– Да, есть некоторые воспоминания… – Киваю в сторону и намекаю таким образом на свое время. Кэп секунду тормозит, потом беззвучно открывает рот и губами произносит «time». Смешно-то как. Теперь и я конспиратор, заразился этой дурью!.. Имена, явки, пароли?..

– Понятно… Учти, я тебе сейчас расскажу, что сам знаю, но на будущее – тебе много не должны рассказывать. Тебе, как командиру всего лишь взвода, это просто незачем…

– А может, просто от этой информации горелым тянет? Или даже гнилью?..

– Догадливый… Именно так. Никто не может сейчас предположить, как среагируют солдаты на эти данные… Честно говоря, это и тебе, и другим надо бы знать, но пока командир не желает рисковать…

И скажу я вам, послушать было что. Капитан рассказал, что вчера немцы в районе трех-четырех часов утра выбросили группы десантников численностью от роты до батальона в районах южнее Минска вплоть до границы с Украиной. Затем, приблизительно в пять тридцать, эти группы десанта, одновременно с началом артиллерийского обстрела передовых позиций обороны Экспедиционного корпуса и укрепленных районов у Слуцка и Минска, напали на десяток штабов полков и дивизий в прифронтовой зоне. Некоторые из них уничтожены. Нанесен серьезный урон системам связи – десантники целенаправленно громили все, откуда торчали антенны радиостанций, иногда даже не гнушались малыми группами танков. Неожиданность и наглость действий немецких парашютистов привели к временной потере контроля над ситуацией. Несколько полков Экспедиционного корпуса после немецкой артподготовки, потеряв связь с командованием, без приказа отступили со своих позиций. И тогда-то начался маленький хаос – то командование, что уцелело и имело связь, пыталось отбиваться от наседающих десантников, которые поступили очень хитро и после первой атаки на штабы отступили, перегруппировались и позволили обороняющимся расслабиться, а потом ударили вновь. Штабы начали вызывать подкрепления и, исходя из поступающих с передовой крупиц информации, пытались управлять своими подразделениями. При этом следует помнить, что многие из этих подразделений успели понести серьезные потери. Это я и сам понял: сержант-танкист, резко ставший комбатом, рассказал мне такую историю.

И вот под весь этот шум и гам немцы и поляки ударили. Где-то по готовым ко всему и жутко злым солдатам армии США и РККА, занявшим крепкую оборону, а где-то по деморализованным, сильно потрепанным и никем не управляемым ротам, батальонам, полкам. Короче – немцы проломили оборону танками и не тормозя рванули вперед, быстро разнося неведомыми тяжелыми танками и авиацией преграды на своем пути.

Вот и вышло из всего этого, что к полуночи танки фрицев уже были в Калиновичах на юге и в Осиповичах на северо-западе. У Старых Дорог противника, похоже, остановили, но не факт, что это надолго. И что главное – удар в Белоруссии не единственный. На севере, у Ленинграда, финны и немцы перешли в наступление, но там дела получше, чем у нас, и враги далеко не прошли. Юг, слава богу, сообщает о том, что все так же, как и раньше, – тишь да гладь.

– Вот такие, мать ее, орехи, лейтенант, – подвел итог Гримвэй и, хрустя суставами, потянулся. – Понимаешь, что все это может не лучшим образом сказаться на моральном состоянии солдат. Получается, что самый результативный удар врагов пришелся именно здесь, по Экспедиционному корпусу. Итог – мы обгадились и на десятки километров от фронта свалили, оставляя врагу свободу действий на земле наших союзников…

– Понимаю… Плохая ситуация, не стоит о ней распространяться. – Дело и правда носило своеобразный характер. – Спасибо вам, сэр.

– Нам всем сейчас нужно время… – Капитан хотел сказать еще что-то, но его прервал возглас из соседнего «отсека» палатки:

– Сэр, поступил приказ из штаба корпуса!

Гримвэй при этих словах подобрался, как гончая. Я решил не ждать продолжения звуковой оперы, а выйти и посмотреть на реакцию генерала Роуза. О, и Дерби уже здесь, а вместе с ним майор Сэлмор и капитан Бэй. Когда они успели прийти?

– Джентльмены, поступил приказ готовить город к обороне… – Радости в словах генерала не было вообще.

