- Дашенька, мы просим тебя оказать нам одну любезность.

Я удивленно вскинула брови, а свекор подскочил ко мне, трясущимися руками протягивая какие-то бумаги.

- Подпиши, Даша, — почти прохрипел он.

- Любезность? — хмыкнула я. — А если не окажу я вам такую любезность?

Свекор схватился за сердце, а плюгавенький лишь скривил губы.

Я прекрасно понимала, что выбора у меня не было. Конечно, я подписала, даже не взглянув на то, что подписываю.

И только когда шла в свою комнату, поняла, какую глупость совершила — а если в этих бумажках был мой смертный приговор? Меня тут же обдал леденящий холод:

- Нет, нет, это просто отказ от имущества, — успокоила я сама себя.

Собственно говоря, имущества этого у меня никогда не было, все принадлежало семье Олега.

В комнате меня ждал еще один сюрприз…

- Зачем! Ну, зачем ты сюда приехала! — накинулся на меня Саша. — Даша, что я теперь делать буду?

Я насупилась и отвернулась от него. Что значит — зачем? Да он лучше меня знал это. Одна только я была уверена, что приехала сюда из-за Олега. Помчалась как ненормальная, хотя прекрасно знала, что все напрасно — не бывать нам вместе. Впрочем, не так уж этого и хотелось. Былого не воротишь, это как пить дать. Но мне как будто «шлея под хвост попала». Видишь ли, Олегу помощь нужна. Не помощь ему моя нужна, а я в качестве гарантии. «Любимый» муж оставил меня в лапах бандитов без зазрения совести.

Одного я не могла понять — с какой целью оставил? Неужели только подписать отказ от фирмы, дачи и квартиры в пользу плюгавенького господина, который, кстати, в моей подписи не очень-то и нуждался — он вполне чувствовал здесь себя хозяином и без подписи.

Свекор уехал сразу же, как только состоялась сделка. А я… Я снова осталась на попечение сомнительным личностям. Хорошо еще, что Санек тоже был здесь, рядом со мной. Его присутствие оказалось весьма кстати: с ним мне ничего не угрожало, я полностью доверяла ему. Хотя, спросите вы, с чего бы, ведь совсем не так давно я его и на дух не переносила, а теперь, признаюсь, начала питать определенные чувства. Правда, любовью это не назовешь, но и чистой, бескорыстной дружбой тоже. Симпатия, которая возникла между нами, была нечто большим, чем просто дружба. Может, это и к лучшему.

- Зачем приехала? Не знаю, — я вздохнула. — Я сама не знаю. Наверное, спасать Олега.

- Спасать? А тебе не приходило в голову, что он вовсе не нуждается в твоем спасении?

Я смутилась:

- Николай Петрович сказал, что…

Саша перебил меня:

- Даша, разве можно верить всему, что говорит Николай Петрович!

- Но ты же прекрасно знаешь, что я подписала документы на отказ от имущества, — сердито ответила я. — И Олегу помощь нужна была.

Саша засмеялся:

- Помощь? Да, ты, действительно, ему очень помогла.

- Что ты имеешь в виду?

Саша подошел ко мне очень близко и, заглядывая в глаза, сказал:

- Ты меня удивляешь, Даша, хотя… Неужели ты думала, что он вернется к тебе, если ты приедешь сюда?

- Ничего я не думала! — почти прокричала я. — С чего ты это взял!

- Он не вернется, Даша, — Саша исподлобья смотрел на меня. — Он тебя оставил в… залог.

Я остановилась как вкопанная и повернулась к нему всем телом:

- То есть к…как? — заикаясь, спросила я, хотя уже давно смутно догадывалась об этом, но все же окончательной уверенности не было, точнее, просто не верилось. А теперь же, после слов Саши, всё встало на свои места. И как только я поняла это, вдруг внезапный холод пробежал по всему телу с головы до пят. Оставил в залог! Это мягко сказано! Он просто продал меня! Продал, как ненужную и надоевшую вещь. Хотелось кричать: за что?! за что?! за что?!

Конечно, я знала ответ на этот вопрос.

Саша резко встал и зло пнул ногою стул:

- А вот так! Он тебя в залог оставил. Продал! Ты его гарантия, пока он с деньгами разбирается.

- То есть как? — снова спросила я, скорее, по наитию.

Сашка не ответил, а лишь нервно сжал челюсти.

- Кому продал? — не унималась я. — Плюгавому?

