Эйла проснулась молниеносно, как и Джондалар. У шатра царила какая-то неразбериха: лошади ржали и били копытами, Волк рычал, затем послышался болезненный вопль. Эйла и Джондалар, отбросив меха, выбежали наружу.

Было темно, и местность освещала лишь луна, но все же им удалось различить, что в кедровнике много лошадей, гораздо больше двух. Они судили по звукам, потому что разглядеть что-либо было трудно. Побежав на звук, Эйла споткнулась о корень и так грохнулась на землю, что у нее чуть не вышибло дух.

— Эйла! С тобой все в порядке? — Услышав, что она упала, Джондалар окликнул ее в ночной тьме.

— Я здесь, — хрипло ответила она, пытаясь восстановить дыхание.

Услышав удаляющийся топот копыт, она вскочила, и они побежали к месту, где были привязаны их лошади. Уинни не было.

— Ее нет! — Эйла свистнула и выкрикнула имя лошади. Издалека послышалось ржание. — Это она! Это Уинни! Те лошади угнали ее. Мне нужно вернуть Уинни! — Спотыкаясь, она пошла сквозь лес.

Джондалар догнал ее:

— Эйла, подожди! Мы не можем пойти сейчас! Темно. Мы даже не видим, куда идем.

— Но я должна вернуть ее.

— Мы вернем ее. Утром. — Он обнял ее.

— Они могут далеко уйти, — запричитала женщина.

— Рассветет, и мы увидим их следы. Мы пойдем по ним и вернем лошадь. Обещаю, Эйла! Мы вернем ее.

— О Джондалар! Что я буду делать без Уинни? Она мой друг. Долгое время она была моим единственным другом. — Эйла отказывалась понимать логику его слов. Она просто рыдала.

Мужчина дал ей немного выплакаться и затем сказал:

— Нужно срочно убедиться, что Удалец на месте, и найти Волка.

Вспомнив болезненный вопль Волка, Эйла сразу переключилась на мысли о нем и о молодом коне.

Вначале до них донеслось ржание. Джондалар отправился искать Удальца. Затем Эйла услышала повизгивание и пошла на звук. Волк лежал. Она опустилась на землю и ощупала его, почувствовав, что его шкура в чем-то липком.

— Волк, ты ранен? — Она попыталась поднять его и отнести к шатру, чтобы при свете костра осмотреть Волка более внимательно. Она споткнулась, он взвизгнул от боли и вырвался из рук, но не упал, а устоял. Она знала, как ему трудно было идти, и все же он сам дошел до шатра.

Джондалар тоже вернулся на стоянку с Удальцом на поводу. Эйла принялась разжигать костер.

— Его удержала веревка, — объявил Джондалар. У него уже вошло в привычку брать самые крепкие веревки, чтобы удержать жеребца, не столь послушного, как Уинни.

— Рада, что он цел. — Она потрепала коня по шее. — Ну почему я не взяла более прочную веревку? — рассердилась Эйла на себя. — Если бы я проявила осторожность, Уинни не убежала бы. — Но ее отношения с лошадью были совсем иным, чем у Джондалара: Уинни выполняла любые команды Эйлы, потому что сама этого хотела. Поэтому Эйла использовала для привязи простые тонкие веревки, и лишь для того, чтобы лошадь не уходила далеко. Этого всегда было достаточно.

— Это не твоя вина, Эйла. Табун пришел не за Удальцом. Ему нужна была кобыла. Уинни не ушла бы, если бы ее не заставили.

— Но я-то знала, что лошади где-то рядом, и могла бы предвидеть, что они придут за Уинни. А сейчас она исчезла, и к тому же Волк ранен.

— Тяжело?

— Не знаю. Ему очень больно, когда я дотрагиваюсь до него. Боюсь, что ему сломали ребра. Кто-то лягнул его. Сейчас я дам Волку что-нибудь, чтобы успокоить боль, а утром тщательно осмотрю его… А уж потом пойдем за Уинни. — Она вдруг приникла к Джондалару и заплакала. — О Джондалар, а что, если мы не найдем ее? Что, если я навсегда лишилась Уинни?

— Взгляни, Эйла. — Встав на колени, Джондалар внимательно рассматривал следы лошадиных копыт. — Тут побывал целый табун. Следы очень четкие. Я же говорил, что их будет легко найти.

