенки с любопытством уставились на Мэри, возлежавшую на носилках.

— Нет, — спокойно заверил Мейсон малыша, и тот заулыбался.

Видно, в жизни ребенка слова дяди являлись законом и непреложной истиной. Мэри глубоко растрогала подобная доверчивость; ах, если бы и она могла видеть в Джефе защиту от всех бед!

— Я вернусь позже, — приветливо помахал он племянникам. — Утром мы все поедем к бабушке. А пока слушайтесь Сэма.

— Мэри!

Избавиться от Пола было не так-то просто.

— Не волнуйся за меня, — отозвалась она, улыбаясь как можно беспечнее, чтобы придать вес своим словам. — Передавай от меня привет маме и папе, только пусть не пугаются. Джеф, а тебе лучше бы заняться детьми, — снова заартачилась она, едва санитары подхватили носилки.

— В ближайшие несколько часов тебе придется терпеть мое общество, — прозвучал непреклонный голос. — Так что не трать слов понапрасну.

— Ты хоть когда-нибудь прислушиваешься к тому, что тебе говорят? Надеешься, что станешь меня лечить?

— Я претендую на роль твоего врача ничуть не больше, чем ты — на роль моей пациентки, — пробурчал Джеф сквозь зубы.

— Ну и слава Богу, сама вылечусь.

— Я не верю в чудеса. Магия — это твоя сфера. Может, спрыснуть твое колено благоуханным маслом и влить в тебя травяную настойку? Это тебя порадует?

— Хорошо, что не все доктора — зануды, — выпалила Мэри и отвернулась.

Долли хитренько улыбнулась брату.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Наверное, — отозвался Сэм. — Ты слышала, как дядюшка сегодня взбеленился? В жизни своей такого не видел.

— Вот и я про то же. Только он никогда не кричал на Александру. Никогда. А сегодня… Видел бы ты его лицо, когда он оборвал эту нахалку! — Девочка просияла блаженной улыбкой.

— Меня просто воротит от их церемоний да любезностей, — поморщился Сэм. — Интересно, кто эта пострадавшая девушка?

— Та самая мисс, которая придумала, как успокоить близняшек, я узнала ее по голосу. — Долли озорно подмигнула. — А вдруг она — ответ на наши молитвы?

— Не увлекайся, сестренка! Для дяди Джефа она слишком молода.

— Да разве он старый? А она какая прелесть! Ты на ее лицо посмотреть так и не удосужился. Мужчины такие противные! — фыркнула девочка.

Сэм ухмыльнулся, не проявляя ни малейших признаков раскаяния.

— Мне показалось, что она не во вкусе дяди и… молода для него — вот!

— А для тебя слишком стара, — поддразнила Долли. — Дядя Джеф — просто милашка. Послушал бы ты моих подружек. По чести говоря, Сэм, ему нужна невеста… не знаю даже, как сказать. Ну, добрая, веселая, а не притворщица. Чтобы дядя и сам научился смеяться, как раньше.

— Что-то сегодня я его смеха не слышал, — напомнил брат. — А когда она бросилась под машину, мне казалось, он того и гляди убьет кого-нибудь. Может, как раз эту добрую и веселую…

— Ты все отлично понял, — возразила Долли. — С Александрой он никогда не смеется, а то она сразу бубнит: для хирурга-профессора смех не к лицу. Прямо как злая жена у отца Золушки, — поскучнела девочка. — А как она разглагольствует о достоинствах школ-интернатов? Нам-то все равно, мы уже большие, а вот для близнецов… — Долли вздохнула. — Как бы помешать этому браку?

Мэри сидела в коридоре хирургического отделения, дожидаясь отца. Малосимпатичный бандаж надежно зафиксировал колено в нужном положении. У стены стояла пара костылей. Платье ее вызвало в коридоре некоторое оживление; кое-кто не удержался от смеха. Глубокий вырез на груди неизменно привлекал внимание мужской половины медперсонала.

К счастью, диагноз Джефа подтвердился — просто ушиб и опухоль быстро спадет. Отдых и обезболивающие средства — вот и все, что ей прописали.

— А я думала, ты уехал домой, — встрепенулась она, увидев Мейсона. Ну что ей — радоваться? А с чего бы? Ведь этот человек принадлежит другой женщине, твердо напомнила себе Мэри. Холодная вежливость — вот лучшая тактика.

— У подъезда ждет такси, — сказал он, протягивая руки, чтобы помочь ей подняться.

— Пол наверняка попросил отца приехать за мной, — возразила она.

— Пока тебе делали рентген, я позвонил твоим родителям, чтобы их успокоить. Они согласились, что раз уж я оказался рядом, то вполне могу отвезти тебя домой.

— А тебе не приходило в голову спросить, что я думаю по этому поводу? — заупрямилась Мэри. — Да это просто заговор какой-то! Похоже, от тебя не скроешься и на Аляске.

— Я знал, что ты из чистого упрямства ответишь «нет».

— А вдруг твое общество и впрямь не доставляет мне удовольствия? — Ах, знал бы он, какие чувства вызывает в ней.

— Говорят, страдания возвышают душу. Хватай костыли, и поехали.

— Что ты затеял?

— Я полагаю, что нечего сейчас впустую болтать, — отозвался Джеф и подхватил ее на руки. — Сделай что-нибудь с этой шляпкой! — потребовал он свирепо: пышное перо защекотало ему нос.

— Не зли меня, а то буду кричать, — пригрозила Мэри, храбро делая вид, что возмущена подобным самоуправством.

На самом деле более приятного ощущения она в жизни своей не испытывала и, подавив трепетный вздох, блаженно закрыла глаза. Пусть иллюзия продлится, пусть волшебная сказка на мгновение станет реальностью!