- Свободна, да, но… не богата, вовсе не богата.

Впрочем, это была правда: ведь Сашка так до сих пор и не появился с деньгами или хотя бы без них. Мысль о Сашке вновь вызвала кучу эмоций в моей душе. Мне вдруг остро захотелось плакать. Не просто плакать, а рыдать во весь голос, прижавшись к сильному плечу… своей бывшей свекрови. И я чуть было не совершила того, о чем бы потом сожалела.

- Да ладно тебе, врать-то, — усмехнулась Светлана Петровна. — Оттяпала ты у нас добрую половину, овечка кроткая. «Ничего мне от вас не надо, оставьте в покое», — съязвив, напомнила она мои же слова.

Я быстро пришла в себя, снова собралась с силами и уже твердо ответила:

- А вот тут вы ошибаетесь. У меня, кроме свидетельства о разводе, от вас ничего нет.

Я не солгала, ведь на данный момент это была истинная правда.

- А жаль, — для достоверности добавила я.

Она снова усмехнулась и отвернулась от меня, давая понять, что наш разговор окончен. Бессмысленно было спрашивать, не нужно ли ей чего. Да и так было понятно, что она не нуждалась в чьём-либо сочувствии.

- Выздоравливайте, — сказала я совершенно искренне…

Неприятный осадок остался в душе после этого разговора. Я шла сюда, не надеясь, что меня здесь примут, потому что знала: мы совершенно разные, и у нас нет ничего общего. И тогда я задала себе вопрос: а тогда зачем я пришла сюда? Чтобы проведать больного человека? Нет, не только. И тут я призналась самой себе: чтобы торжествовать. Она была права! В глубине души я именно так и думала.

Но после нашего разговора торжество куда-то ушло, а вместо него создался некий вакуум пустоты, который стал быстро заполняться какими-то бредовыми фантазиями: ты никому не нужна, Даша, ты осталась одна, тебя снова предали, ты обречена на нелюбовь… Мне как будто шептали это на ухо. Я желала отстраниться от всего, закрыться, спрятать голову в песок, как страус, чтобы просто не свихнуться от отчаяния, которое овладело мной после разговора с бывшей свекровью. Нет, я совершенно не была удивлена тем, что она обо всем догадалась, я даже не боялась этого. Просто вся она, с её отравляющим влиянием, действовала на меня, как яд.

Я шла по больничному скверу, задумавшись о превратностях человеческой судьбы, как вдруг почувствовала, как кто-то сзади обнял меня за плечи.

- Олег? — удивилась я.

Передо мной и в самом деле стоял мой бывший муж, всё еще такой же красивый и чертовски привлекательный. Аполлон! Греческий бог! Кажется, так называют роковых красавцев. Но только я давно уже знала цену этой привлекательности.

Знаете, есть такой плотоядный цветок, который внешне очень красив. Он своим видом привлекает всяких насекомых. И вот когда несчастная беспечная мушка садится на него, он тут же захлопывает свой «ротик», и всё — мушки нет.

Я сама себе казалось этой самой бестолковой мушкой, прельстившейся на красоту цветка. Э-эх, говорила же мне бабушка:

- Дарья, выбирай мужа не по красоте, а по душе. С красоты воды не пить…

Я не послушалась, за что и расплатилась. Но, надеюсь, меня всё же ждет компенсация за моральный ущерб — фамильное наследство моих бывших родственников — деньги.

- Присядем, — предложил Олег.

Я пожала плечами и тем не менее послушно села рядом с ним на скамейку.

Как я ни старалась избежать разговора с Олегом, он всё же состоялся. А вам бы хотелось вновь встретиться с человеком, который вас не только предал, но и продал?

- Я о многом сожалею, Даша, — еле слышно начал он. — Сожалею о том, что послушался тогда маму…

- Которая и посоветовала тебе жениться на дурочке, — закончила я предложение и добавила: — На нищей дурочке, у которой ни кола ни двора и которая будет молиться на тебя и боготворить за то, что ты осчастливил её. Да уж, благодетели, нечего сказать. Только вы просчитались. Действительно, я сначала боготворила тебя, но потом…

Как же мне хотелось сказать ему, что значило это «потом»! Потом было разочарование и в его, и в своей любви к нему, а еще, да что греха таить, я снова влюбилась, только в другого человека. И вот об этой любви я сочла нужным не говорить Олегу, потому что наше с Сашей чувство было настолько еще юное, чистое и хрупкое, что не хотелось выпускать его в эту атмосферу лжи и грязи, в которой по уши увяз сидящий рядом со мной человек, оказавшийся не способным на такую любовь. Мне стало жаль Олега, потому что он, как говорят, в погоне за фальшивыми идеалами потерял то самое большое и светлое, тот шанс, который дается человеку только раз в жизни.

