– Не берите в голову, – нехотя сонным голосом ответил Духон. – Хозяйственные вопросы – это вам не политические или любовные баталии. В них вполне можно обойтись и без женщин.

– Вы в этом уверены?! – совсем уж некстати оскорбилась Марина.

– Уверен, – резко ответил Духон. – Я очень надеюсь, что функции консультанта главврача Успенского земства вы будете исполнять достойно.

– Неужели я буду помогать доктору Табачникову? – обрадовалась она такой новости.

– Будете. Но только на работе. Доктор нам нужен живым. Кстати, проблем по вашей части скопилось много. Возникла опасность новой эпидемии. Рублевка буквально задыхается от мусора. Вы же дружите с Чигориным. А он у нас отвечает за решение текущих проблем. Повлияйте на него. Вы это умеете. – С этими словами Духон повесил трубку без всякой надежды хотя бы на полчасика продлить утренний сон.

...Придя на работу, Александр увидел на рабочем столе пахнущий типографской краской очередной номер газеты с непретенциозным названием «Газета Успенского земства», выдержанной в духе ее главного куратора Вадима Стрельцова.

Еще две недели назад ему с помощью старожилов Рублевки удалось наконец отыскать в Горках-10 заброшенную типографию, в которой с незапамятных времен издавалась местная газета. Но под гнетом столичной прессы, имитирующей своим содержанием видимость местной жизни, газета, казалось, ушла в небытие.

К радости Духона и тем более Стрельцова, типография была компьютеризированна. Имелся и небольшой запас бумаги. А остальное уже было делом техники.

Пробежав глазами заголовки, староста в принципе остался доволен содержанием, особенно своей статьей, которую накануне вечером надиктовал молодому журналисту, также оказавшемуся в карантине. Вкратце смысл статьи сводился к тому, что, не теряя времени, надо спасать самих себя. Сеять – так сеять. Строить – так строить. Следить за порядком – так следить, дабы научиться обслуживать самих себя. Особенно Духону понравилась четвертая страница, которая была полностью посвящена полезным советам по садоводству, огородничеству, строительству теплиц и разведению домашней живности.

Земский староста справедливо считал, что подобного рода публикации помогут владельцам дач и имений наладить собственные приусадебные хозяйства, что было особенно актуально в условиях продовольственного кризиса. Главное – добиться от рублевской публики понимания реального положения вещей. Ведь большинство из еще недавней элиты до сих пор наивно полагают, что с голоду не умрут. В глубине души Александр тоже верил, что долго голодомор не продлится. Но и сидеть сложа руки тоже было бы глупо.

Он нажал на кнопку селектора.

– Слушаю вас, Александр Павлович, – послышался в динамике голос Лидочки.

– Это я тебя слушаю. Кто там за дверью с тобой бранится? Будто рота солдат пришла.

– Александр Павлович, извините, в приемной ваши коллеги прямо-таки рвутся к вам. Я им говорю, что вы заняты, а они кричат, возмущаются...

– И чего это они рвутся? – удивленно вскинув брови, спросил Духон. – Дверь не заперта. Ну и бюрократка же ты, Лидочка.

Он сам открыл дверь в приемную и увидел знакомую компанию, на которой явно положительно сказался эффект его разговора по селектору, который слышали все.

– Какие люди?! И без охраны?! Как ты считаешь, Василий Анатольевич? – с хитрой улыбочкой спросил он Никелева, который гораздо лучше Стрельцова и уж тем более Фомаря, который вошел следом, знал олигарха.

– Это уж точно, – согласился тот, присаживаясь на единственный в кабинете Духона стул.

Следом зашли Стрельцов и Тельцовский, для которых Лидочка уже волокла стулья.

В кабинете как-то сразу стало тесно.

– Нам посоветоваться надо. Мы к вам прямо как ходоки к Ленину, – пошутил Никелев.

– Если посоветоваться, то за этим дело не станет, – обрадовался Духон.

– Понимаешь, Александр, мы пришли заявить, что готовы к сотрудничеству. Сидеть сложа руки больше никто не хочет.

Духон закурил сигарету и задал собеседнику неожиданный вопрос:

– А вы знаете, Вадим Степанович, в чем главный изъян демократии?..

