— Если то, что сказал Анфен, верно, то я держу кинжал у глотки всего этого мира. Угрожаю не только человечеству, но и высшим силам.

Вашун обдумал услышанное и долгое время молчал.

— Я даже не мог предположить, что утрата Азиель всколыхнет в тебе такие нежные чувства. Наверное, трудно внезапно потерять контроль над созданием, которое долго холил и лелеял. Я мог бы посоветовать тебе кое-какие средства от напасти. Возьми несколько слуг с нижних этажей — не этих скучных в серых балахонах, я хочу сказать, а нормальных людей с ясным сознанием. Мужчин или женщин, молодых или старых. Хоть целыми семьями, как тебе больше по душе. Вели им собрать вещи, потому что их повысили в должности. Приведи сюда и убей. Медленно. Творчески.

Архимаг вспомнил, как много лет назад, в самые ранние годы, когда он еще не успел пригубить из чаши власти, Вашун был единственным членом внутреннего круга, который осмеливался возражать против введения более жестких мер контроля в замке. На мгновение этот разговор показался ему отдаленным эхом тех дней.

— Тебе стоит попробовать, — продолжал Вашун. — Воздух ведет себя очень странно и интересно после подобных действий. Я бы хотел услышать твое авторитетное мнение по этому вопросу, как только ты сам проследишь за непонятным мне явлением. К тому же это занятие успокаивает. Вот почему я смеюсь над потенциальным уничтожением этого мира, к которому, похоже, идет дело. Заметь, я сказал — потенциальным. Утешься, если хочешь, знанием того, что городам бунтовщиков осталось недолго. И забудь об этой девчонке, Азиель. Она исчезла. Ушла навсегда. Ее можно заменить. Она не имеет особого значения.

— Архимаг! — внезапно завопил Призрак, появившийся в одном из обычных окон.

Колдун поковылял к нему, немало удивленный:

— Где ты был?

— Повсюду. Проще сказать, где я не был. Архимаг, слушай меня! Есть кое-что, о чем мы должны тебе рассказать!

Бесчувственное тело Азиель попеременно излучало то холод, то жар. Эрик опустил ее на постель.

— Вы видели, что там произошло? — спросил он, повернувшись к Зоркому Глазу.

— Я могу описать только то, что видели мои глаза. А они утверждают, будто этот амулет заточил в себе Тень. Я еще не знаю, стоит ли этому верить, — ответил народный маг. Он медленно потянулся к амулету, тяжелой цепью обхватившему шею Азиель, но прикасаться на сей раз не стал, с видимым усилием отведя руку.

Эрик произнес:

— Сиель, приготовь свой лук. Он здесь.

— Кто? — спросила она.

— Киоун. Гобб, идем со мной. Возможно, нам предстоит схватка.

Полувеликан встал и потянулся.

— Хорошо. Эй, Эрик, взгляни-ка! Твоя тень вернулась.

Он был прав. За спиной Эрика послушно протянулась тень, отбрасываемая его телом в лучах парящих под потолком шаров света, озарявших комнату.

— Ты чувствуешь какие-нибудь изменения? — спросил Гобб.

— Нет.

— Пилигрим, я не приказываю, но настойчиво советую не выходить туда, — произнес Зоркий Глаз, не отрывая от Азиель напряженного взгляда.

— А почему ты не приказываешь? — сердито поинтересовалась Сиель. — Разве ты еще не понял, что ты тут главный?

Оборотень проигнорировал этот выпад.

— Мне не нужен нос мохнатого паршивца, чтобы чуять ловушку. Тебя специально выманивают из башни.

— Может быть, но он сам же в нее и попадет.

Эрик проверил свой пистолет и убедился, что не намочил его. Вроде бы все было в порядке.

— Как знаешь, — произнес Зоркий Глаз, опускаясь на край постели Азиель и глядя на девушку. — Я неоднократно спасал тебя от самых разных опасностей. Если ты твердо намерен умереть, кто я такой, чтобы мешать?

Незнакомка переводила взгляд с Азиель на Эрика, словно до нее только сейчас начало доходить, почему он вынес девушку на улицу и приказал держать ее подальше от окон. Он решил, что она догадается о подслушанном им разговоре, который не предназначался для посторонних ушей.

— Ты уверен, что это был Киоун? С ним был кто-нибудь? — спросила Сиель, перекинув лук через плечо, когда они начали спускаться по лестнице к воде.

