Выйдя из машины, они подошли к бабке, торгующей пирожками.

– Чего тебе, милок? – улыбаясь беззубым ртом, спросила бабка.

– Нам бы, бабуся, дюжину пирожков с картошкой, дюжину с капустой и дюжину с мясом, – ответил Даниил.

– С мясом нету, мясо-то где взять? С требухой имеются. Да только дорого тебе обойдется, милок. Господи, прости мою душу грешную.

– Сколько же, бабуля?

– Сам прикинь, коль один пирожок у меня стоит двести рублев.

Демидов присвистнул. Он конечно же знал, что, пользуясь экстремальной ситуацией, местное население взвинтило и без того запредельные цены на все, что можно съесть и выпить. Но чтоб до такого астрономического уровня?! Даниил пересчитал оставшуюся в карманах наличку и понял, что сможет разжиться лишь дюжиной «шедевров» местной кулинарии. Про отложенные деньги на горючее он и думать не смел.

– Тебе с чем? – поинтересовался он у Катеньки.

– Я люблю с капустой. А ты?

– Какая разница, с чем я люблю. С черемшой, к примеру. Только, как говорит бабуля, денег не хватит, – мрачно бросил Демидов, протягивая Катеньке газетный кулек с пирожками и при этом невольно облизывая губы.

– Спасибо, милый, – улыбнувшись, ответила девушка и разом поглотила два пирожка. – Какая вкуснятина!

– Похоже, здешние аборигены сами уже метят в олигархи, – заметил Демидов, послушно поджидая, когда Катя угостит его пирожком.

– С ними все ясно. А что делать будем мы? Супермаркеты опустели, рестораны еще кое-как держатся за счет поставок местного населения. Но цены!.. Нам с тобой, Даник, уже не подступиться.

– Чем подступишься, когда во всех семи банкоматах выгребли подчистую всю наличность. Хотя, говорят, в некоторых домах в сейфах миллионы долларов утрамбованы. Врут, наверное. Только какой от них толк? Мы даже реальный курс доллара не знаем, – рассудительно произнес вконец обескураженный Демидов, сворачивая на дорогу, ведущую к дому Ордынских.

– Смотри, смотри, какой-то тип зебру в телегу запряг. – Екатерина показывала на дорогу, заливаясь при этом заразительным смехом. – Это, наверное, тот чудак, у которого дома зоопарк.

Демидов был уже знаком со странным субъектом с хохолком на голове и выпученными глазами, который ежедневно приходил к нему на прием и настойчиво требовал выделить корма для пропитания его многочисленной живности.

– Люди от голода ходят как тени. А он корм для зебры требует. Слава богу, хоть эти проклятые фургоны убрали, – произнес Демидов и тут же прикусил язык, вспомнив, что Катеньке совершенно не обязательно знать подробности о пси-генераторах.

– Ну-ка, ну-ка, что это за объявление на столбе?

Съехав на обочину, Демидов притормозил и вышел из машины. Сорвав со столба желтенькую бумажку, он прочитал вслух:

Бесплатно для жителей Одинцовского района!

Неработающим пенсионерам выдаются бесплатные похоронные принадлежности: гроб, обитый тканью, катафалк на два часа. Обслуживание по предъявлению справки о смерти и трудовой книжки. Комбинат ритуальных услуг г. Одинцово.

– Объявление вполне в духе Гулькина, – прокомментировала Катенька.

– Да нет, похоже, что оно висело здесь еще до карантинных времен. – Демидов задумался, а затем, скомкав бумажку, выбросил ее. – Судя по этому объявлению, дорогая, паноптикум начался на Рублевке гораздо раньше, чем был объявлен карантин.

Подъехав к воротам усадьбы, они увидели стаю бродячих собак, роющихся в огромной мусорной куче.

– Ты посмотри, сколько псов в ошейниках. У всех наверняка красивые имена, и еще недавно ценились, наверное, на вес золота, – с грустью заметила Катенька. – С такой жизнью мы тоже скоро превратимся в отработанную руду. Так, кажется, у вас говорят в карьерах?

– Кормить стало нечем, вот и результат, – пояснил Демидов своей любимой, сознательно при этом не комментируя сентенцию про их личное будущее. – Боюсь, что скоро отстреливать их придется. И будем мы с тобой, Катюха, кушать пирожки с собачатиной...