Стрельцов бросил на него непонимающий взгляд. Остальные тоже недоуменно переглянулись.

– В том, что только партия, лишенная власти, знает, как управлять государством, – многозначительно произнес земский староста.

– Не понял, – первым признался Сема Фомарь. – Переведи. Пацаны, по-моему, тоже не поняли.

– Да я сам не понимаю, в чем суть этой мудрости. Но так говорят, – от души рассмеялся Духон.

Обстановка окончательно разрядилась.

– Мы слышали, что управа мобилизует население на проведение весеннего сева, – неожиданно даже для самого себя признался Тельцовский. – Так вот, я хотел сообщить, то есть заявить, что некоторые мои знакомые готовы помогать своей техникой, тракторами, культиваторами и прочим. Этого добра, как оказалось, у нас навалом. Правда, топлива маловато...

– Отлично. Ну, и выводите технику на поля. В районе Усово и Горок-10 местное население уже распахивает и засевает пустыри и проданные под строительство дач участки.

– Ну вы даете, ребята, – в сердцах восхитился Никелев. – Вас за это потом по головке не погладят. Участки, как ты сам, Александр Павлович, только что сказал, проданы.

– Кто не погладит? Те, кто продали, или те, кто купили?

– Какая, к черту, разница, – досадливо отмахнулся Никелев.

– Большая! – быстро возразил Духон. – В свое время продавал эти участки Миша Агулов. Так теперь он уважаемый член управы. И именно он выдвинул предложение вернуть участки в сельхозоборот. А те, кто купил, высовываться не станут. Так как купили незаконно.

– Ну вы даете, – еще раз повторил, о чем-то на какое-то время задумавшись, Никелев. Возможно, он вспоминал, не сосватал ли он кому-нибудь один из своих участков.

– Гляди, как складно получается, – заметил Стрельцов, – Если так дальше пойдет дело, мы чудеса сотворим.

– Кстати, Вадим Степанович, спасибо за подъем многотиражной печати. Это не только мое мнение, но и рядовых жителей. Сказывается опыт. Так, может, вы еще койкакую обязанность на себя возьмете?

– Вы что-то конкретное имеете в виду? – без особого энтузиазма поинтересовался литейщик.

– Разумеется. Например, учитывая ваше пристрастие к стрелковому спорту, вы могли бы создать и возглавить отряды местной охраны порядка.

– А вам не кажется, что это может быть расценено как призыв к вооруженной борьбе?

– А вы не призывайте. И даже спортивных ружей не расчехляйте. Но тем не менее такая спортивная секция пусть будет.

– Надо подумать, – сдержанно ответил Стрельцов. – Но кого будем набирать в эту секцию?

– Как кого? Вон сколько охранников кругом зря хлеб едят и козла забивают. Демидов как-то рассказывал, что они давно уже съели все хозяйские припасы, а пайками их Гулькин снабжает далеко не каждый день. Кроме того, мы в управе приняли решение национализировать в пользу земства все госдачи чиновников, которые были ими незаконно выкуплены.

– Вот это правильно! – вскочил от возбуждения Тельцовский. – И тоже использовать их участки под огороды. Мы в свои дома, можно сказать, миллионы вложили. А они на все готовенькое...

– Между прочим, вы, Василий Анатольевич, если мне не изменяет память, все еще не охвачены. Не могли бы заняться телевидением, исходя, так сказать, из вашего большого опыта? Выпуск газеты мы наладили, а вот с местным кабельным телевидением проблемы. Студия, как, оказалось, находится за колючей проволокой. Значит, надо отрезать их кабель и врубить в кабельную сеть нашу студию...

– Это интересно! – воспрял духом Никелев.

– А я мог бы заняться старой котельной. В порядке подготовки к зиме. Та, что находится на окраине Усова. Там же недалеко законсервированная лесопилка. Оттуда можно таскать древесные отходы и использовать как топливо, – внезапно выдвинул предложение Семен Фомарь. – Только выделите мне людей.

– Нет уж, братцы олигархи, выделять я вам никого не буду, – сказал как отрезал Александр. – Сами себе набирайте людей, материально заинтересовывайте. Надеюсь, у каждого еще кое-что осталось в загашнике?