—Говорят, они очень даже ничего.

Во все еще изумленно вытаращенных глазах Уэнделла сверкнула злоба.

—Это еще кто сказал?

—Эди Стилмен. Она разговаривала с одной из них, с той, что живет в Сент-Луисе.

Уэнделл сплюнул:

—Эди Стилмен, тоже мне авторитет.

Кларенсу нравилась Эди, она всю жизнь прожила в Мэне. Она, правда, художница, но вовсе не развратная, хотя Уэнделл предпочитал считать по-другому. Не будь она художницей, она, может, давным-давно уехала бы из Даунли. Отсюда многие уезжают, особенно те, кому по работе нужно жить в большом городе. А художники съезжаются в Даунли, потому что здесь есть другие художники и потому что им здесь хорошо работается. В городе куда хуже.

— Интересно, что она говорила про мамашу? — спросил Уэнделл.

Кларенс сунул трубку в рот.

— Сказала, что та жила в большом городе, в особняке.

— Еще бы, сплошная показуха.

Кларенс сунул в карман парусинового пиджака кисет и взамен извлек оттуда коробок спичек. — Может, это просто правда.

—Хм, правда! Я тебе скажу, что правда. На самом деле та, что из Чикаго, якшается со всякой шпаной и с художниками, мне рассказал Саймон. Так что жди неприятностей.

Кларенс не спеша раскурил трубку.

— Только если ее друзья приедут сюда, — заметил он, выпуская дым.

— И еще одно, — продолжал Уэнделл. — Муж хозяйки помер три года назад, за это время как раз можно успеть пустить по ветру все, что он нажил. Помяни мое слово, она что-то здесь высматривает.

—Как она может что-то высматривать, если ее даже здесь нет?

— А почему ее нет, ты не думал? — спросил Уэнделл.

Источники Кларенса выдвигали на этот счет разнооюразные версии, но ни одна из них не показалась ему убедительной. Высказывалось предположение, что новая хозяйка только и делает, что устраивает приемы, и ей некогда приехать, но ни один из собеседников Кларенса не верил, что этим может заниматься дама почтенного возраста. Более вероятно, что она просто не торопится.

— Может, она решила дождаться, пока ее дочки все здесь обустроят.

— Все уже давно сделано, а она до сих пор не появлялась.

— Может, гостит у друзей?

— Пока дочки ее дожидаются?

—А что говорит Эльмира?

Уэнделл насупился:

—Эльмира говорит, что леди боится сюда ехать, но откуда Эльмире знать? Говорю же, Джинни Сент- Клер что-то высматривает.

Кларенс усмехнулся:

—В Старз-Энд высматривать нечего, там ничего особенного и нет, кроме цветов и Джесса.

Уэнделлу нравился Джесс, и, почувствовав прилив сил при одной мысли о садовнике, он поднес чашку ко рту, сделал глоток и передернулся. Когда спазм прошел, он сказал:

—Джесс — один из нас, можно не сомневаться, чью сторону он примет, если надо будет постоять за честь Старз-Энд. Он любит поместье.

С этим Кларенс спорить не стал. Он прикоснулся пальцами к краям шляпы: на ступеньках универсама появилась Колли Далтон.

— Доброе утро, Колли.

— Доброе утро, Кларенс.

Уэнделл сидел, уставившись прямо перед собой, пока Колли Далтон, жена отступника, не скрылась в магазине, но на душе у него было неспокойно.

— Джессу эти дамочки не понравятся, — заявил он со злорадством. — Его вульгарной показухой не одурачишь.

— А мне они не показались вульгарными, — тихо заметил Кларенс.

— Тебе-то откуда знать?

— Уэнделл, я их видел в городе. По-моему, на вид они такие же, как мы.

— Внешность бывает обманчива.

— Они не галдели, даже вчера вечером в ресторане «У Джулии» вели себя прилично.

— Ох уж эта мне Джулия! — пробурчал Уэнделл. — От нее тоже добра не жди.