– Что за кошмарные мысли приходят тебе в голову в последнее время? Ты лучше о чем-то хорошем думай, например обо мне. – Игриво улыбнувшись, молодая женщина чмокнула Демидова в щеку.Тут они одновременно услышали странные звуки. Оглядевшись, увидели, как у кирпичной ограды поместья Ордынских, сидя на корточках и самозабвенно аккомпанируя себе на балалайке, пьяный вдрызг Акимыч пел частушки:

Как на нашей на Рублевке объявили карантин.

Всем раздали по веревке и для жопы вазелин.

Психотронку запустили, чтобы с нами справиться.

Только номер их не вышел – хер стоит как палица...

– Боже мой, какая прелесть! – захлопав в ладоши и подпрыгивая от восхищения, воскликнула Катенька.

Держась за живот, Демидов тоже зашелся неудержимым хохотом. «Нет, такой народ никому не одолеть!» – подумал он, и на глаза неизвестно отчего навернулись слезы. Но дослушать народное творчество им так и не дали. Навстречу с шумом и грохотом на субботник двигалась первая колонна.

В некоторых местах по обочинам трассы уже с энтузиазмом трудились люди. Среди них Демидов успел заметить знакомых из бизнес-элиты и российского бомонда. Они увидели Стрельцова, заправски управляющегося с лопатой, Сему Фомаря, толкающего перед собой тачку с мусором, знаменитого певца Филиппова со своей новой пассией, которые не столько были заняты уборкой территории, сколько развлекали народ исполнением песен под аккордеон.

Добравшись до площади в Жуковке, они встретили писателя Орлова-Таврического, который со своей верной последовательницей Анютой Тихой из вагончика с надписью «Соки-Воды» предлагал прохожим приобрести свои произведения. Время от времени к ним из колонны выскакивали люди, желающие попить-поесть, но писатель весьма остроумно всех отфутболивал со словами, что не конкурирует с государством на его сегменте рынка. Позади вагончика стоял роскошный «Бентли» писателя образца 1938 года.

– Вот тут мы и разживемся бензинчиком, – хитро шепнул Катеньке на ухо Демидов и вышел с канистрой. – Смотри, как это делается.

– Неужели ты дойдешь до того, что сольешь бензин?

– Упаси бог, только добровольное пожертвование со стороны творческой интеллигенции. – Уверенным шагом он подошел к вагончику и представился: – Демидов. Заместитель главы земской управы. Прошу предъявить разрешение на выездную торговлю. И вообще, почему вы не заняты общественно полезным трудом?

Задохнувшийся от подобной наглости Орлов-Таврический уже готов был открыть рот на новоявленного чиновника, но его спутница стала что-то быстро-быстро шептать ему на ухо и мигом выскочила из вагончика, бесцеремонно схватив Демидова под руку. На ней была коротенькая юбочка выше колен и такая же пикантная блузка.

– Отойдем, господин директор.

И не говоря больше ни слова, потащила Даниила за вагончик:

– Ты с канистрой зачем таскаешься, директор? Жить стало невмоготу?

Не скрывая, Даниил объяснил, что ему нужен бензин для поисков тайного выхода с Рублевки.

– А меня захватишь с собой, если найдешь? – кокетливо спросила писательница. – Совсем я здесь закисла.

Демидов кивнул раньше, чем из-за угла вагончика появилась Екатерина. Дамы внимательно осмотрели друг друга с головы до ног и, судя по выражению их лиц, явно остались недовольны.– Ладно, сейчас солью немного, – миролюбиво сказала Анюта и пошла с канистрой к «Бентли». – Надеюсь, о моей просьбе не забудешь?

* * *

На следующий день рано утром Демидов уже сидел за рулем конфискованного у Гулькина служебного уазика «Patriot». Он медленно приближался к уже хорошо знакомому ему блокпосту. Именно здесь, не доезжая до поста метров пятьдесят, старая, загадочная железная дорога странным образом пересекала правительственную трассу. Демидов замедлил ход, прижимая машину к обочине. Рядом с ним, развернув на коленях ксерокопию карты из архива Ордынского, сидел Акимыч. Он лучше всех знал здешние места и добровольно вызвался помочь в поисках таинственного объекта, обозначенного на архивной карте красным квадратиком.