Накинув мне на плечи плащ с капюшоном, мучительницы, повели меня в храм. Я даже вздохнул облегченно, рассчитывая, что дальше мне нужно будет только в нужный момент сказать "Да" и это действо, наконец, закончится. Но, как говорится - петух тоже думал, да в суп попал.

   В какой-то момент, девушки, вдруг, остановились и отпустили меня, оставив одного, с завязанными глазами. Тут мне пришла в голову мысль, что будущий родственник что-то пропустил в своем повествовании, когда рассказывал об Обряде. И когда я уже начал нервничать, меня снова коснулись четыре пары женских рук. А я облегченно вздохнул, приготовившись идти дальше, но, сделав с десяток шагов, по ступеням, мы встали. А прозвучавший, словно ниоткуда, голос, хоть и принадлежал женщине, заставил меня вздрогнуть.

   - Есть ли среди Соискателей тот, чье имя Мериот? Тот, кто нужен Ищущей? - Вопросила богиня (так мне в тот момент показалось).

   - Есть. - Ответил ей звонкий голосок Калерии.

   - Подойди же к нему, дочь моя, и открой глаза тому, кто доказал свое право называться Мериотом.

   Дважды шлепнули босые ноги по камню пола, и Калерия сняла с меня повязку, позволив взглянуть на окружающее своими глазами. И вот мое мнение - зря она это сделала. К ТАКОМУ нужно готовить загодя, а то не всякое горячее сердце выдержит.

   Первым, что я увидел, точнее первой, была Калерия, стоявшая на одну ступеньку выше меня. Одета она была, почти, также как и я, за исключением размера браслетов на щиколотках и запястьях. Да и на шее у нее был не пектораль, а тонкой работы ожерелье. Зато стиль тот же. По сути, единственной, что хоть что-то скрывала, была набедренная повязка, хотя и она была настолько маленькой, что выполняла скорее декоративную функцию.

   Следующим, что выхватил мой блуждающий взгляд, оказался постамент, к площадке с которым и вели двенадцать ступеней, где на коленях расположилась Великая Мать. Что это именно она я понял сразу, и было на то, как минимум, две причины. Первая - без всяких зазрений совести могу сказать, что более красивой женщины я в жизни не видел. Каждый изгиб ее фигуры, каждая черточка лица, взгляд, трепетная чувственность губ все было поистине Совершенным. Второй причиной был рисунок на ее теле, легкий, светящийся изнутри растительный орнамент с сотней, а может и тысячей цветков, точно таких же, как недавно распустился на животе Калерии. А вот то, что из одежды на Императрице только тонкие браслеты и колокольчики на щиколотках я заметил далеко не сразу, настолько притягивали взгляд ее большие, добрые глаза. Я буду вполне искренним, если скажу, что ни на секунду не усомнился, что именно такой должна быть богиня.

   - Подойдите ко мне, дети мои. - Произнесла Она.

   И мы, взявшись с Калерий за руки, послушно подошли к ее трону. А я, с трудом вернувшись в реальность, обнаружил, что мою правую руку оккупировали верхние конечности еще четырех девушек, одетых немного скромнее, идущей слева, Калерии. В смысле, из одежды на них были только набедренные повязки, шириной сантиметров двадцать сверху и десять снизу, а длиной до самых щиколоток. Вот так вот, и статус, и приличия соблюдены.

   - Дочери мои, испейте из источника любви и счастья материнства. Сын мой, испей из источника силы и отваги. - Изрекла Императрица, протягивая нам две пиалы. Одна из них (в ее правой руке), предназначалась мне и содержала напиток, по цвету и вкусу похожий на "Тархун", но с приятным цветочным ароматом.

   - Помоги мне, Мериот. - Попросила Великая, протянув руки, предлагая помочь ей подняться, дождавшись, когда я допью напиток. - А ты необычный. - С улыбкой, добавила она, но значительно тише, чем прежде.

   По взмаху ее руки, вокруг нас образовалось кольцо тумана, настолько плотного, что выглядел он как струящаяся дымная стена. Видя удивление на моем лице, она пояснила. - В таинстве Единения нет места наблюдателям. - Чем только еще больше меня озадачила. Я ведь был уверен, что помимо тех, кого я видел, никого рядом нет. И тут понял, что задняя полусфера осталась вне зоны моего внимания.

