Самосохранение — первый закон природы. Норман Бейтс сделал шаг дальше — он сохранил в себе собственную мать. Что сделало из него бомбу замедленного действия — бомбу, которая однажды взорвалась.

Но сейчас было не время об этом думать. Сейчас следовало двигаться за чередой местных машин и благодарить Бога за то, что дворники еще работают. Когда Эми оказалась на площади возле здания суда, никто, кроме водителей нескольких стоявших там автомобилей, не обратил на нее внимания. Она узнала эту площадь по фотографиям: гранитный обелиск в память героев Второй мировой, мортира времен испано-американской войны [8]и статуя ветерана Союза [9]эпохи Гражданской войны, установленные с разных сторон здания. Консервирование времени было образом жизни Фейрвейла.

Однако флигель, пристроенный к главному зданию суда, выглядел относительно новым, как и гостиница «Фейрвейл» в соседнем квартале на другой стороне улицы. Парковка возле здания оказалась почти пустой, и Эми заняла место рядом с навесом над входом. Впрочем, она все равно пожалела, что у нее нет при себе зонта, потому что протащить сумку от машины до входной двери значило оказаться под непрекращавшимся ледяным ливнем.

В холле, однако, было тепло и сухо, и интерьер, к удивлению Эми, оказался довольно уютным. Других визитеров она не заметила, как не увидела и коридорного или носильщика, который поспешил бы взять у нее сумку. Но за стойкой находился дежурный администратор — высокий нескладный молодой человек с болезненным цветом лица, зелеными глазами и волосами цвета кошачьего помета.

Отложив комикс, который он читал, клерк переключил свое внимание на заботы вновь прибывшей гостьи.

— Вы кого-то ищете? — спросил он.

— Я Амелия Хайнс. На меня должен быть зарезервирован номер.

— Понимаю. — Он скосил свои зеленые глаза к комиксу, но лишь на мгновение. — Как, вы сказали, ваша фамилия?

— Хайнс.

Она произнесла свою фамилию по буквам, а он меж тем достал журнал регистрации — очевидно, с полки, расположенной под стойкой. Отелю «Фейрвейл» явно не хватало компьютера, как его дежурному администратору — галстука.

Однако он нашел ее заявку, и она заполнила бланк, только не смогла ничего указать в строке, куда требовалось вписать название компании. Когда она подтолкнула заполненный бланк дежурному, тот взглянул на него и заметил это упущение.

— Вы ни на кого не работаете?

— Я работаю на себя, — ответила она. — Впрочем, это не ваше дело.

Точнее говоря, ей хотелосьответить именно так, но, поскольку ситуация была несколько деликатной, Эми просто кивнула. Что толку поднимать волну? Ну перегнется она через стойку и двинет этому тупице по физиономии, и что? Она даже сумела изобразить на лице благодарную улыбку, когда брала у него из рук ключ от номера 205.

Предложения пригласить ей в помощь коридорного не последовало, и Эми не стала об этом просить. Не успела она пересечь холл и приблизиться к единственному лифту, а зеленые глаза за ее спиной уже спикировали к странице комикса, пытаясь расшифровать надписи в кружочках над головами персонажей.

Номер 205 был выдержан в современном стиле, если можно считать стилем декор из пластика. Но, по крайней мере, здесь имелось то, что безусловно необходимо женщине — зеркало, шкаф и телефон. Из окна открывался вид на плоскую крышу; интересно, это крыша над рестораном или над кухней с подсобками, подумала Эми. Собственно, она не удосужилась спросить, есть ли в гостинице ресторан или хотя бы кафе, но надеялась, что это так: меньше всего на свете ей сейчас хотелось бы оказаться во власти того, что происходило за окном. Она задернула портьеры, однако это не могло заглушить шума дождя, барабанившего по соседней крыше.

Первым делом следовало снять с себя помятую и все еще влажную одежду, которая была на ней в дороге, но Эми прежде всего хотелось узнать, где здесь можно поесть. Наручные часы сообщили ей, что уже восемь часов, а желудок в качестве постскриптума добавил, что ему не уделяли внимания с полудня, когда она останавливалась на заправке.

