— Лежать! — еще раз прикрикнул он. Камни и ветки, выброшенные из-под колес машины, катились вниз по склону. Машину с визгом заносило на поворотах, водитель явно пытался перехитрить преследующий вертолет.

Ей никогда не сбежать, признала Молли, и слезы жалости к самой себе затуманили ее глаза. Этот человек, ее конвоир, вряд ли оставит ее в живых. После того, как она собственными глазами видела, как он собирал автомат, после того, как узнала то, что узнала… О, Алекс… Алекс.

Вездеход скрылся за гребнем холма, следом за ним вертолет; воздух над ними наполнила тишина, нарушаемая лишь трелью певчей птицы. Ее конвоир положил автомат на землю. Молли неотрывно следила за ним.

Мужчина поймал ее взгляд.

— Сейчас нам ничто не угрожает, — неожиданно спокойно проговорил он. — Но для большей безопасности, думаю, нам стоит полежать здесь еще немного. Просто на всякий случай…

Ничто не угрожает?.. Глаза ее наполнялись слезами, и она не могла их больше удержать.

Оставив свое оружие, конвоир подошел ближе и грубо проговорил:

— Все кончено, шагай вперед. — Потом, взглянув на ее измученное лицо, добавил: — Кстати, забыл представиться. Майлс Эндрюс, Отдел по борьбе с наркотиками.

У Молли все поплыло перед глазами. Она попыталась встать и немедленно потеряла сознание.

— С ней все в порядке, но она все еще в шоке.

— Не удивительно…

Молли удалось на мгновение открыть глаза, тут же все поплыло, и она закрыла их снова.

— Алекс…

Она не сознавала, что шепчет его имя, борясь с леденящими глубинами потрясения, которое и вызвало потерю сознания.

— Она зовет графа, — сказал дежурному инспектору санитар, прибывший на полицейском вертолете.

— Да, я слышал, — подтвердил инспектор. — И он тоже спрашивал о ней, — прибавил он, прерывая разговор с внедренным агентом, который смог стать правой рукой Уэйна и столь умело и хладнокровно спас Молли от смертельной опасности, сохранив при этом собственную легенду. — Он устроил настоящий погром в штаб-квартире, как только узнал, что она попала в ловушку. Требовал объяснить, какого черта ее не остановили на пропускном пункте.

— Что вы ему сказали? — спросил Майлс Эндрюс.

Сейчас, когда непосредственная угроза миновала, он был более расположен к Молли, чем в тот момент, когда она едва не расстроила все их тщательно проработанные планы. Подумать только, прикатила на место встречи за секунду до появления главаря, у которого Уэйн собирался приобрести огромную партию наркотиков.

— Я объяснял, что она была слишком близко от поставщика — мы не могли остановить ее так, чтобы не привлечь его внимание. Мы слишком много вложили в эту операцию и не имели права провалить ее.

— Послушайте, если она не ранена, лучше всего сообщить графу, что она здесь, и препоручить ее, как говорится, его заботам. Когда я уходил, он практически угрожал, если потребуется, нанять собственный вертолет и прилететь сюда, и старшему инспектору пришлось пригрозить, что посадит его под замок в полицейском участке.

Молли будто сквозь туман слушала разговоры вокруг нее. Она едва поняла, что с ней делают, когда ее осторожно уложили на носилки и поставили их в белую машину с красной полосой. Она чувствовала себя слишком слабой, чересчур ошеломленной, слишком много сил уходило на борьбу с непрекращающейся дрожью и ледяным холодом, сковавшим все тело и леденившим душу.

Когда дверцы «скорой помощи» захлопнулись, старший инспектор повернулся к Майлсу Эндрюсу и откровенно заявил:

— Вам двоим чертовски повезло… чертовски повезло!

— Что мне рассказывать, — грустно ответил его собеседник. — Скажите это Алексу Вилье…

— О, старший инспектор сумеет успокоить его…

— Я имею в виду совсем другое, — с кривой усмешкой поправил его Майлс Эндрюс, кивая вслед отъехавшей «скорой помощи». — Вот это женщина — век бы носил ее на руках… — задумчиво прибавил он.

