— Подумай! Они сейчас совершают решающий рывок на юг. И победят. Они выпускают этих существ поблизости от дорог, в лесах, повсюду, где может собраться армия.

Шарфи понимающе кивнул. Точно так же они раньше позволяли культистам Инферно бродить по лесам, по той же самой причине — замок стремился сделать свою землю опасной для беженцев, а заодно и для возможного противника.

— Значит, они защищают завоеванное место, когда уходят войска, — произнес Шарфи. — Но что потом? Когда война будет выиграна?

Анфен улыбнулся:

— А что ты сделаешь с опасным орудием, которое перестало быть полезным, Шарфи?

— Выброшу.

— Уничтожишь, когда Архимаг побеждает и его армии не возвращаются домой. Большинство людей в этом мире умрет в тот же день. В том числе их собственные солдаты. Маленькое стадо куда легче пасти. — Далекий силуэт одинокого Мучителя — на сей раз маленький — виднелся в лесу. Он стоял к ним спиной. Анфен уставился на него. — Все это мне открыла моя спасительница, — произнес он. — Моя спасительница сказала, что я чист. Однако еще она сказала, что мое сознание и воля остаются при мне.

— Анфен. Кости. Почему?!

— Я очистил их, Шарфи. Как мог. Я был нежен. Я отнесся к ним с любовью. Они не простили меня, как я просил. Но это их выбор. Я оставил их непогребенными. Пусть все, кто пройдет мимо, увидят кости, Шарфи. Пусть знают, что я сделал когда-то.

Шарфи сплюнул кровь:

— Давай посмотрим на дело с другой стороны. Кости настолько чисты, насколько это для них возможно. И мертвы ровно в той же степени. Теперь им уже ничего не повредит. Плюс ты явно им больше ничего не должен. Ни извинений, ни ласковых слов, ни тем более денег. В том числе и времени.

Анфен долгое время молча смотрел на своего старого товарища.

— Дело сделано. Идем дальше.

— Куда идем-то?! Я с места не сдвинусь, пока ты мне не расскажешь всего.

Но Анфен, не проронив больше ни слова, направился прочь. Шарфи полежал под деревом с минуту, а затем выругался, почувствовав себя лжецом.

Мир снова отдалялся с бешеной скоростью. Тень прошла сквозь слои камня, притянутая неизвестной силой, способной проникнуть вниз и увидеть множество тайн и секретов. Мимо проносились пещеры и странные существа, лабиринты и пустоты, где уже не было жителей — если, конечно, имелись твари, способные оставить след от когтя или лапы на такой глубине. Неожиданно она обнаружила, что последний глубокий слой камня нельзя преодолеть; это не под силу ни ей, ни кому-либо еще. Какое-то время она билась об упрямую преграду, сначала снедаемая любопытством, затем испепеляемая жарким гневом. Что же, что под этим мировым полом?

Ответов на этот вопрос не было. Значит, пора подниматься, вновь выйти на поверхность, задержаться ненадолго у того места, где девчонка, отказавшаяся договориться с ней по-хорошему, упрямо бредет по тоннелям. Приятное зрелище. Однако удовлетворение быстро исчезло, сменившись очень неприятным ощущением, что она поступила неправильно, оставив ее там. Вот странное создание! Тень по-прежнему злилась на нее — она прогнала ради этой девушки дракона, отнесла ее в такую даль, столько всего показала… а девчонка отказала ей в ничтожной малости, которую той гораздо легче сделать, нежели Тени все ее подвиги. Она отказывалась это понимать.

Что ж, придется снова навестить ее. Эта девчонка привлекла ее внимание еще тогда, когда рушилась Стена, она и тот парень с ней, Эрик. Что-то в них было странное, хотя Тень не понимала, что именно; оба этих человека были ее ориентирами. Возможно, единственными в этом мире.

Поверхность. Ночь. Тень преодолела много миль, распластавшись по миру, и ненадолго задержалась, услышав звуки, доносившиеся из бревенчатой хижины. Там спали, громко храпя, четверо мужчин. Что у них интересного? Она стала их тенью и обнаружила лишь физическую силу, боль, гнев. Больше ничего. У той девушки было какое-то неясное мерцание, странная сила. Дракон — это нечто совсем другое. Дракон был полон силы, ее было так много, что Тень не смогла удержать ее как следует даже на столь малый срок.