Эми сняла трубку, ожидая, что ей ответит гостиничный оператор, однако на другом конце провода послышался голос любителя комиксов, стоявшего за стойкой регистрации. Удержавшись от извинений за то, что прерывает его занятия, Эми поинтересовалась, как в гостинице обстоят дела с питанием.

— Ресторана у нас нет, — ответил он ей. — Но кафе открыто до девяти.

— Спасибо.

Эми повесила трубку, даже не спросив насчет обслуживания номеров. Современный вид интерьера вселял в нее надежду, что она найдет в уборной некоторое количество туалетной бумаги, а не те маленькие квадратики, которые закладывают в автоматы. Таковы нехитрые мечты бывалого путешественника.

В качестве такового Эми не ждала слишком многого, входя в кафе рядом с холлом. Оно оказалось обычным заведением быстрого питания; высокие табуреты были расставлены в ряд вдоль трехсторонней стойки, позволяя каждому едоку следить за действиями поваров через прямоугольное отверстие в задней стене. В небольших кабинах с сиденьями из искусственной кожи можно было насладиться искусственным комфортом и видом из окна. В этот вечер, впрочем, шторы были опущены — никому не хотелось смотреть на дождь. Очевидно, и есть никто не хотел, ибо, когда Эми вошла, посетителей она не увидела. Кабинки и табуреты пустовали, пустыми были и глаза официантки-кассирши, которая неторопливо вышла из кухни и поставила на столик в углу, выбранный Эми, стакан воды со льдом.

— Добрый вечер. — Это можно было истолковать и как приветствие, и как констатацию факта; голос официантки был лишен какого-либо выражения. — Меню?

— Да, пожалуйста.

Эми тоже умела выражаться односложно. На сей раз она сделала это не из желания ответить грубостью, а просто потому, что почувствовала: эта усталая женщина в блеклом форменном одеянии и с такой же прической не расположена к праздной болтовне и мечтает лишь об одном — закрыть заведение в девять часов и наконец-то скинуть туфли.

И Эми заказала тушеное мясо с овощами двух видов, что, как ей подсказывал опыт, было безопасным выбором, а затем быстро добавила:

— Кофе сейчас.

Официантка отправилась на кухню, и Эми наконец расслабилась. Во всяком случае, те, кто лишь разогревает еду, не смогут слишком испортить тушеное мясо; что же касается кофе, она давно усвоила: где бы ты ни ужинала, нужно быть готовой ко всему.

Эми сделала глоток воды и откинулась в кресле. Ноги у нее не болели, но, проведя весь день в пути, она хорошо понимала официантку. Обслуживать посетителей в подобном месте, вероятно, нудное занятие — почти такое же нудное, как быть здешним посетителем.

За окном стучал дождь, но внутри кафе ниоткуда не доносилось ни звука — даже с кухни, где официантка и повар, должно быть, размышляли над ее заказом, поскольку Эми забыла уточнить, какие именно овощи она хочет. Что ж, иногда приходится рисковать. Пусть решают сами, а для нее будет сюрприз. Оставалось лишь надеяться, что они не будут стремиться избавиться от вчерашнего сквоша или брюквы со сливками.

Жаль, что она не могла слышать их разговор. Ей хотелось чем-то отвлечься, а глазеть на забальзамированные куски пирогов и пирожные, погребенные за стеклом, было неинтересно. Сидя одна в мрачном, тусклом свете флюоресцентной лампы, она обследовала соседние кабинки в надежде увидеть оставленную кем-нибудь газету. Разумеется, в Фейрвейле не было собственного ежедневного издания, но, возможно, газету оставил какой-нибудь торговец из Спрингфилда, [10]обедавший здесь?

Увы. Эми со вздохом смирения прекратила свои поиски. В таких случаях не остается ничего другого, как почитать меню.

Две вещи помешали ей убить время подобным образом. Во-первых, вернулась официантка с кофейником в одной руке и чашкой с блюдцем в другой. Во-вторых, появились другие посетители — трое мужчин в плащах. Эми попросила сливки и сахар, и, пока она ожидала их, вошедшие заняли места на высоких табуретах в конце стойки. Официантка направилась к ним, чтобы принять заказ, а Эми положила в кофе сливки, сахар и сделала первый глоток. Кофе был чуть горячее, чем следовало, но кусочек льда, который она перекинула в чашку из стакана с водой, решил эту проблему.