– А еще я с удовольствием взялся бы, например, за конезавод. Лошади нынче на вес золота, гужевой транспорт все-таки, – вдруг мечтательно произнес Никелев.

– Долго же вам придется ждать этого золота, – съехидничал Тельцовский. – Лучше займитесь в своем поместье разведением кроликов. Они гораздо быстрее плодятся, нежели лошади.

– Господа! Как член земской управы должен заметить следующее, – поднявшись со стула, важно произнес Стрельцов, будто только что сделал важное открытие. – Каждый из нас вроде уже выбрал себе задачу по душе. А если мы еще с душой начнем осуществлять свои планы, то на Рублевке такая жизнь начнется, что к нам из Москвы желающие потянутся. Такая жизнь... – еще раз повторил он мечтательно, – что мы вновь сами себя уважать начнем.

Все как один зааплодировали.

– Это вы из «Чайки» или «Трех сестер» цитировали? – спросил Фомарь. – Талант.

– И на все про все не надо ни у кого лицензию получать. Взятки давать. Чудеса, – удивлялся Тельцовский.

– Лицензии управа дает бесплатно. Наше поселение хотя и окольцовано колючей проволокой, раскрывает перед людьми новые возможности. Нечто вроде... коммунизма, – почему-то запнулся Духон. – Мне представляется это неким сообществом, где не будет ограничена никакая инициатива граждан. Превратим наше Успенское земство в союз единомышленников! Как вам идея?! – Александр хитро поглядел из-под очков на собравшихся и взял со стола лист белой бумаги.

– А теперь еще пару слов по делу. На завтра, господа, у нас объявлен субботник по очистке территории. Мероприятие организует Чигорин. Просил бы присоединиться. Особенно много мусора скопилось вдоль главной трассы. Приближается лето, а значит, и жара. Мы рискуем подцепить настоящую заразу, а не мифические вирусы...

– Коммунистический субботник, стало быть? – язвительно спросил Тельцовский.

– Да нет, скорее олигархический, – засмеялся Духон. – Коммунистов на Рублевке нынче раз-два и обчелся. А вечером после субботника некоторые наши звезды шоу-бизнеса согласились устроить импровизированный концерт в парке губернского клуба. Так что будет интересно.

Неожиданно раздался громкий смех Василия Никелева.

– Что вас так развеселило? – удивленно спросил Духон.

– Да так, ерунда. Просто вдруг представил себе господина Стрельцова с гаванской сигарой в зубах и с дворницкой метлой в руке...

– Ну, вы у нас прямо Эльдар Рязанов. Воистину режиссерский взгляд, – обиделся Стрельцов. – Лучше бы о деле спросили. Куда, к примеру, будем эти груды мусора свозить? Какой толк от уборки, если опять же на своей территории устроим мусорную свалку?

– Есть очень простое решение, – ухмыляясь в усы, ответил староста. – Наш совет старейшин предложил. На плотах сплавлять по Москве-реке. Сами понимаете куда.

– А течение в какую сторону? – спросил Сема.

– Приехали, – опять хохотнул Никелев. – Вместо того чтобы цацками торговать, географию учил бы. Течение, будь спокоен, не к твоей даче. Правильное течение. Кстати, не вижу Демидова.

– Даниил уехал в Шульгино, – начал объяснять Александр. «Говорить или не говорить про карту и некий секретный объект? – задумался он. – Ведь засмеют. Будет лучше до поры до времени подождать». Он хотел было согласиться с собственным же решением, но что-то его остановило. Зачем же скрывать нечто важное от единомышленников? Некорректно. – Наш отставной генерал отыскал старую карту, а на ней якобы обозначен секретный подземный объект. Укрепрайон – так написано на карте.

– Совсем крыша поехала у старика! – в сердцах воскликнул Тельцовский.

– Напрасно вы так говорите. – Духон вкратце рассказал, что знал, добавив, что старики с Демидовым вроде собираются на поиски.

– Представляете, если там действительно имеется лаз на свободу, – размечтался Фомарь. – Тогда не надо будет ни субботники проводить, ни участки засеивать. Ничего не надо. Свобода впереди!

Все как-то сразу приуныли. Повисла тягостная тишина.

– А кто-то и без лаза исчез с горизонта.