Гобб следовал за ними, напевая себе под нос простенькую мелодию, как будто они всего-навсего отправились на охоту.

— Я больше никого не видел. Но даже если с ним его приятели, они вряд ли ожидают появления Гобба.

Эрик провел их к месту, где видел долговязого рыжего, — точнее, к кустам, где мелькнуло что-то рыжее. Сиель присела на корточки, вглядываясь в следы, а затем пошла между деревьями, выхватив стрелу из колчана.

— Не туда, — произнес Гобб, очевидно заметивший то, что она проглядела.

Он небрежной трусцой пробежался среди деревьев, ломая ветви плечами. Остальные последовали за ним.

— Вы вот об этом типе? — спросил полувеликан.

В конце просеки сидел Киоун, оперевшись на ствол дерева. Он благожелательно посмотрел на них, ничуть не обеспокоившись. Изобразив удивление, рыжий отбросил огрызок яблока и рыгнул.

— Сиель! Эрик! — воскликнул он, вскочив на ноги. — Как жизнь? Я вижу, вы нашли Дуну замену. Эрик, ты, случайно, не рассказал ей о нашем… ну, о нашем секрете? Не рассказал ведь, верно?

Сиель подняла бровь, но в этот момент на нее что-то упало с дерева. Женщина в маске и одежде из мягкой кожи без труда обезоружила ее и придавила к земле, прижав к горлу лучницы нож. Эрик оказался зажатым между Киоуном и неизвестным ему типом, бесшумно выскочившим из кустов. В итоге он не выстрелил ни в того, ни в другого, потому что внезапно кто-то скрутил ему руки. Револьвер бесполезной игрушкой упал к его ногам. Запястья сноровисто связали, а иномирца ткнули лицом в траву.

Гобб с легкостью стряхнул с Сиель женщину, сгреб ее в охапку и, казалось, благодушно решал, в каком направлении ее зашвырнуть, когда неожиданно появился человек в сияющей мантии, переливающейся всеми цветами радуги.

— Замри! — скомандовал он, и Гобб застыл, едва успев размахнуться.

Блейн положил руку на лоб полувеликана и высоким, визгливым голосом воскликнул:

— Спи!

Гобб медленно осел на землю, закрыв глаза.

Из глаз Стратега потекла кровь. Он откашлялся, и из его горла вылетели белые клубы дыма.

— Боевая магия, — пробормотал он, вытирая глаза. — Нужно было все-таки согласиться на рога. Но опять же, ничто не предвещало схватки с полувеликанами.

Киоун подобрал с земли «Глок», внимательно осмотрел его, а затем почему-то бережно убрал в карман Эрика.

— Значит, это и есть пилигрим, — произнес Блейн, склонившись над иномирцем и внимательно его осматривая. Запахло паленым волосом. — Развязать его.

— Развязать?! — удивился Эрик, решив, что он ослышался.

— И красотку тоже освободите. Великан скоро проснется. Я не причинил ему вреда. Я ваш скромный пленник. — Блейн издевательски поклонился и снова закашлялся.

Стройный мужчина, связавший Эрику руки, перерезал путы и дружелюбно улыбнулся.

— Это называется «завоевать доверие», — пояснил Стратег. — Вы были в моих руках и прекрасно держались. Теперь я отдаюсь вам на милость, так что ведите себя прилично. Я — Стратег Блейн. Я должен побеседовать с вашим предводителем.

— Скорее всего, это грязный пес Зоркий Глаз, — произнес Киоун. — Теперь, когда Анфен упокоился навеки, больше предводительствовать некому.

Он указал на свой меч, подняв его повыше, чтобы Сиель увидела — кровь до сих пор оставалась на лезвии.

— Поздоровайся с Анфеном. До сих пор не смыл пятно. Честно говоря, я горжусь им.

— Зоркий Глаз? — поморщился Блейн, вытирая все еще сочившуюся из глаз кровь. — Никогда о нем не слышал. Кто это — мелкий волшебник? Или местный мыловар? — Он снова закашлялся, выплюнув облачка белого дыма. — В любом случае здесь через пару дней будет Таук. Я побеседую с ним. Слухи о тебе далеко разнеслись, пилигрим.

Сиель подняла лук. Она не знала, куда деть руки, глядя на стройную мускулистую женщину, затянутую в кожу, которая с такой легкостью обезоружила ее. Эвелль с улыбкой посмотрела на лучницу.