Конечно, я старалась делать хорошую мину при плохой игре и считала делом чести вести себя как ни в чем не бывало. Строила планы на предстоящую поездку в Индонезию и Таиланд, разбиралась с последними поставками из Мексики. Что до светской жизни, то мне оставались традиционные воскресные обеды у Роба — как обычно, в это время года мы с Софией и Дженнифер сидели и глядели, как Роб с Энтони готовят барбекю, а Барбара, бойкая блондиночка с задорным хвостиком на макушке и роскошной фигурой изображала из себя идеальную хозяйку (если на свете вообще существует такая вещь, как идеальная хозяйка), разнося изысканные закуски и зеленый салат, в котором я не могла определить ни одного ингредиента.
Кроме того, близилась распродажа имущества Мод на аукционе у «Молсворт-энд-Кокс». Решив сходить туда — посмотреть, не найдется ли там каких-нибудь вещиц для нашего магазина, а заодно купить что-нибудь на память о Мод с Фрэнком, — я попросила Алекса предупредить меня о времени проведения аукциона.
Алекс, как всегда, сделал больше, чем его просили, и раздобыл каталог выставленных на продажу вещей. Усевшись за стойкой, он внимательно изучал его, пока я обновляла выставку на витрине, стараясь не глядеть в сторону магазинчика Клайва.
— Так-так, что тут у нас? — доносилось до меня бормотание Алекса. — Эй, Лара, смотри-ка! Это то, что я думаю?
Я заглянула в каталог и улыбнулась.
— Кейп-Код! Отличная работа, Алекс, а то я, чего доброго, и не заметила бы.
— По-моему, Джин Ивс будет доволен, — отозвался он. — Ради такого случая тебе стоит прийти туда пораньше.
Под «таким случаем» подразумевался набор из шести бокалов прессованного стекла, датированных 1880 годом и произведенных на полуострове Кейп-Код. Их выставляли на аукцион в тот же день, что и вещи Мод. А Джин Ивс, о котором шла речь, был Джином Ивсом Лассондом, французским актером. Он приехал в Голливуд десять лет назад снимать фильм, да так и остался в Америке и купил ферму в штате Нью-Йорк. Я познакомилась с ним уже довольно давно, когда мы с Клайвом еще работали вместе, а Джин Ивс жил в городе и снимал тут свое кино.
Он влетел в лавку, выкликая Макклинток и Свейна, и сразу полюбил это место. В тот первый визит он купил очень красивое старинное зеркало и антикварный комод из тика, а я распорядилась доставить все это на его ферму. С тех пор он заскакивал к нам всякий раз, как бывал в городе, и почти всегда что-нибудь покупал. Один раз я продала ему большой обеденный стол из резного дуба, к которому прилагалось шестнадцать таких же стульев с восхитительно изукрашенными спинками и потертыми кожаными сиденьями.
В тот раз Джин Ивс еще пошутил, что не знает, что и делать с таким здоровенным столом, если у него всего пять старинных кубков с узором, которые он как раз начал собирать: производства Кейп-Код. Североамериканское прессованное стекло в мою специализацию не входит, но Ивс был очень уж хорошим клиентом и вообще милым человеком. Поэтому я навела кое-какие справки и выяснила, что формы для прессованного стекла регулярно перевозили через американо-канадскую границу, после чего искомый узор изготавливали на канадской стороне, на Барлингтонской стеклодувной фабрике.
Вооруженная этим знанием, я смогла купить такой бокал на распродаже имущества из одного поместья близ Торонто — и послала его Джину Ивсу с очередной его покупкой в виде маленького подарка от фирмы. Как я и предполагала, француз пришел в восторг. Бокал в подарок он принял, но твердо заявил, что если я найду еще, он за них заплатит. Потом мне удалось купить еще два бокала, а один он добыл самостоятельно. Вышло девять — недоставало еще семи штук. А здесь, на аукционе у «Молсворт-энд-Кокс», их выставлялось аж целых шесть. То-то Джин Ивс порадуется!
В день аукциона было сыро и жарко. Войдя в величественное прохладное здание, я испытала одновременно и облечение, и дрожь волнующего предчувствия. Я редко бываю на аукционах — большинство покупок мы делаем прямо у мастеров или же у агентов и посредников, разбросанных по всему миру. Но ничто так не наполняет кровь адреналином и не вызывает в нас дух состязания, как атмосфера аукциона.