Присутствующие разом обернулись на женский голос. Они и не заметили, как в кабинет тихо впорхнула Марина Танкер.

– Вы о чем, девушка? – спросил староста управы.

– О том. Ко мне уже несколько ночей не ходит господин Удачин. На лечение, – добавила она торопливо. – Я ему иммунитет поднимаю.

Последняя ее фраза прозвучала столь откровенно двусмысленно, что мужчины прыснули от смеха.

– Простите ради бога, Мариночка, – извинился за всех Духон. – Продолжайте.

– Что продолжать? Не пришел один раз, другой. А вчера заглянул доктор Табачников. Ну, я ему как на исповеди доверительно пожаловалась...

– Не тяните, барышня, нам всем по домам пора, – перебил ее любовник, посчитавший себя вправе прервать ее словоблудие.

– А вы, Семочка, молчите. Тоже не раз лечение пропускали. Так вот, доктор сообщил мне странную новость. Знаете, где наш господин Удачин? То ли в Швейцарии, то ли в Лихтенштейне. Забыла.

После такого сообщения олигархи тупо посмотрели друг на друга.

– Между прочим, я что-то давно не видел Разина, – задумчиво произнес Стрельцов.

– С ним как раз ясно, – отмахнулся Духон. – Как завезли подсадную утку, так и вывезли. Он и на Рублевке никогда не жил. А тут объявился... Вот Удачин совсем другой коленкор.

– Неужели слил свой металл?! – вслух сказал Тельцовский о том, что в первую очередь пришло одновременно всем в голову.

* * *

Олигархи строили планы на ближайшее будущее, но Даниил на поиски бункера еще и не отправлялся. Взяв с собой Катеньку, он уже битый час мотался по окрестностям Рублевки в поисках бензина. Датчик на приборной панели машины давно мигал красным цветом, а ему надо по меньшей мере залить полбака. Только тогда можно было отправляться на поиски. Все бензоколонки были давно закрыты, и лишь одна распродавала остатки солярки.

– Ну, все, баста, полная безнадега. Застрянем где-нибудь в дороге и потом хлопот не оберемся. Лучше поставить машину на прикол, пока не поздно. Как ты думаешь? – спросил Демидов свою спутницу.

– А как будешь передвигаться, уважаемый директор? – вопросом на вопрос ответила Екатерина.

– Как-как? Как все они. – Демидов показал на дорогу.

По Рублево-Успенскому шоссе уныло двигались вереницы пешеходов и велосипедистов. Кто-то верхом на лошади. Изредка встречались даже детские электромобили и багги, которыми управляли взрослые дяди. Ребятишки на супермодных горных велосипедах с дикими воплями гонялись друг за другом. Некогда вылизанная «главная улица страны» с многочисленными постами гаишников была усеяна навозными катышами и коровьими лепешками. По обочинам возвышались кучи мусора.

– Ни хрена не делает Чигорин, – недовольно пробурчал Демидов.

– Кто не делает? Я не расслышала. – Катенька вопросительно посмотрела на Даниила.

– Да наш коллега по управе. Ему поручено организовать очистку Рублевки, а он ни мычит ни телится...

– Очень образно. А что он может сделать один?

– О, Катенька! Он один может переспать... – начал было Демидов, но вовремя остановился, сменив тему разговора. – Интересно, откуда взялось столько лошадей?

– Дедушка рассказывал, что в Горках есть племенной конезавод. В свое время он был создан по инициативе не то Буденного, не то Ворошилова. Там и Акимыч подрабатывает ночным сторожем. Кроме того, здесь у каждого второго олигарха своя конюшня с породистыми скакунами...

– Жаль, что у деда нет лошадей, – сказал задумчиво Демидов.

– Зато есть танк и дюжина классных велосипедов...

Справа по ходу движения они увидели небольшой придорожный рынок. Местные бабки, поставив вдоль обочины ведра, кастрюли и складные столики, предлагали яйца, картошку, зимние яблоки, зелень, горячие пирожки и ватрушки. Мужики с красными носами и гордым видом выставили на продажу трехлитровые бутыли с мутной самогонкой.

– Притормози, пожалуйста. Возьмем чего-нибудь вкусненького. Я что-то проголодалась, – внезапно попросила Катенька.