Эйла посмотрела на следы, уходившие на северо-восток. С опушки леса, где стояли путники, открывался хороший обзор, но, как она ни старалась, не увидела на равнине ни одной лошади. Эйла призадумалась. Следы здесь были достаточно четкими, но кто знает, как далеко удастся пройти по ним?

После ночного переполоха, вследствие которого исчезла Уинни, молодая женщина так и не уснула. Как только чуть посветлело и в черном небе проглянула голубизна, она уже была на ногах, хотя было еще темновато, чтобы обследовать местность. Она опять разожгла костер и поставила на огонь воду для чая.

Волк вначале спокойно лежал возле нее, пока она смотрела на пламя, но затем взвизгнул, чтобы привлечь ее внимание. Тогда она решила осмотреть его. Хотя он и повизгивал, когда она ощупывала его, радовало то, что кости у него были целыми. Но ушиб оказался сильным. Джондалар проснулся, когда чай уже заварился и стало достаточно светло, чтобы начать поиски.

— Давай поторопимся, а то они успеют далеко уйти, — сказала Эйла. — Можно сложить все в лодку и… Нет, мы не сможем сделать это. — До нее вдруг дошло, что без лошади было просто невозможно загрузить вещи в лодку и отправиться в путь. — Удальцу не по силам тащить волокушу, так что мы не можем взять ее, да и лодку тоже. Мы даже не можем взять седельные сумки.

— Если мы хотим догнать табун, то придется вдвоем ехать на жеребце. Так что седельные сумки вообще отпадают. Мы должны урезать груз до самого необходимого, — сказал Джондалар.

Они начали продумывать ситуацию, в которой оказались из-за Уинни. Было ясно, что выход найти непросто.

— Если взять только спальные меха и подстилку, которую можно использовать как палатку, и упаковать как следует, то это вполне можно пристроить сзади, — предложил Джондалар.

— Палатки будет достаточно, — согласилась Эйла. — Это единственное, что мы брали, когда уходили на охоту, когда я жила в Клане. Мы использовали палку, чтобы поднять переднюю часть, а вокруг обкладывали камнями. — Она вспомнила, как она и несколько женщин сопровождали мужчин на охоте. — Женщины должны были нести все, кроме копий. И мы должны были передвигаться быстро, так что путешествовали налегке.

— Что еще вы брали? Что нам надо взять, чтобы путешествовать налегке? — с любопытством спросил Джондалар.

— Мы должны взять приспособления для разжигания костра и кое-какие инструменты. Топор, чтобы рубить дрова и кости животных, которых добудем. Мы можем жечь сухую траву и хворост, но как быть с толстыми ветвями? Нужен нож, чтобы снимать шкуры с добычи, и еще один острый, чтобы резать мясо. — Эйла вспоминала время, когда жила одна в Долине.

— Я надену пояс с петлями для топора и костяного ножа. И ты надень пояс.

— Пригодится палка для копания, а заодно и для установки палатки. Нужно взять еще теплую одежду на случай сильных холодов и запасную обувь.

— Хорошая мысль. А еще меховые поддевки, к тому же мы всегда можем завернуться в спальные меха.

— Флягу для воды или две…

— Мы можем привязать их к поясу, прижав веревкой плотно к телу, чтобы вода не замерзла.

— Мне нужна моя сумка со снадобьями и, возможно, приспособления для шитья — они не займут много места — и праща.

— Не забывай о копьеметалке и дротиках. Может быть, мне надо взять инструменты для обработки камня? Или заготовки на случай, если нож сломается?

— Все, что мы возьмем, не должно превышать то, что я могу перенести на спине… или смогла бы, если бы у меня была корзина.

— Скорее уж я понесу на спине, но у меня нет заплечной корзины.

— Думаю, что это можно сделать, может быть, даже из одной из седельных сумок, но как я буду сидеть сзади тебя, если ты ее будешь нести.

— А я сяду позади тебя.

Они улыбнулись друг другу. Впервые за все утро Эйла улыбнулась.

— Ты должен управлять Удальцом, так что я буду сзади.

— Я могу управлять им, даже если ты сядешь впереди меня, а сзади ты ничего не увидишь, кроме моей спины. Не думаю, что ты обрадуешься этому, а нам нужно не пропустить следы. На твердой почве их трудно заметить, а могут быть еще и другие. Ты же отличный следопыт!

— Ты прав, Джондалар. Не знаю, как вынесу, если не буду видеть ничего впереди. — Она поняла, что он не меньше ее волнуется, чтобы не потерять след, и считается с ее чувствами. На ее глазах выступили слезы от любви к нему.