Луна взошла уже высоко, когда мы вернулись в город и в начале третьего ночи подкатили к кафешке «Хобо Джо», где всегда светилась манящая неоновая вывеска и в любое время суток можно было выпить кофейку. Я взяла свой кошелек.

— Кофе хочешь?

Джесси крутил тумблер радиоприемника.

— Да, хочу. Мне большую порцию.

Я расплачивалась за две порции кофе, когда в кафе зашел полицейский. В его взгляде я уловила озабоченность. Он взял свой кофе и встал рядом со мной, отбирая на ладони мелочь. Я кивнула ему.

— Вы одна в такую поздноту? — поинтересовался полицейский, и в голосе его я уловила тревожные нотки.

— Нет, с другом. Он в машине.

Коп оглянулся на наш «мустанг», выложил на стойку монеты и сказал мне:

— Все равно будьте осторожны.

Я обернулась и посмотрела ему вслед, когда он шел к своей патрульной машине. Джесси отчаянно махал рукой из окошка. И я успела услышать выпуск новостей.

В одиннадцать утра мы всем классом собрались в досуговом центре военно-морской базы. Народу набилось много — шептались, нервничали. В маленьком городке дурные вести разносятся быстрее взрывной волны.

Голос Джесси звучал сурово:

— Класс, в котором учился я, был вдвое больше твоего по численности, но у нас после окончания школы умерли только два человека. А у вас уже тринадцать! И что это за напасть?

Крытый двор здания примыкал к спортивной площадке и бейсбольным полям. На одном из закусочных столиков Джесси нашел экземпляр книжицы «В стенах родной школы», где содержались сведения о многих наших одноклассниках и газетные некрологи. Полистав ее минуту, он нервно пригладил волосы.

— Ну, вот взять хотя бы наугад. Автокатастрофа. Тяжелая продолжительная болезнь. Еще одна продолжительная болезнь. — Он недоуменно смотрел на меня. — Как это понимать? Что еще за болезнь такая без названия? Не рак и даже, наверное, не СПИД. А что же тогда? Алкоголизм?

— Заработать алкоголизм всего за несколько лет после окончания школы? Это надо сильно постараться!

Тут я спохватилась, да поздно. Младший брат Джесси умер от цирроза печени в двадцать один год.

— Бывает и такое. Ну хорошо, а что же тогда? Наркотики? — спросил он.

— Очень может быть.

— Или последствия облучения?

— Нет, скорее наркотики. Чэд Рэйнолдс ушел в пустыню и умер там от «передоза». Его тело нашли только месяц спустя.

— А смерть от родов? — Он нахмурился. — Разве не странно? Я имею в виду, в таком возрасте, в нормальном городе…

— Я знала Шэрлин. Она работала учительницей младших классов. — Я потерла уставшие глаза. — Извини.

Я подошла к стойке налить себе газировки и, уже держа в руках полный стакан, увидела только что появившуюся Валери Скиннер.

При дневном свете она казалась совсем иссушенной — прямо-таки тоньше бумаги. В глазах нездоровый блеск, кожа прозрачная, словно фарфоровая, — такое впечатление, будто ее доставили сюда из какого-то другого мира. Обрамленное рыжим париком лицо словно с полотна времен Ренессанса. Она подошла ко мне.

— Ничего себе утречко, правда? Келли-то наша повстречалась с костлявой. Даже меня обскакала.

Я глубоко вдохнула.

— Жаль, что все вы так шарахаетесь от черного юмора.

— Дело не в этом. — Я снова устало потерла глаза. — Может, как-нибудь примиримся?

— Ну да. — Она обхватила себя за плечи, словно замерзла, хотя на ней была блузка с длинными рукавами и на дворе стояла жара. — Я для того и пришла. Кто старое помянет, тому глаз вон. Так что замнем для ясности все наше былое дерьмо.

— Аминь! — Мы посмотрели друг на друга. — Значит, договорились?

— Да, замяли. — Она наклонилась ко мне и с улыбочкой спросила: — Ну, и как оно тебе?

— Ты про что?

— Ну, как тебе трахаться с ним? Интересно, наверное?

Я растерянно заморгала. Она, ухмыляясь, посмотрела на Джесси.

— Я видела, как вы вместе выходили из комнаты. Ну и как вы этим занимались? На инвалидной коляске корячились? Или ты его кнутиком поднимала?

