Пулеметов М1919 на машине три штуки – курсовой, спаренный с орудием и зенитный. Последний, по описанию, уже заменяют на КПБМы.

Кстати, американцы дотумкали клепать на шасси «шерманов» еще до начала войны самоходки. Вышла у них неплохая САУ – «М11 Росомаха» (по сути, являющийся самоходкой М36 Слаггер с ее толстой лобовой броней, но с советской 76 мм пушкой ЗиС-3, а не с 90 мм орудием). Машина разжилась мощным 500-сильным движком и электрическим механизмом поворота башни.

Одним словом, в танковой промышленности США каша. Все, больше интересных танков нет…

Однако, если взглянуть с другой стороны, дела с танками обстоят неплохо… Я нестерпимо мечтаю увидеть, как немецкие «ролики» разбиваются о несокрушимые строи Т-28М и КВ, поддерживаемых юркими Т-50. Как второй волной вместе с пехотой за русскими танками идут американские. «Шерманы» на ходу, словно САУ, громят врага, стреляя над башнями наступающих советских машин, как М3 Стюарты ловко отсекают пехоту и ведут разведку, как «Росомахи» бьют на флангах контратакующих врагов… Мм… Мечты, такие красивые мечты… Э, алло! Хорош уже витать в облаках, Пауэлл. Надо сходить пообедать, а потом в штаб заглянуть. И вечером вроде бы кино обещали!..

Пока есть время, буду свои знания в головы бойцов вкладывать. А сейчас как раз и у них полуторачасовой перерыв между занятиями. Сложно, конечно, весь день всего с двумя перерывами обучаться военным хитростям и повышать свои физические показатели, но, как говорится, «тяжело в учении – легко в бою». Пусть сейчас измучаются, познают, что такое настоящая нагрузка, а потом им и правда легче будет.

Для исполнения задуманного я сначала нашел Кинга.

– Кинг! Парни уже пообедали? – окликнул я занятого своими первосержантскими делами Сэма. Стоит отметить, что он по штату уже прочно занял место моего официального заместителя.

– Да, надо всех собрать?

Благодаря наблюдениям я узнал некоторые особенности взаимоотношений командиров взводов и их заместителей – первых сержантов в армии США. Замы для всех взводных являются скорее старшими советниками, чем подчиненными, посему и отношения особенные. Комвзвода, на правах старшего по званию строящий по струнке своего зама, быстро становится объектом неприязни и даже насмешек со стороны подчиненных, а в особенности со стороны самого заместителя. Нравы в армии США несколько отличаются от привычных нравов армии Российской Федерации. Тут командир должен быть отцом родным, а сержант – самым страшным существом на свете. Не припоминаю, чтобы меня в армии считали вселенским злом… Расслабляться я никому не давал, но и палки не перегибал. Хотя вот «деды» время от времени наводили шорох среди «духов». А у рейнджеров классическая ситуация с плохим и хорошим полицейским, только перенесенная в армию. Один угнетает, другой защищает.

Для себя я вывел линию поведения с подчиненными и сержантами – держать дистанцию и давать понять своему заместителю, кто является командиром взвода, но при этом нужно найти правильный подход и сделать заместителя своим главным товарищем, способным понять тебя без лишних слов и командно-матерного языка. Вот такого плана я и решил придерживаться, ибо не было у меня желания становиться посмешищем или вовсе врагом своим подчиненным.

– Ага, собирай всех у «городка» через десять минут. И еще – пусть одеваются, как на тренировку.

Кинг коротко кивнул и отправился к казармам. А мой путь лежит к упомянутому «городку» – так мы называли часть базы, где располагался десяток палаток, исполняющих роль аудиторий для всех теоретических и нескольких практических занятий. Сейчас все палатки пустовали, и лишь трое бойцов из саперного взвода возились на дальнем конце «городка» с муляжами мин.

Та-а-кс… Где тут у нас была «аудитория» с доской?.. Вроде вот в этой есть… Точно! Распахиваю и закрепляю полог палатки: так бойцы не ошибутся, куда им идти. Теперь немного подготовимся. Для начала расскажу рейнджерам несколько хитростей с применением гранат. Быстрыми движениями рисую американскую осколочную гранату М2 и советскую Ф-1 в разрезе. Черчу схемы нескольких видов растяжек и простых ловушек с применением гранат.

