— Эффектного, — расплылся он в довольной ухмылке.

— Смотришься в зеркало? — помолчав, спросила Коринна.

— Конечно.

— Поправляешь на себе одежду?

— Разумеется.

Одна ее бровь взлетела вверх.

— Ну а крутишься так и эдак, заглядываешь через плечо, чтобы увидеть, не малы ли брюки?

— Такого не бывает. У меня там нет лишнего жира.

— У тебя его, похоже, нигде нет, — парировала она, — но ты такой огромный. Куда же все уходит?

— В рост, мадам, и в мускулы. Стальные мускулы.

— Тренируешься?

— Просто живу. Это отличная тренировка.

— Работник физического труда. Ясно, — кивнула она.

— Никто еще не жаловался на работу моих рук, — низко протянул он, но тут же оборвал себя. Двусмысленности, особенно с сексуальным подтекстом, слишком легко слетают с его языка.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — мгновенно отреагировала она таким же протяжным тоном, удивив, смутив и одновременно обрадовав его.

Коррей прокашлялся, потом потянулся за картофельными шкурками.

— Ты еще не пробовала. — Он ловко смахнул ей на тарелку немного шкурок. — Давай. Выскажи свое мнение.

Она внимательно рассмотрела угощение.

— Думаю, я уже сыта.

— Тебе не нравится их вид?

— Я в восторге от их вида, но я наелась.

— Проглоти одну, — скомандовал он.

— С какой это стати?

— Потому что я так сказал. Тебе они понравятся. Здесь чеддер и ломтики ветчины. Говорю же тебе, эти шкурки — просто деликатес.

Коринна молча смотрела на него.

Он указал пальцем на шкурки.

Она не шелохнулась.

— Я босс или нет? — поинтересовался он.

— Когда дело касается работы — да.

— Ты сказала, что будешь считать себя не на работе, только оставшись ночью в номере, одна.

— А ты сказал, что я могу позволить себе перерывы на завтрак, обед и ужин плюс еще на кофе.

— Я передумал. Итак… — он сделал глубокий вдох, — Золотое правило Кардинала номер один: никогда не спорь с боссом. — Он указал подбородком на картофельную шкурку. — Ешь.

— Мне казалось, ты хотел, чтобы я забыла это прозвище.

— И насчет этого я передумал.

— А еще ты сказал, что я могу поступать, как мне захочется.

— Я и в этом пункте передумал.

— Значит, у меня нет выбора?

— Ни малейшего.

К его удивлению, Коринна отрезала крошечный кусочек и положила в рот. Она поразилась: дело было не в восхитительном вкусе угощения, а в том, что она подчинилась Коррею. Нет, тут же поправила она себя, не подчинилась, поскольку он, собственно, и не приказывал. Простая дружеская пикировка, и она ей понравилась. Иначе зачем бы она так долго поддерживала эту беседу?

Собственно, вреда-то никакого и нет: ей действительно не нужно заботиться о весе.

По прошествии следующих двух дней она уже засомневалась, не слишком ли поспешным был тот вывод. Создавалось впечатление, что большая часть ее исследования проходила за какой-нибудь трапезой. Более того, все встречи проходили в разных ресторанах или отелях, в соответствии с желанием Коррея показать ей весь остров.

Помимо количества поглощенной ею пищи, Коринну поразили еще несколько вещей. Во-первых, она собрала невообразимую массу информации о Хилтон-Хэд и предлагаемых островом услугах. Во-вторых, если не считать предварительных знакомств, где он всегда присутствовал, Коррея она почти не видела. И в-третьих, она об этом сожалела.

Чисто профессионально ей хотелось ему угодить. Он предложил работу, и ей просто необходимо оправдать его надежды. На всех до единой встречах, организованных им, она была на высоте своей собранности и профессионализма, и это давало ей такое удовлетворение, какого она до сих пор не испытывала.

Да, Коррей ей нравится. Сей факт она осознала, лежа в постели поздно ночью в пятницу. Она этого не хотела, но так уж вышло. Он щедр — достаточно только взглянуть на тот изысканный номер, который он для нее выбрал. Он приносит неоценимую помощь — кого бы он ни просил, все выражали согласие поговорить с ней, одни более откровенно, другие менее, но все весьма учтиво. Он заботлив — чувствуя, что встреча затягивается, он приходил и забирал ее на перерыв. У него прекрасные манеры — если не считать одного-единственного случая нелицеприятной реплики в сторону коллеги, он вел себя исключительно по-деловому.