С этим, пожалуй, Кларенс бы не согласился. На прошлой неделе они с Джун неплохо перекусили в ресторанчике Джулии. Если не обращать внимания на причудливый внешний вид некоторых блюд и экзотические названия и сосредоточиться только на вкусе, надо признать, что кормит Джулия очень даже неплохо. Правда, Джун он об этом не сказал. Она и Салли задумали переиздать «Поваренную книгу благочестивой хозяйки» и собираются предложить Джулии стать их консультантом. Он не знал насчет Салли, но Джун уже попросила у нее рецепт одного салата. Конечно, Кларенс не собирался рассказывать все это Уэнделлу, иначе тот непременно объединит Джун в одну компанию с женщинами Сент-Клер. Но она совсем из другой породы: спокойная, вежливая, верная, трудолюбивая, хотя и любит всеми командовать.

— Что скажешь? — спросил Уэнделл.

Кларенс глубоко затянулся и выпустил дым.

— Ничего.

— Господи, ну и вонища от этого дыма.

—От кофе тоже. Твой кофе черный как черт, да и пахнет не лучше.

—Хоть в этом мы с тобой согласны, — фыркнул Уэнделл. — Если хочешь знать мое мнение, город катится в пропасть. Глядишь, скоро они заставят нас выбрасывать бумажки в один мусорный бак, а жестянки в другой.

Кларенс хмыкнул.

— Что скажешь? — снова спросил Уэнделл.

— Я уже так и делаю.

— Только не я! И не мой брат Бани, и не моя кузина Хаскелл. И не Хэкмур, — добавил он, когда упомянуть гражданин проехал на своем пикапе мимо магазина и свернул в сторону пристани. — Готов поспорить, даже они та в Старз-Энд, не станут заниматься этой ерундой.

Но Кларенс не стал бы на это ставить. Мир меняет. Несколько лет назад термиты прогрызли пол на старой мельнице; никто об этом и не догадывался, пока в один прекрасный день пол не провалился. Кларенс мог себе предстает что нечто подобное произойдет и с Даунли. Перемены пс крадутся незаметно и будут разъедать город изнутри, а ког что-то станет заметно снаружи, ущерб будет уже непоправк

Порой, слушая Уэнделла, Кларенс подумывал, что новые полы — это не так уж плохо.

Анетт встала рано, поскольку собиралась поехать за г купками. К сожалению, Кэролайн еще не проснулась, поэтому она пошла искать Гвен. Ее она нашла в прачечнс устроенной на первом этаже. Экономка вынимала из сушилки полотенца. Анетт прислонилась к стиральной машине.

— Расскажите мне о матери.

Гвен бросила на нее озадаченный взгляд, потом аккуратно сложила полотенце вчетверо.

— Что вы хотите узнать?

Сложив полотенце еще раз, она оставила его на крышке сушилки.

—Для начала хотя бы это: почему она до сих пор не приехала?

Выражение лица Гвен изменилось.

— А вы бы спросили у нее самой.

— Спросила, если бы могла. Но ее здесь нет, а вы, судя по всему, единственная, кто более или менее регулярно с ней общается, поэтому я спрашиваю вас. Мы знаем, что мать до сих пор в Филадельфии, а нас держит в подвешенном состоянии. Хотелось бы знать почему?

— Ну, я бы не сказала, что она держит вас на привязи.

— Она не говорит ничего определенного и все время откладывает свой приезд. В чем дело? У нее плохо со здоровьем?

Гвен нахмурилась:

— Со здоровьем у нее все в порядке.

— Гвен, я знаю, что у нее повышенное давление, не очень хорошая электрокардиограмма и что она пьет лекарства. Я спрашиваю о другом: она не приезжает из-за плохого самочувствия или по какой-то другой причине?

Гвен взялась за следующее полотенце и стала его складывать.

— Я ничего такого не знаю. — Она посмотрела на Анетт: — Правда не знаю, хотя ваша мать иногда бывает упрямой, как мул. Я предложила, чтобы она поручила мне заняться переездом, а когда на новом месте все было подготовлено, хотела вернуться за ней, но она заявила, что прекрасно справляется сама. Честно говоря, я ждала, что она приедет еще в прошлое воскресенье, как обещала.

— Значит, вам ничего не известно о ее планах собрать нас троих вместе без нее?

— Ни о каких таких планах я не знаю. — Гвен сложила полотенце последний раз и отстранилась, любуясь своей работой. — Она бывает не только упрямой, но и хитрой.

— А как все-таки насчет ее здоровья?

Гвен поколебалась.

—Она стала быстрее уставать, чем раньше, но ведь ей как-никак семьдесят.

— Она принимает лекарства?

— Да.