Саша усмехнулся:

- Плюгавому? Это Михалычу, что ли? Ну, ты его и окрестила. И ему тоже. Я не могу тебе всего рассказать: меньше знаешь — лучше спишь. Есть еще один человек, покруче твоего плюгавого будет, кстати, ты его хорошо знаешь, это компаньон твоих бывших родственников. Он и есть главное заинтересованное лицо в этом деле.

Сашины слова повергли меня в шок — теперь все встало на свои места. Компаньон! Муж Изольды, любовницы Олега. Так вот кто в действительности «правил всем балом», а не плюгавый, как я думала.

Тут же вспомнились и свекровь, и Олег, и разговор в ресторане. Значит, я и была той самой гарантией! Как я уже говорила, если раньше в это не хотелось верить и это были лишь мои догадки, то теперь…Теперь-то я поняла, что Олег снова сыграл со мной злую шутку. Он и не собирался возвращаться, а этот единственный раз, когда мы встретились в ресторане якобы для примирения, был показательным выступлением для кого-то. И тут я вспомнила для кого. Не зря мне тогда парочка, сидящая в углу, показалась знакомой. Это был компаньон моего свёкра и моя разлучница. Именно им Олег хотел показать, что у нас все «в ажуре». И показал. Да, спектакль, удался, можно сказать, прошел с полным аншлагом.

- Значит, продал…, - почти беззвучно произнесла я и добавила: — Ну, берегитесь, родственнички.

Я уже знала, как отомщу: план в голове созрел мгновенно. Ладно, фирму и одну дачу я, кажется, уже потеряла, потому что подписала документы, а вот все остальное… Остальное я ни в коем случае решила не отдавать. А почему бы и нет? Им же можно было так со мной поступить? Значит, и мне можно, тем более что я являюсь хозяйкой всего. Это, так сказать, компенсация за моральный ущерб.

- Продали, — повторила я.

Саша подошёл ко мне, обнял за плечи и сказал:

- Не бойся, дорогая, мы что-нибудь придумаем. Я спасу тебя от них. Я спасу…

И тут случилось неожиданное: он нежно прижал меня к себе и поцеловал в висок. Я удивленно посмотрела на него и потянулась губами к его губам.

Не знаю, девочки, что тогда на меня нашло! Какое-то наваждение, умопомрачение и еще что-то. Но мы оба как будто ждали этого давно. Очень давно… Меня охватило какое-то непреодолимое влечение к этому человеку, я с наслаждением целовалась с ним, забыв обо все на свете…

Громкий стук в дверь буквально ошеломил, мы, очнувшись от забвения, не сразу поняли, что происходит. Кто-то ломился в дверь и истошно вопил. Хорошо, что я имела привычку запирать дверь на замок: Саша успел юркнуть под кровать…

Вы когда-нибудь видели, как на арену, полную зрителей, которые ждут «хлеба и зрелищ», выскакивает разъяренный бык и бросается на тореадора? Нет? Я, признаюсь, тоже, но могу догадываться, как это происходит. Так вот плюгавый, Михалыч, как две капли воды похожий на того самого быка, влетел ко мне в комнату, тряся бумагами, и завопил почему-то фальцетом:

- Что это?! Что это за бумажки?!

Я, безусловно, искренне удивилась:

- Какие бумажки?

Он, еле переводя дыхание и хватаясь за сердце, выдавил:

- Где документы, которые ты подписала? На продажу фирмы.

Потом вдруг неожиданно прытко для человека, у которого только что был сердечный приступ, подскочил ко мне и изо всех сил тряханул за плечи:

- Куда дела документы, с…?

Я, естественно, никак не ожидала такого поворота событий. Да и откуда мне было знать? Я же точно помнила, что документы оставались у свёкра в руках. Я, еле высвободившись из его цепких рук, пожала плечами и ответила:

- У вас. У меня ничего нет.

- Ка-а-ак, нет? — прохрипел он. — Что я шефу скажу?

Я попыталась улыбнуться, но мой жест доброй воли был неверно истолкован. Вместо того чтобы во всем разобраться спокойно и мирно, он вновь накинулся на меня. А я, недолго думая, схватила статуэтку невинной пастушки, стоявшую на прикроватной тумбочке, и… огрела ею плюгавого по голове. Он взвыл и осел на пол, а потом, держась за голову, упал. Тут уже моя очередь пришла взвыть. Только я выла не от боли, а от ужаса: «Убила!», — пронеслось в голове.