Он ее ни к чему не подталкивал. Не предлагал никаких танцев или полуночных прогулок по пляжу. И все это, вместе взятое, доказывало, что он наконец-то понял: они абсолютно разные люди и таковыми останутся.

И все же он ей нравился. Что ж, отлично, здесь нет ничего страшного. Коринна решила, что вполне может испытывать к нему расположение без ощущения угрозы, и именно поэтому рано утром в субботу, когда он позвонил ей и попросил полдня отдохнуть вместе, прежде чем он отвезет ее в аэропорт, она с готовностью согласилась.

Однако едва не взяла свои слова обратно, когда открыла ему дверь. На Коррее были шорты и футболка с тремя пуговичками, туго обтягивавшая мышцы на его груди. Ее собственную грудь эта футболка тоже не пожалела, потому что ей вдруг стало трудно дышать. Он просто бесподобен… эти мускулы… эти ноги… Коринна проглотила комок в горле и, с трудом оторвав от него взгляд, посмотрела на свой наряд. На ней были те самые слаксы и блузка, что и три дня назад. Они казались ей достаточно спортивными, но сейчас она почувствовала себя одетой как-то… безвкусно.

— Извини, — пробормотала она, выдавая совсем не присущую ей неуверенность, — я не привезла ничего попроще.

— Что, нет шорт? Подумаешь, какие проблемы. Сейчас все исправим. Пойдем. — Прежде чем она успела снова раскрыть рот, он уже подхватил ее под локоть и потянул к лифту.

Дар речи она обрела только у машины.

— Да нет, все нормально, — поспешно проговорила она. Перед мысленным взором мелькали сцены, как он затаскивает ее в магазин и заставляет примерять один откровенно неприличный наряд за другим. — В четыре я уже улетаю, и мне не нужно будет волноваться, что я не успею переодеться.

— Время найдется, но переодеваться тебе в любом случае ни к чему, — возразил он, сворачивая со стоянки. — В наши дни люди летают в чем угодно. Купишь что-нибудь полегче, тебе же будет удобнее.

— Мне и так удобно.

— Брось. Ты работала без передышки два с половиной дня и заслуживаешь отдых.

— Отдохну завтра.

— Сейчас. Таков уговор. Сегодня мы отдыхаем.

Его голос был таким же твердым, как он сам.

Твердым, решительным, глубоким и приводящим в трепет. Так нечестно!

— Куда мы направляемся?

— Сначала в небольшой магазинчик в Харбортауне. Можешь считать этот визит продолжением работы. Ты у нас ничего не покупала, а ведь многие гости часами бегают по магазинам. Разве тебе не интересно, что их там привлекает?

— Покупатель из меня не ахти. Раз в сезон я закупаю все, что мне необходимо, а потом избегаю магазинов как чумы.

— Возможно, ты просто не попадала в хорошие магазины с хорошей компанией. — Она пыталась уловить в его голосе скрытый подвох, но обнаружила лишь чистейшее простодушие. — Много времени это не займет.

— Коррей, меня устраивает моя одежда!

Он стрельнул в нее взглядом.

— Что ж, мы все равно едем в нужном направлении. Я забегу домой, переоденусь. Если ты настаиваешь на своем наряде, я тоже надену слаксы и рубашку.

Надень он даже тяжеленные рабочие ботинки, старые штаны, потертый свитер и куртку — все равно ей не гарантировано чувство безопасности. Неужто она всерьез решила, что он может ей нравиться просто так, без всякой угрозы для нее? Вся ее нервозность вернулась. Да и кто сумел бы остаться спокойным, когда в нескольких дюймах сидит Коррей? Под майкой бугрятся мощные плечи, на обнаженных руках проступают жилки. Длинные ноги покрыты бронзовым загаром, а лодыжки безукоризненно, чисто по-мужски очерчены.

— Должен тебя предупредить, что нас ожидает морская прогулка. Я подумал, что тебе неплохо будет взглянуть на остров со стороны залива Калибок. Ветер подходящий, но солнце здорово припекает. Если я переоденусь — непременно изжарюсь.