Я поняла, что она хотела от меня:

- Вы хотите, чтобы я оставила папку у себя.

- Да, на время, — заискивающе улыбнулась свекровь.

Я согласно кивнула:

- Хорошо, как хотите.

- У-ух, вот и славно, — свекровь с удовлетворением вздохнула. — Я знала, я была уверена в тебе. Мне пора, — засуетилась она.

«Как уже? — хотелось мне съязвить. — Вы, мама, даже чаю не попьете?» Но я промолчала, потому что… Мне вдруг стало нестерпимо жаль эту женщину. Я и сама не могла ответить себе, почему. Наверное, потому, что это была все же мама Олега, а может, потому, что… лежачих не бьют. Светлана Петровна в данный момент была не похожа сама на себя, передо мной сидел совершенно другой человек — затравленный, жалкий и беззащитный.

Она ушла, а я еще долго стояла у двери и думала о том, как все-таки коварна бывает судьба. То она для тебя — и звезды с неба, и все остальные блага, а то — спиной или, чего хуже, другим местом.

В папке оказались документы на квартиру и на дачу, внизу стояла уже знакомая и родная, моя, подпись.

- Да-а-а, — протянула я. — Надо же…

Немного поразмыслив, я решила у себя документы не оставлять, мало ли что. Какая-то странная, запутанная ситуация. Недолго думая, прямо с утра я подалась к Наташке.

- Привет, — зевнув, сказала тетушка. — Ты чего в такую рань, выходной ведь.

- Прости, Наташка, — извинилась я, но у меня срочное дело. — Вот, — я показала тетке папку.

- Что это?

- Мое наследство, — не моргнув глазом, ответила я.

Наташка удивленно приподняла бровь:

- Интересненько, я что-то не припомню в нашей родне «дяди честных правил».

- Да это не от дяди, — хихикнула я, — а, скорее, от тети. Светлана Петровна привезла вчера и попросила сохранить.

Наташка даже подпрыгнула:

- Свекровь? Твоя свекровь? Она еще смеет появляться в твоем доме? Им что, мало твоих слез? Они решили добить тебя окончательно?

- Подожди, Наташка, подожди, — успокаивала я разошедшуюся тетушку.

- Ты взяла? Ты зачем взяла? Пусть едут в свой Швейцарский банк и там прячут что угодно, куркули несчастные. Мало того, что они вытерли ноги об тебя, так еще ты им помогать должна — сохранять их добро.

- В том-то и дело, что по документам этим — добро моё.

— Да?

- Именно, помнишь, я рассказывала тебе, что подписала какие-то бумаги, а ты еще орала на меня.

- Ну, — с нетерпением сказала тетка.

Я продолжила:

- Так вот это были бумаги о передачи мне наследства на квартиру и на дачу.

Наташка всплеснула руками:

- Наивная чукотская девушка, ты поверила, что эти богатства на самом деле твои? Да они тысячу способов найдут обойти закон, а еще хуже — прихлопнут тебя, дурочку, где-нибудь в закоулке. Ты думаешь, почему Олежек с тобой до сих пор не развелся. Вот из-за этого, — она кивнула на папку.

- Да знаю я, — раздраженно парировала я, — что это все не мое, но не могла я в помощи ей отказать, понимаешь, она такая несчастная была… такая несчастная.

Наташка погладила меня по голове:

- Э-эх, мы бабы и дуры, жалость наша нас и погубит.

Я улыбнулась ей в ответ и спросила:

- Так ты спрячешь у себя эти документы? Я у себя боюсь, мало ли чего.

- Конечно, — уже миролюбиво сказала тетушка, — видно, у них дела не очень идут, если Светлана Петровна, — Наташка многозначительно подняла палец вверх, — сама Светлана Петровна снизошла до твоей персоны, раньше ведь она ни тебя, ни нас, твою родню, не очень-то жаловала.

Я расплылась в улыбке. И в самом деле, как я уже говорила, со свекровью у нас были чисто дипломатические отношения.

- Только вот что, — Наташка многозначительно прищурилась, — есть у меня идейка одна насчет этих документов. Спрячем-ка мы их в одном местечке.

Я удивилась:

- Это в каком же?

- У Томочки, — ответила тетка. — А? Здорово я придумала?

Я недоверчиво скривилась:

- У Томочки?

