- А как твой Мет?

   - Я дал ему все что мог, - коротко отрезал властелин тьмы, ясно дав понять, что дальнейший разговор на эту тему ему не интересен.

   А я продолжал, как очумелый сидеть, сжимая в кулаке полученный медальон.

   Не знаю, сколько бы еще просидел в прострации, если бы не девушка принесшая обед.

   - Кушайте, - сказала она и, поставив на табурет тарелку и небольшой глиняный кувшин, удалилась.

   Я был в полной растерянности. А в голове билась одна настойчивая мысль - Не может быть...

   Перебирая варианты того что не может быть я совершенно неожиданно для себя ощутил голод. И хотя запах и вид принесенной каши мне совершенно не внушали доверия, я принялся за еду. На вкус она напоминала гречневую, хотя и походила, с виду, на арнаутку, которой я вдоволь натоптался за время службы.

   В кувшинчике оказалось молоко, которое, к счастью, смогло разбавить пресность каши.

   Поглощение обеда у меня заняло не больше трех минут, то ли его было мало моему новому организму, то ли я просто был неимоверно голоден.

   Закончив с едой, я стал чувствовать себя немного лучше и решил, что главное это то, что я жив, а с остальным будем разбираться по мере поступления проблем. Подбодрив себя таким образом, принялся рассматривать медальон, врученный мне Кощеем.

   Я конечно не специалист по драгоценным металлам, но у меня сложилось впечатление, что выполнен он из серебра. Размерами примерно три на два сантиметра с мелким узором по окантовке и какими-то символами по центру с обеих сторон. Осмотрев подарок, я решил прислушаться к совету своего недавнего посетителя и спрятать его. Учитывая, что из одежды на мне была только длинная рубаха, без карманов, не нашел ничего лучше чем надеть медальон на шею и тут же об этом пожалел. Как только металл коснулся груди, я почувствовал жжение, а мгновенье спустя яркая вспышка света ослепила меня и медальон исчез, оставив на коже ожог по форме повторяющий его очертания.

   Чертыхнувшись, принялся, озираясь вокруг, искать, куда же он задевался, решив, что медальон просто упал с шеи. Ну не привык я чтобы вещи ни с того ни с сего исчезали бесследно. Для того чтобы проверить, не "закатился" ли он под гору моего пуза, даже встал на дрожащие ноги и потряс рубаху, которая, оказывается, доставала до колен. После чего стал с удвоенной скоростью крутить башкой во все стороны, пытаясь обнаружить интересующий предмет.

   Вот за этим занятием меня и застали мой "отец", "мать" и "доктор".

   - Что это с ним? - неуверенно спросил "папа".

   - Э-э-э, - выдал врачеватель.

   - Клопы. - Сообщил я с грустной миной на лице, продолжая оглядываться.

   - А-а-а, - глубокомысленно и с явным облегчением сообщил "доктор".

   - Сынок. - Встрепенулась маленькая, округлая женщина, о которой, минутой ранее, "мои" воспоминания сообщили, что это "моя" мать.

   - Так вот в кого мой донор таким уродился, - хмыкнул про себя я.

   Тем временем, оттолкнув в сторону значительно превосходящего габаритами мужа, "мама" бросилась ко мне. И едва не сбив меня с ног, заключила в объятья, принявшись расцеловывать мои пухлые щеки.

   - Живой, живой, - твердила она. - Ты мой родной, я так счастлива, - на глазах у нее блестели слезы, тонкими ручейками стекая по округлым щекам.

   - Кора, хватит уже. - Поглядывая на "доктора", произнес отец. - Ты так его задушишь, чего доброго.

   Немного успокоившись, мать, ослабила свои объятья, позволив мне плюхнуться на кровать. И тут же села рядом, обняв за плечи и прижав мою голову к груди.

   - Вот и замечательно, - нарушил возникшую, ненадолго, тишину голос Ас Пилата. Только непонятно было обращается он к кому-то или это просто мысли вслух.

   - Когда мы сможем его забрать? - Спросил отец.

   - Да хоть сейчас. Только помните, что ему нужно пару декад отдохнут. Я дам вам несколько настоек, будете давать их строго по предписанию. После них необходимо хорошо питаться, так что проследите, чтобы ваш мальчик хорошо кушал.