Молсворт с Коксом придают этому соревнованию налет старомодной великосветскости и утонченности. Старинная английская компания, основанная почти сто пятьдесят лет назад, когда сокровища из дальних пределов Империи хлынули в Лондон, она гордо демонстрирует всему свету герб поставщика товаров ко двору Ее Величества Королевы и парочке особ королевской крови рангом помельче. Несколько лет назад компания основала филиалы в Америке и выстроила дома аукционов в Нью-Йорке, Далласе и Торонто. Торонтское отделение расположено на Кинг-стрит, всего в двух кварталах от высокого здания банка — того самого, где хранятся многие товары из запасов Молсворта и Кокса. Всевозможные антикварные редкости украшают собой немало складов в этих современных соборах, где безраздельно правит мамона.
Фасад здания с виду настолько непримечателен, что вы непременно прошли бы мимо, когда б не стильная бронзовая табличка над столь же элегантной дверью, своей изысканностью намекающей на то, что таится за ней.
Внутри же филиала еще витает тщательно сохраняемый дух Британской империи. Он неизменно напоминает мне о том, каким, наверное, был Британский клуб в Индии во времена британского владычества: всюду пальмовые листья; огромные окна, наглухо зашторенные для зашиты от солнца и зноя; блеск полированной меди; черное дерево; потертые кожаные кресла; крепкий черный чай, не иначе как «Ассам», в просвечивающих чашечках китайского фарфора на медных подносах; висящий в воздухе аромат дорогих сигар.
Посетители звонили в колокольчик, войдя же, оказывались в выставочных залах — по два с каждой стороны от центрального холла. Выкрашенные темно-зеленой краской стены, восточные ковры на полу. Как всегда на аукционе, я быстро оглядела помещение, высматривая, нет ли чего интересного помимо того, за чем я, собственно, пришла. Вещи Мод лежали с правой стороны, и я мысленно приметила пару серебряных рамочек для себя и три пары старинных медных подсвечников для магазина.
Бокалы лежали во второй комнате, и я как можно быстрее осмотрела их. В наши дни прессованное стекло весьма ценится среди коллекционеров и при нынешних ценах подделки просто неизбежны. Впрочем, на мой взгляд, с этими бокалами все было в порядке и, безусловно, на них имелся сертификат подлинности. Стартовая цена равнялась ста семидесяти пяти долларам, что меня вполне устраивало: Джин Ивс готов был заплатить примерно по пятидесяти долларов за штуку, что оставляло некоторое пространство для маневров.
Следуя обычной своей стратегии, я почти не задерживалась возле предметов, которые хотела купить, и, изобразив полнейшее безразличие, переходила в другую часть комнаты, где и разглядывала со всей старательностью какой-нибудь напрочь ненужный хлам — в данном случае, сервиз китайского фарфора с безупречной родословной: когда-то этот сервиз принадлежал какому-то герцогу и был куплен специально по поводу визита в герцогский замок ни больше ни меньше, как королевы Виктории. Сама не знаю, чего я надеялась добиться этакими детскими уловками — едва ли кто-нибудь начал охотиться за той или иной вещицей лишь потому, что я долго ее рассматривала. Должно быть, я делала это из чистого суеверия.
У «Молсворт-энд-Кокс» участник аукциона должен зарегистрироваться и доказать свою платежеспособность. Пройдя сие испытание, ты получаешь номер и табличку с ним. У господ «М-энд-К» можешь не вопить во всю глотку — чтобы сделать заявку, тебе только и требуется, что поднять табличку, — если надо, предварительно написав на ней сумму. Исключительно сдержанная и утонченная процедура.
Я уселась одной из первых, по своему обыкновению заняв место в одном из задних рядов, и принялась наблюдать, как рассаживаются остальные. Классический набор завсегдатаев: дюжина торговых агентов, двоих или троих из которых я знала по именам, а остальных хотя бы в лицо. Я слегка приуныла, увидев Шарон Стил, — она работала с антикварным магазином на Западной Квин-стрит, который специализировался на старинном стекле, а потому могла тоже заинтересоваться бокалами. Еще было несколько дилетантов-любителей, один-два арабских бизнесмена и несколько богатых китайцев. Еще я заметила Эрни, пожилого джентльмена, неизменно присутствующего на любом аукционе в окрестностях, но на моей памяти еще ни разу ничего не купившего.