Пока возился с вычерчиванием более-менее понятных схем, в палатке началось шевеление. Кинг, негромко командуя, рассаживал рейнджеров по местам.

– Спасибо, Кинг. Ты тоже присаживайся. – Бойцы недоумевают: «Чего это командир неожиданно всех собрал?» Ну-с, начнем. – Рейнджеры! Вы были лучшими в своих подразделениях, и вас выбрали для службы в рядах будущей армейской элиты. – Гордитесь, салаги, я пока добрый. Ха! А сам-то я кто?.. – Но чтобы стать по-настоящему элитным солдатом, гордостью армии, примером для подражания, надо сильно постараться. И старание надо прилагать не только физическое, но и интеллектуальное. Вам надо многое уметь и знать. Поэтому с сегодняшнего дня ваш дневной перерыв в полтора часа отменяется. – Взвод выдержал известие с похвальной серьезностью. Молодцы. – Я не буду вас гонять кругами по базе, не буду заставлять оттачивать приемы рукопашного боя или учить полевые инструкции. Этим займутся инструкторы. На моих занятиях вы будете познавать простые, но очень эффективные хитрости, которые дадут вам преимущество над противником. – Молчат, но заинтересованно смотрят на меня и изредка переглядываются. Кажется, я понял! Вы, наверное, все поголовно подсадные утки, может, даже моя личная охрана, и приказ у вас, видимо, есть, соответствующий ситуации, – слушать и запоминать все, что я скажу, ведь это информация из будущего. Слушайте, я должен вам передать эти знания. Это моя цель с первого дня пребывания здесь. – Сегодня я расскажу вам, рейнджеры, как расширить спектр применения гранат…

О моих неофициальных занятиях через пару дней узнал полковник Дерби, и меня вызвали «на ковер» с отчетом. Пришлось объяснять, что к чему и ради чего я все затеял. Наши недомолвки в отношении моего иновременного происхождения сыграли свою роль: почти через каждое слово и я и полковник запинались, боясь сказать лишнее, и при этом мы оба отлично понимали, что скрываем нечто большее. Но мне не было резона раскрываться до тех пор, пока меня не попросят об этом, а полковник по непонятной причине этого не делал.

– Лейтенант, ты ведь понимаешь, что эти занятия могут быть полезны не только для твоего взвода?

– Да, сэр.

– Тогда я предлагаю официально внести в расписание занятий полуторачасовою лекцию под твоим руководством. Каждый день до конца курса обучения будешь брать по одному, может, по два взвода и будешь проводить с ними занятия… – Дерби откинулся на стуле и, ухмыльнувшись, добавил: – «Хитрости Пауэлла»… Думаю, это подходящее название для твоих лекций.

– Мне нравится, сэр. Немного рекламы мне не помешает, сэр.

Ну, раз дают – возьму и не откажусь от такого предложения. «Хитрости Пауэлла» – звучит ведь! Мне однозначно нравится.

– Отлично. И еще кое-что – раз приступаешь к преподаванию собственного предмета, сделай и учебное пособие. Запиши все полезное, что будешь рассказывать рейнджерам, и принеси потом мне. Идеи у тебя очень дельные, я читал записи твоих лекций, сделанные сержантом Ричардом Кейвом. Думаю, если сделать печатное издание твоих хитростей и распространить их в качестве полевой инструкции в наших и советских войсках, они принесут еще больше пользы. – Говоря это, полковник стал внимательным. Он смотрел на меня и считывал с лица любое движение, следил за реакцией, боялся отказа.

– Если вы считаете, что мои идеи могут быть полезны не только рейнджерам, но и другим солдатам, я сделаю основу для полевой инструкции, сэр.

Дерби слегка расслабился: его удовлетворил мой ответ. Знания с легкостью перетекут к нему в руки. Это не может не радовать.

– Молодец, сынок!

Хм, а на «сынке» он немного запнулся. Я ему скорее не сынок, а правнук был бы…

Вечером, после занятий, я уселся за написание черновика моей собственной полевой инструкции для солдат и офицеров. Во-первых, надо обязательно писать в двух экземплярах – на русском и на английском языках. Полковник хочет запустить инструкции и в советскую, и в американскую армию? Я ему помогу, упрощу работу…