— Это звучит как обвинение.

— Понимайте как хотите.

— Я согласен забыть все, что вы тут наговорили. Вы слишком расстроены и говорите вещи, которых в спокойном состоянии никогда бы не сказали. Пожалуй, это даже хорошо, что вы в отпуске, Кэролайн. Вам нужно отдохнуть А сейчас прошу меня извинить, мне звонят по другой линии, мы продолжим этот разговор, когда вы вернетесь.

Кэролайн повесила трубку, все еще кипя от негодования, решительно прошла в гостиную и села на стул.

— Нет, вы только послушайте! Он заявляет, что это моя проблема! Я что, действительно завожусь по пустякам?

— Мне показалось, что ты рассуждала очень разумно, — сказала Анетт.

— Мне тоже. Некоторые мужчины до сих пор цепляюта за устаревшие стереотипы, когда дело касается женщин, и н< желают видеть правду, даже когда ее суют им под нос. — Кэ ролайн шумно вздохнула. — Это оскорбительно!

— Ты можешь что-нибудь предпринять?

«Только вернуться домой, вылетев в Чикаго первым ж рейсом», — подумала Кэролайн. Но как же ей не хотелос этого делать! Она действительно заслужила отпуск, имеет она в конце концов, право хотя бы немного побыть с семьей!

Она снова вздохнула. Гнев постепенно уступал мест смирению перед обстоятельствами.

—Я могу заявить протест руководству фирмы, но еще не известно, не будет ли от этого больше вреда, чем пользь

Если судить по разговору с Грэмом, вряд ли я чего-то добьюсь. Будь на моем месте мужчина, считалось бы, что он отстаивает свои права, но так как я женщина, меня сочтут просто скандалисткой. И еще я, кажется, считаюсь слабым звеном в цепи. Как ни посмотри, реальность состоит в том, что когда Лютер Хайнс позвонил в фирму, меня не было на месте, а Уокер Хьюсман был.

Анетт откинулась на спинку дивана.

—Ты рассердилась?

—Я вне себя от ярости.

—По виду не скажешь.

Кэролайн сознавала, что это так. Когда Чикаго и все ее обидчики были так далеко, она не находила в себе сил рвать и метать.

— Может, этого не видно, но внутри у меня все кипит. Я чувствую, что меня предали. За все годы работы в фирме я взяла отпуск впервые! Интересно, почему я предчувствовала, что нечто подобное обязательно произойдет? — Ответ пришел сам собой. — Потому что я работаю в мире, где человек человеку — волк, а мои партнеры — самые что ни на есть матерые, они беспощадны. К сожалению, их беспощадность распространяется не только на врагов.

— Но ты не такая.

— Спасибо.

— Я серьезно.

— Я тоже. — Кэролайн вздохнула. Ей определенно не хотелось срочно возвращаться к «Холтену, Уиллзу и Дыо-лату». — Спасибо.

— Пожалуйста. Не пойму, как ты это терпишь? Как ты вообще можешь с ними работать?

— О том же меня спрашивает Бен.

Кэролайн вдруг остро, до боли, захотелось услышать его голос. Она соскучилась по Бену, по его умению взглянуть на вещи отстранение, более трезво и практично. Ей недоставало привычного сознания, что Бен может объявиться в любой момент. Прошлым вечером она пыталась ему дозвониться, но Бена не оказалось дома.

—Он считает, что мне нужно открыть собственную фирму, поменьше, и установить там свои порядки, более человечные.

—Так почему же ты этого не сделаешь?

Кэролайн опешила. Пришлось задуматься.

— Не знаю, — честно призналась она наконец. — Я всегда мечтала стать компаньоном в крупной, солидной фирме. Может, все дело в привычке?

— Ты им стала, ты первая женщина, принятая в число компаньонов, но что-то не похоже, чтобы это принесло тебе счастье.

Кэролайн закинула ногу на ногу.

—А знаешь что, Анетт… все это просто ничтожно! Мои так называемые партнеры играют в игры! Они дерутся друг с другом за оплачиваемые часы, за женщин, за членство в престижных клубах, а знаешь, о чем они разговаривают в перерывах между совещаниями? О машинах! Не о детях, не о своих семьях, не о том, что подарить сотруднику, выходящему на пенсию, — о машинах! — Она раздраженно рассекла рукой воздух. — Сама не понимаю, почему я за них держусь. Глядя отсюда, это кажется совершенно бессмысленным.