Двадцать лет прошло, а я так и не научилась вовремя угадывать коварный блеск в ее глазах. И покраснела.

— Да, зря я предложила пойти на мировую! Ты же ведь совсем не изменилась!

— Я могу забыть старое дерьмо, но за поводок тебя дергать не перестану. — Она прокашлялась. — Может, у меня с памятью и не все в порядке, но я прекрасно знаю, что в нашем классе не нашлось бы таких ухарей. А этому, ты глянь, даже инвалидная коляска не помеха! Он ведь приехал с тобой.

Она снова посмотрела на Джесси. Злого пыла явно поубавилось, во взгляде промелькнула тоска.

— Хорошо тебе. Ну что ж, резвитесь на здоровье!

Мимо нас вихрем пронеслись дети Хэнкинсов, за ними по пятам летела Эбби.

— Хищник победил инопланетянина! — объявил Трэвис. — Победил полностью!

— А ящер победил хищника! — заявила Дульси. — Ящеры сильнее, потому что их клонировали.

За ними семенила крошка Хейли.

— А может, хищника победила Барби?

— Идите-ка чего-нибудь поешьте! — вмешалась в их спор Эбби и сгребла меня в охапку.

— И как ты управляешься с такой умной ребятней? Молодчина ты все-таки! — сказала я.

— Знаешь, какой старой и тупой я себя чувствую, когда мой восьмилетний ребенок рассуждает про клонирование? — Она улыбнулась Валери: — Ну а ты как, подруга?

— Готовлюсь в последний путь. Как думаешь, пора мне?

На другом конце двора сгрудились в кучку учителя, еще более обрюзглые и старомодные, чем в былые времена. Мисс Шепард стояла, держа под ручку мужа, доктора Тулли Кантуэлла. На ней была красная со шнуровкой юбка и футболка с руническим орнаментом.

Эбби картинно закатила глаза:

— Это центр Вселенной. Помнишь? Спирали означают пуп матери-Земли…

Я остановила ее жестом:

— Ой, не надо! В тот день я оторвалась от этого пупа навсегда.

— Э-эй!.. — Она улыбнулась и помахала ручкой. — Доктор Кант.

По части старомодной наружности доктор Тулли Кантуэлл побил все рекорды среди остальных учителей. Зализанные назад волосенки смешно смотрелись на фоне румяного лица. Он направился к нам через толпу. Официально он числился врачом спортивных команд школы «Бассет-Хай», а неофициально был другом и наставником для ребят — веселый, общительный, одним словом, «свой в доску». На нем красовался трогательный сине-зеленый галстук с фирменной заколочкой «Вперед, гончие!».

Валери поспешила отвернуться.

— Меня тошнит от врачей. И на кой мне тут этот добрячок-здоровячок? Сейчас начнет справляться о моем здоровье.

Она ушла. Доктор Кантуэлл подошел к нам, поздоровался за руку.

— Ну, Эбби, как твое колено?

— Неправильно срослось, а так все в порядке. А у вас-то какой щегольской вид!

— Ну а ты, Эван? — улыбнулся он мне.

— У меня все отлично.

Мы поболтали немного, потом я извинилась и отошла к столу, на который уже подали горячее. Джесси пил. Рядом ребятишки Хэнкинсов нагружали себе тарелки бургерами и картофельным салатом.

Дульси рассуждала с серьезным видом:

— Ну и что, что у инопланетян кислотная кровь. У «боргов» есть щиты.

Я взяла себе тарелку.

— Тут я с тобой согласна, детка.

Малышка показала брату язык.

Крошка Хейли тоже пыталась обслужить себя сама. Печеные бобы в итоге шмякнулись на пол.

— А если ящеры нападут на моих малюток пони, то пони победят, потому что они волшебные.

Я взяла у нее тарелку и протянула салфетки. Она тут же присела на корточки и принялась собирать салфеткой бобы, но только размазала их по земле. Я поспешила пресечь это безобразие и посмотрела на Джесси:

— Ты не видел Томми?

Джесси кивнул в дальний конец лужайки:

— Он занят расследованием убийства. По-моему, даже чуточку не в себе.

Крошка Хейли запустила пальчик в картофельный салат у себя на тарелке.

— А кто победит, если Бесконечность вступит в схватку с Гуголплексом?

Мы с Джесси обернулись.