— Нам придется носиться с Уэйном Феррисом — удовлетворимся этим, — сухо посоветовал инспектор.

Молли стонала и дрожала во сне, натягивала одеяло на голову, пытаясь согреть окоченевшее тело. Ее мучили кошмары, она заново переживала ужасные мгновения прошедшего дня.

— Алекс… — шептала она в бреду, охваченная ужасом от пережитого потрясения. Она боялась, что никогда не увидит его снова, и от этого страха у нее дрожал голос, от осознания, что, как ни кричи, он не сможет примчаться и поддержать ее. Но внезапно ее сон переменился, и онбыл рядом, обнимал ее, успокаивал, говорил, что она в безопасности и все будет хорошо. — О, Алекс, ты здесь, — благодарно бормотала она, сворачиваясь клубочком под теплой защитой его рук. — О, Алекс… — дремотно повторяла она, прижимаясь к нему еще тесней и тихо шепча: — Я так рада, что ты здесь. Обними меня крепче.

Она слегка застонала от удовольствия, когда Алекс из ее сна подчинился и прижал ее крепче к своему телу.

Он был так близко, что она чувствовала согревающее тепло, чувствовала прикосновение мягкого атласа его кожи.

Неистовая дрожь наслаждения охватила все ее тело. Не связанная путами сознания и стыдливости, она прильнула к нему крепче, обвила вокруг него руки и начала гладить нетерпеливыми пальчиками его спину, потом талию, потом еще ниже. Его мышцы под пальцами напряглись, ритм дыхания резко изменился.

— Молли, — предупреждающе выдохнул он, но это предупреждение в его голосе не шло ни в какое сравнение с резкими командами ее конвоира; нет, оно было сладким, нежным и страстным, звучало не приказом, а настоятельной потребностью, наполняло ее головокружительным ощущением женской силы.

— Что? — дразнящим голоском спросила она, намеренно прокладывая дорожку как бы бессознательных поцелуев по его ключице и ощущая, как от ее прикосновений он покрывается гусиной кожей. Все его тело трепетало, он явно терял контроль над собой.

— Молли… — Теперь это был стон. Мышцы его тела напряглись, но защищаться было уже слишком поздно. Его руки, которыми он мог бы отодвинуть ее от себя, если бы действительно хотел, сейчас страстно ласкали ее — ласкали спину, дерзко сжимали ягодицы, потом перевернули ее на спину и легли на грудь.

Она обнаружила, что его ласки заставляют и ее дрожать от чувственного восторга столь же самозабвенно. Она поцеловала Алекса в шею, и тихий стон блаженства одновременно вырвался из его и ее груди.

— Молли…

Он все еще протестует? Но уже совсем неубедительно, заметила Молли, когда его пальцы дерзко скользнули по ее соскам, заставив их затвердеть и заостриться.

Хорошо же, она знает, как положить конец этим хриплым мужским мольбам, как освободиться из плена его нарастающей, бьющей через край страсти. Не раздумывая и не терзаясь угрызениями совести, она так и сделала, подняла руки, плотно вдавила его голову в подушку, крепко поцеловала в приоткрытые губы и строго спросила:

— Что «Молли»?

— А вот что, — последовал незамедлительный и неожиданный ответ, и в следующее мгновение она уже лежала на спине, и теперь ее голова была вдавлена в подушку руками Алекса и он запечатлел на ее губах куда более опасный и искусительный поцелуй. Молли почувствовала, как его зубы покусывают ее нижнюю губу, как его язык скользнул ей в рот, заставляя трепетать от неистовой страсти, ощутила мощное движение его тела… внутри своего тела…

Молли быстро открыла глаза. Этобыл не сон!

— Алекс, — прошептала она, совершенно ошеломленная.

Он немедленно освободил ее, но не отодвинулся, и, что более существенно, сама она не попыталась отодвинуться от него.

Не сразу Молли сообразила, что лежит в королевской постели в замке Отель. Последние красные угольки тепло светились в камине, а за открытым окном сияла полная луна. Неуверенно осмотрев все вокруг, начиная с лица Алекса и заканчивая окружающей обстановкой, она ощутила, как события прошедшего дня тяжелой лавиной обрушились на нее, и содрогнулась.