— Привет, девочки.

Кэролайн встала.

—Господи, Лиа, что с тобой? У тебя такой вид, будто ты встретила привидение.

В некотором роде так оно и было. Слова Джулии все еще звучали у Лиа в ушах, и она до сих пор пыталась их осмыслить, понять, почему мать ничего им не рассказывала, почему Джесс ничего не рассказал, осознать, что же в конце концов происходит в ее жизни. Лиа была потрясена и обижена.

Анетт спустила ноги с дивана, и Лиа села рядом с ней, на еще теплое место. Она была рала, что сестры рядом. Прошлое, настоящее, будущее — все вдруг перепуталось, если кто и в состоянии ей помочь, то как раз сестры.

—Вы не представляете, что я только что узнала, — начала Лиа дрожащим голосом. — Оказывается, мама здесь все-таки была. Незадолго до твоего рождения, Кэролайн, они с папой снимали Старз-Энд на лето. У мамы был роман с садовником.

Лица сестер оставались безучастными. Наконец Кэролайн сказала:

— Ну да, а я — английская королева.

— Это правда!

— Бред какой-то, — промолвила Анетт.

Кэролайн кивнула:

— Ты что-то перепутала, наверное, речь шла о другой женщине.

— Если это одна из сплетен, которые так любят распускать в этом городке… — Анетт не договорила.

— Тогда Джинни лучше сюда не приезжать, — закончила за нее Кэролайн.

Сестры уставились на Лиа, словно ожидали, что она возьмет свои слова обратно. Она молчала. Ей самой не хотелось в это верить, поначалу она отреагировала примерно так же, как сестры, но потом всерьез задумалась.

По-видимому, Анетт тоже задумалась, потому что она отвела взгляд.

—Значит, это она была той женщиной?

Кэролайн не сдавалась:

— Этого не может быть. Только не Джинни. Она слишком дорожит приличиями, чтобы заводить роман. Она бы не посмела!

— Ситуация была очень удобной, — продолжала Лиа. — Папа проводил пять дней в неделю в Филадельфии, сюда возвращался только на выходные.

— Кто тебе сказал? — спросила Кэролайн.

— Джулия. Она слышит, о чем говорят ее посетители. Разговоры пошли, как только стало известно, что Джинни купила Старз-Энд, и не прекращаются до сих пор. Вспомните, вы тоже обратили внимание на любопытство горожан.

— Что ж, их интерес вполне понятен, — рассудила Кэролайн. — Не каждый день какой-то чужак вдруг покупает самое большое поместье во всей округе.

—Но вы вспомните, о чем они расспрашивали, — настаивала Лиа. — Их не интересовало, богата ли новая хозяйка, что она собирается сделать с поместьем, не продаст ли землю под застройку. Нет, им хотелось узнать, как он; жила в Филадельфии, оставалась ли она все эти годы женой нашего отца, была ли она счастлива.

Джесс задавал вопросы в том же духе. Он знал, кто та кая Вирджиния. Не далее как вчера ночью, когда они были в теплице, Лиа расспрашивала его о местной легенде, и он не упомянул о Джинни!

—Они просто не в меру любопытны, — небрежно отмахнулась Кэролайн.

Но Анетт выглядела взволнованной.

— Ой ли? Я помню, как испугалась, когда стала читать ее письмо. Мне не верилось, что о таком важном событии как продажа дома, где мы все выросли, она не позвонила, а написала, причем когда дело было уже сделано. Я не могла понять, с какой стати она на старости лет решила переехат в незнакомое место, где никого не знает. Мне все врем; казалось, что за этим кроется нечто большее, чем желание отдохнуть. Теперь все становится на свои места.

— Что становится? — возразила Кэролайн. — Даже если она и впрямь та самая женщина, зачем ей сюда возвращаться? Если она была замешана в скандале, ей совершенно не к чему показываться в городе.

— Может, она просто не в силах совладать с собой? — предположила Лиа. — Может, ее тянет сюда вопреки всем доводам рассудка? — Она хорошо понимала мать, даже слишком хорошо. Люди часто совершают поступки, которые с стороны кажутся бессмысленными.

Анетт вздохнула:

— Если это правда и она была безумно влюблена, ка жется, я могу понять ее мотивы.