   - Да, конечно. Он и раньше не страдал отсутствием аппетита. - Хмыкнул отец, поглядывая на нашу парочку.

   - Ас Пилат, Лерон будет принимать все, что вы скажете, а кормить, если понадобиться, мы его насильно будем. - Лицо женщины немного просветлело и уголки губ, при этих словах, даже слегка поднялись вверх, пытаясь растянуться в улыбку.

   - Вот и замечательно, - подытожил маг. - Тогда я принесу его одежду. - С этими словами он вышел из моей "опочивальни", оставив наедине с "родителями"

   - Как ты себя чувствуешь? - Спросила "мама", слегка отстранив мою голову от своей внушительной груди. Чем дала мне возможность спокойно вдохнуть. Решив, что играть роль больного сына не чем не хуже чем изображать из себя сумасшедшего я ответил. - Нормально, только слабость сильная.

   - Ничего, - успокаивающе произнесла она, запустив пальцы в мои длинные, нечесаные волосы. - Ас Пилат говорит, что это скоро пройдет.

   - А как пройдет, сразу вернешься к работе, - "обрадовал" отец. - А то пришлось нанимать соседскую Серну, чтобы разносила заказы.

   - Ну, что ты сразу, - возмутилась мать. - Дите еще на ноги не стало, а ты про свою работу. Дай ему хоть сил набраться.

   - Ничего. Пусть морально готовится. И помни, разлеживаться больше чем нужно, чтобы сил набраться я тебе не дам. - Это уже мне.

   Тут наша "семейная идиллия" была прервана вошедшим доктором.

   - Вот вещи. Надеюсь, сам одеться сможешь? - Спросил он, передавая мне сверток с одеждой. И показывая пример остальным вышел за дверь.

   - Может тебе помочь? - Заботливо спросила мать. На что получила категорическое, - Нет. - От отца. - Не маленький уже, сам справится, - добавил он. И взяв мать под руку, вывел ее из комнаты.

   Оставшись наедине с поставленной задачей, я развернул сверток. Одежда представляла собой кожаные бриджи, рубаху, пояс и, в дополнение ко всему, помесь сапог и мокасин, затягивающаяся на щиколотке с помощью шнура.

   С трудом облачившись в свой "костюм", я на подкашивающихся ногах, буквально на одной силе воли, подошел к двери и открыл ее. За ней, перешептываясь, меня ждали родственники. Мать с недовольным видом высказывала что-то отцу, а тот в свою очередь изображал из себя истукана, совершенно не обращая внимания на ее шипение.

   Как только моя фигура замаячила в двери, мать снова подошла ко мне и обняв за плечи, грозно зыркнула на главу семьи. Вставив при этом что-то вроде - Дома поговорим.

   На что отец только рукой махнул. Но, несмотря на свое исключительно холодное, внешнее, отношение ко мне, увидев, что я еле стою на ногах, подставил плече, сказав, - Держись.

   Я и держался, пока мы не вышли на улицу, где нас ждала небольшая повозка, запряженная старой клячей.

   Путь домой, и остаток этого дня я запомнил плохо, кружилась голова, тошнило и волнами накатывалась слабость. Добравшись, с помощью отца, до кровати я тут же уснул, не озаботившись даже раздеванием.

   Проснувшись ближе к вечеру, перекусил и по настоянию матери принял лекарства, после чего снова провалился в сон.

   Девиз "Поел, теперь можно и поспать. Поспал, теперь можно и поесть" стал моим на следующие пол декады.

   На пятый день я, наконец, обрел способность нормально соображать и смог рассмотреть место своего жительства. В моей собственности оказалась небольшая комната, лишь немногим больше предыдущей. Основным ее отличием было то, что располагалась она не в подвале, а на чердаке. Да и окно было раза в четыре больше.

   Что же до обстановки, то состояла она из кровати, приставленной к стене, под окном; табурета, заменявшего собой столик; и небольшого шкафа, в котором хранились мои, пусть и небольшие, богатства, состоявшие из двух комплектов одежды и кошеля с двумя серебряными монетами.