У этих людей ничего такого не было. Внезапно разозлившись, Тень пронеслась по хижине, перерезав тела точно так же, как они рубили деревья. Все случилось очень быстро, не было ни жалоб, ни криков. Ее гнев угас, но не потому, что смерть людей приглушила его. Просто он прошел так же, как вспыхнул, без явной причины. Бессмысленный, как все эти смерти и жизни, мгновенно сменявшие друг друга. Совершенно бессмысленные. Тень чувствовала себя потерянной в странном мире, она была ничем, она был обломками, качающимися на волнах.

В хижине осталось жуткое месиво. Как странно выглядели эти куски плоти — они мерзко разлетелись по полу, стенам, потолку. Сложи все вместе — и они способны быть красивыми. Как она…

И неожиданно вновь вернулось это странное чувство. Тень и раньше испытывала его, но никогда еще с такой силой! Что-то притягивало ее, звало ввысь. Она была заинтригована, испытывая почти болезненное любопытство. Тень поддалась притяжению, промчалась по облакам какое-то расстояние и обнаружила его источник — в воздухе медленно летел дрейк, несший на спине девушку. Слишком высоко! Тень не могла подняться туда и помчаться по небу с той же легкостью, с какой двигалась близко к поверхности или в глубине земли. Какая жестокость! Это странное, властное притяжение было таким сильным, что Тень даже не могла определить, от кого оно исходит — от дрейка или от сидящей на его спине девушки. Однако Тень ничего не могла сделать; оставалось лишь смотреть на неспешно хлопающее крыльями существо, ужасающе медленно разрезающее воздух.

Затем сила притяжения неожиданно ослабла, наполнив Тень на прощание смутным, неясным желанием; она и сама не понимала, чего хотела. Наверное, каким-то образом заполнить странную пустоту внутри.

Когда Эрик поднялся с постели, царила глубокая ночь. Плеск волн и шепот ветра доносились даже до верхнего этажа башни; на стенах и потолке играли блики — свет, отражавшийся от воды.

В одной из постелей что-то бормотал во сне Луп, то и дело пытающийся прихлопнуть какое-то насекомое. В другой спал этот странный тип, Болд, нежно прижимая к щеке «Глок», — наверняка ему снится сон про вертящийся барабан, который у него подло отобрали. Попытки Инженера воспроизвести оружие пока окончились ничем — железки и проволока, связанные вместе веревкой. Выглядела конструкция не слишком многообещающе.

Пересчет спящих показал, что кого-то не хватает. Лук Сиель стоял у пустого матраса. Башня, казалось, и впрямь невзлюбила девушку — может, она попросту не дала ей заснуть?

Эрик подошел к помосту, возвышающемуся в центре комнаты, и взобрался по немногочисленным ступеням. Толстая темная лента магии проходила через это место, всасываясь, как в воронку, в одно окно и выходя из другого за его спиной. Эрик протянул руку, коснувшись сплошного потока, и сила слегка изменила направление, чтобы потереться о его пальцы. Разрозненные чужеродные нити, которых хватало в воздухе, здесь почти не встречались; сконцентрированная сила оказалась прохладной на ощупь. Эрик сделал глубокий вдох, подражая боевому магу, собравшемуся колдовать тогда, на поляне, втягивая в себя странный поток, как в детстве лекарство от астмы. Щупальца темного тумана потянулись к нему прежде, чем он открыл рот, словно было достаточно уже самого намерения. Магия холодной струей хлынула в легкие. Его охватило странное головокружительное ощущение, будто легкий, даже несколько приятный электрический удар пробежал по всему телу, зародившись в сознании.

Эрик отошел, и странное чувство исчезло. Темный вьющийся поток магии как ни в чем не бывало продолжал свое плавное, размеренное движение.

Эрик спустился на второй этаж, думая обнаружить там Сиель. Быстрый осмотр башни показал, что девушка ушла.