- Даша, не начинай снова, пожалуйста, — произнес Олег с ноткой досады.

Ну вот, мне в очередной раз заткнули рот. Впрочем, мне всегда его затыкали. И если раньше мои невысказанные обиды проливались горючими слезами на Наташкином плече, то теперь я была совершенно спокойна. Что ж, если со мной больше не хотят разговаривать… Я молча встала со скамейки и направилась к выходу из сквера.

- Даша! — Олег кинулся за мной. — Подожди, не уходи, нам надо поговорить!

- О чем? — сухо спросила я.

- Понимаешь, Дашка, я серьезно вляпался.

Я усмехнулась: это и так понятно.

- Я не знаю, как-то все пошло наперекосяк с бизнесом, а еще эти наехали… А-ах, все несуразно как-то, бестолково, мы практически все потеряли, одна надежда на тебя.

Я вскинула брови от удивления.

- Да, да. Мама тогда правильно решила, что все надо переписать на тебя, ведь ты моя жена, а я еще твой муж. Ты привезешь мне документы, и я смогу…, - он запнулся, но я и так знала, что он сможет сделать.

Он как всегда воспользуется моей добротой и оставит меня с носом. Ну, уж нет! Я решила твердо отстаивать свою позицию. Не знаю, что на меня тогда вдруг нашло, но я не выдержала:

- И ты, вытерев об меня ноги, как о половую тряпку, сможешь начать новую жизнь. Нет, вы со своим папой все же молодцы: оставляете меня в залог бандитам, спасаете свои драгоценные шкуры, при этом технично обведя всех вокруг пальца, а потом как ни в чем не бывало ты появляешься и вспоминаешь о том, что мы с тобой, оказывается, еще пока муж и жена. Нет, Олег, нет. Все, хватит, я больше не твоя жена.

Он криво усмехнулся:

- Ошибаешься, по документам еще моя.

- Нет, я подала на развод, и нас развели, — ошеломила я его известием.

Он так и подскочил и срывающимся голосом произнес:

- То есть как?… как развели?

Я торжествовала, и, поверьте, на этот раз во мне не было больше ни капли жалости к нему:

- Молча. Ты пропал в неизвестном направлении, в суд не явился.

- Но ведь так же нельзя! Они не могли!

Я пожала плечами:

- Поверь мне, могли. Иногда на свете все-таки бывают чудеса.

Правда, я умолчала о том, что этим чудом была хорошая взятка судье, а по совместительству — тетушке Шурика. Но это ведь мелочи, правда? На что не пойдешь ради хорошего дела.

Он похолодел:

- Я…я опротестую, ты не имеешь права! А как же документы на квартиру и на дачу? — вкрадчиво спросил он. — Ты отдашь мне их?

Я покачала головой:

- Неа.

Вот тут-то он и проявил, наконец, свое истинное лицо: глаза его зло сверкнули, лицо приобрело какое-то хищное выражение, ладони сжались в кулаки, готовые вот-вот сорваться на меня.

- Это все не твоё! — прошипел он. — Это все не твоё!

- Отчего же? Я же все-таки была твоей женой, хоть немного. Это, так сказать, мне награда за моральный ущерб. А ты выкручивайся сам, как можешь. И вообще…

Тут уж я, совсем немного солгав, решила сделать ход в свою пользу:

- У меня их украли! — выпалила я и добавила чистую правду: — Как раз тогда, когда мы с тобой в ресторане обедали, кто-то залез в мою квартиру.

- Как украли? Кто?

Я пожала плечами:

- Откуда же мне знать.

Но Олег, кажется, не поверил:

- Ах ты, с…,- зло оскалив рот, он вдруг двинулся на меня.

Я сжалась в комок от ужаса, как вдруг…

- Руки убери от нее!

- Саша! — радостно воскликнула я. — Господи, как же тебя долго не было!