   Положив руку на мое левое плечо, Великая Мать сказала. - Ищущая, подойди к своему Мериоту. - И когда Калерия подошла, добавила. - А теперь, коснитесь сердец друг друга. - Я опустил руку на грудь невесты, ощутив, как бешено, колотится ее сердце, и почувствовал маленькую, горячую ладошку на своей. - Отныне Ваши судьбы неразрывно связаны! А ты, Ищущая, первая среди равных. - Провозгласила Великая.

   Чувствуя покалывания в запястье, скосил на него взгляд и увидел, сформировавшуюся вокруг руки иллюзию - черная терновая ветвь, оплетенная тонкой, зеленой лозой с маленькими листочками и одним фиолетовым цветком.

   - Жены, подойдите к своему супругу и прикоснитесь к его сердцу. - Мои четыре супружницы, зайдя сзади, дотронулись до моей спины на уровне сердца. А терновую ветвь оплели еще четыре тоненьких побега, но уже с белыми цветами.

   - Любите и берегите своего мужа, храни и защищай своих жен. Ибо отныне Вы едины. - На последних словах голос Великой матери, казалось, звенел от силы.

   Вспышка света, на миг, ослепила меня, а когда я проморгался, то увидел, что иллюзия превратилась в татуировку опоясывающую запястье.

   То обстоятельство, что туманная стена растворилась в воздухе, от меня ускользнуло и когда, мягким движением Императрица развернула меня спиной, я почувствовал себя так же, как чувствует человек у которого, вдруг, на глазах у всех, рвутся штаны. Очень неловко я себя почувствовал.

   Внизу, в десяти шагах от ступеней, стояла толпа народу, с моими родственниками и противниками в первых рядах.

   - Подними руку с браслетом. - Шепнул мне на ухо мягкий, приятный голос. Что я и сделал, хотя толком еще не отошел от увиденного. Дело в том, что все присутствующие, насколько я мог судить, были одеты не многим "теплее" нас. Впрочем, я не ошибся. Женская половина, приглашенных на свадьбу, была облачена, в своем большинстве в каласирисы, преимущественно светлых тонов и иногда открытой грудью. (К тому, что даже дамы бальзаковского возраста имеют весьма приличные фигуры, я привык еще на приемах.) Мужская - щеголяла в двух типах одежды: первый - схенти, подпоясанная дорогим поясом и пектораль (в основном молодежь или военные), второй - легкая туника с дорогим поясом.

   Как только моя рука поднялась над головой, вся эта толпа взорвалась радостными криками. Ощущение было такое, что только что я каждому из присутствующих подарил миллион.

   - Пойдемте, я проведу вас в твои покои. - Снова услышал я голос и, обернувшись, понял, что принадлежит он Великой Матери.

   Взяв меня за руку, она, нисколько не смущаясь своей наготы, величественно сошла по ступеням, оглашая зал Храма легким перезвоном колокольчиков и, увлекая за собой, прошествовала к двери, мимо восторженно галдящей толпы.

   Конечным пунктом нашего маленького путешествия стала комната, в которой надо мной измывались послушницы.

   - До следующего заката вы останетесь здесь. Думаю, такому воину будет, чем заняться в обществе своих молодых жен. - Улыбнулась хозяйка. И одарив меня нежнейшим поцелуем узвенела прочь. Оставив меня с моим гаремом.

   А дальше был РАЙ. Омовения, растирания, втирания и массаж были наполнены нежностью пяти пар рук, сладостью пяти губ и теплом пяти юных женских тел.

   Из пучин наслаждения вырвал звонкий смех Великой Матери.

   - А я в тебе не ошиблась. - Констатировала она, рассматривая меня, погребенного под женскими телами.

   Невероятно, но, того что прошли почти сутки, я не заметил, да, кажется, не я один. Прильнувшие ко мне жены удивленно смотрели то на меня, то хозяйку Храма. Я же гадал, что за Виагру мне дала, стоящая в дверях, богиня. После приема которой, я умудрился, далеко не по разу, удовлетворить моих красавиц.

   - Вставай. - Шутливо прикрикнула Мать и, подойдя к кровати, дернула меня за ногу. - Пойдем, тебе предстоит последнее испытание.