Лица присутствующих медленно вытянулись. Один из офицеров-танкистов в грязной форме возмутился:

– Генерал, как и чем мы будем держать оборону в городе? В моем полку почти не осталось танков!

– Вы докладывали уже это, майор… Да, я знаю, что в первом батальоне всего 15 танков, а во втором – 5. Не забывайте, что кроме 33-го полка в городе сейчас находятся еще два абсолютно целых батальона истребителей танков М11 «Росомаха». Еще к нам уже направляются два полка из 5-й пехотной дивизии и механизированный корпус генерал-майора Хацкилевича. Черт, ну и фамилия… – Среди офицеров прошлась волна слабого смеха. – К утру они будут здесь. Потом обещают подход остальных сил 5-й пехотной.

– Сэр, разрешите доложить, сэр? – Один из связистов подался вперед.

– Говорите, лейтенант.

– Только что получены точные данные по подразделениям дивизии, находившимся в районе Слуцка. – Лейтенант перевел взгляд на лист бумаги в его руках. – К городу с северо-запада подходят все три наших артиллерийских батальона – 54, 67 и 391-й под прикрытием 83-го разведывательного батальона. От Старых Дорог под прикрытием сил 32-го полка отходят инженеры 23-го танкового батальона. Потери в подразделениях минимальны. Максимум через два часа они окажутся в черте города.

– Замечательно, лейтенант. Спасибо… Видите, офицеры. Скоро в наших руках будут почти все силы дивизии в хорошем состоянии. Еще учтите, что на юге города перегруппировываются силы 6-й стрелковой дивизии Красной армии под командованием полковника Пэпси-Шэпко… – Переврал генерал фамилию славного полковника Попсуй-Шапко, переврал. – У них, к сожалению, положение дел еще хуже нашего, но все-таки они обладают большими силами, чем мы, советская стрелковая дивизия насчитывает очень большо-о-ое количество солдат.

– Сэр, значит, нам нужно удерживать город до утра, до подхода подкрепления? – перешел чумазый майор от жалоб к вопросам.

– Да. Для начала надо найти наиболее выгодные позиции для артиллерии… Которая все еще в пути… – Ясно, началось обсуждение деталей.

Нам с Гримвэем тоже пришлось поучаствовать в совещании командиров при разработке плана обороны города. Роуз с самого начала четко сказал, что он лично очень надеется на рейнджеров. Значит, требовать с нас станут больше, но и ресурсов нам должны дать соответственно, на что генерал тоже указал.

Пока командир дивизии был занят тем, что совещался по танковым делам со своими подчиненными, Дерби задумчиво вглядывался в карту города и что-то тихо бубнил себе под нос.

– И что нам может понадобиться? Брэндон, есть идеи? – Полковник перевел взгляд на Гримвэя. Кэп на мгновение завис, потом начал перечислять:

– Взрывчатка и мины, и как можно больше. Боеприпасов к стрелковому вооружению у нас хватит надолго, а вот минометных мин, винтовочных гранат и ручных гранат мало… Еще бы где-нибудь нарыть боеприпасов к автоматическим гранатометам Таубина…

– Сэр, разрешите? – В моей голове сложилась не только мысль о том, что нам надо, но и что мы с этим сможем сделать.

– Давай, Пауэлл. – Дерби даже выпрямился. Идеи от путешественника во времени ведь могут быть интересными.

– Я видел у штаба ящики с кумулятивными гранатами к гранатометам базука. В дивизии проходили войсковые испытания гранатометов М1. Мы могли бы попросить немного боеприпасов к ним.

– У нас достаточно ракет для гранатометов, зачем нам еще, лейтенант?

– Можно использовать реактивные снаряды и без пусковых установок. Маскируем в небольшой ямке подключенную через выключатель к аккумулятору ракету, направленную в сторону, где должен быть враг. Затем дистанционно запускаем ее, когда в зоне поражения оказывается вражеская техника или пехота. В условиях городского боя можно залпами из пяти-семи закопанных ракет накрывать площадные цели, рассеивание на малых дистанциях минимальное. И главное, таким образом мы не подвергаем опасности расчеты гранатометов, которые сможем использовать лишь в случаях крайней необходимости.