- А что? Не боись, Дашка, у Томочки почище, чем в форте Нокс будет. В жизни не найдут. У нее не квартира, а Бермудский треугольник.

Я согласно кивнула: что верно, то верно. Томочкина квартира — настоящий Бермудский треугольник. Не потому, что она большая, а, скорее, потому что там всегда царит, как говорит моя тетушка, «художественный беспорядок». Томочка порой сама ищет вещи годами. Там и в самом деле папку проблематично будет найти, да и не догадается никто, что документы у Томочки. Обычно у родственников ближайших обыски бывают. Ну, во всяком случае, так в детективах показывают.

На том и порешили: пусть документы у Томочки побудут от греха подальше. С чувством выполненного долга я отправилась домой.

Однако столь неожиданное появление Светланы Петровны в моей квартире да ещё с просьбой — это были еще не все «чудеса Дедушки Мороза».

- Даша! Милая!

Я с удивлением обернулась. Вот это сюрприз! Олег собственной персоной с охапкой белых роз. Бежит и спотыкается.

- Дашка, я тебя никак застать не могу, ищу уже несколько дней.

- Чего меня искать, — огрызнулась я. — Я не Атлантида.

- Да ладно тебе, не ершись, котенок.

Котенок? Вот это да! Раньше я была «зая», и это в лучшем расположении духа. С каких пор я стала для него «милым котенком». Почему-то подумалось: «Наверное, родственничкам что-то от меня понадобилось, да и Саша предупреждал». После дельного совета внутреннего голоса я была настороже.

А тем временем события развивались с неимоверной быстротой.

- Дашка, я по тебе скучал. А ты?

Я даже захлебнулась от такой наглости, не зная, что ответить. Я застала его в объятьях любовницы и еще должна была соскучиться! Ох, уж эти мужчины! Они испокон веков наивно полагают, что все в этом мире создано только для них и должно подчиняться их воле и желаниям. Но что греха таить, сердечко мое все-таки дрогнуло: «Скучал… Надо же».

Истолковав по-своему мое молчание, он сказал:

- Я так и думал, малыш, ты все-таки тоже скучала без меня. А давай отметим наше примирение! — вдруг предложил мой бывший муж.

- Что? — не поверив своим ушам, спросила я.

- Отметим примирение, — повторил он. — Я приглашаю тебя в ресторан.

Я задумалась, но ненадолго. Сердце мое вдруг запрыгало в груди от охватившего меня счастья. Вы сами, конечно же, знаете: когда командует сердце — мозги отшибает. Напрочь. А-ах, была — не была.

- А пошли, — я решительно тряхнула головой…

Ровно через полчаса я уже сидела в том самом уютном ресторанчике, где когда-то была презентация, за заказанным ранее столиком, на котором красовалась корзина белых душистых роз, а рядом со мной сидел мой уже бывший, но чертовски привлекательный муж.

Честно говоря, я думала, что в ресторане мы будем отмечать не примирение, а совсем даже наоборот — наш развод. Но… Поведение Олега доказывало, что он и в самом деле готов был помириться со мной, а вовсе не разводиться. Он волновался, ерзал в кресле, все время оборачивался. Я проследила за ним взглядом: в другом углу зала сидел какой-то человек с дамой, у которой была на редкость пышная шевелюра. «Парик напялила и радуется», — подумала я. Эта парочка заинтересованно о чем-то беседовала, а мужчина, как я заметила, тоже исподтишка наблюдал за нами. Что-то знакомое мелькнуло в его облике, но в зале был приглушенный свет, поэтому я так и не смогла его хорошенько рассмотреть. Впрочем, не за этим я сюда пришла.

Олег продолжал томиться, потом, наконец, подал голос.

- Дашка, я знаю, я виноват, — заскулил он по закону жанра, положив свою руку на мою. — Но ты понимаешь, с кем не бывает. Все же мы женаты.

«Женаты, — подумала я, потихоньку высвобождая свою руку, — он издевается?» Хотя Олег, конечно, был прав, потому что мы действительно были еще женаты. В то время как я размышляла о создавшейся ситуации, он заливался соловьем. Что же он говорил? Да всё то же, девочки, всё то же. Эти банальные, избитые фразы, как ему плохо и одиноко без меня и что я самая лучшая на всём белом свете…