Уменьшенная копия особняков в викторианском стиле, которые строили основатели города, была окрашена в светло-серый и темно-серый тона, сочетавшиеся с усыпанным валунами и заросшим соснами ландшафтом, подумала Дасти и сказала об этом Мигелю.

— Спасибо, — поблагодарил он не без гордости в голосе. Он остановил вездеход перед гаражом. — Мне этот дом стоил немалых трудов. — Мигель выбрался из кабины и достал из кузова пакеты с продуктами.

Не ожидая его, Дасти спрыгнула на землю и придержала дверцу для Коди.

— Если бы я знал, что и как делать… Но мне приходилось учиться на ходу и даже нанимать пару раз мастеров, чтобы исправить свои огрехи.

Через калитку в изгороди, состоящей из белого штакетника, он провел их в задний дворик.

— Ты еще и огород разводишь? — не скрыла своего удивления Дасти при виде грядок с овощами, зеленью и цветами.

— Мама говорит, что я всегда любил возиться в грязи, — весело улыбнулся он. — Можешь выбрать спаржу, морковь, цветную капусту или горох к своему гамбургеру.

— Возьмем все.

— Не можешь определить, чего тебе хочется? Она покачала головой:

— Просто люблю свежие овощи.

— Тогда сделаем овощной салат. — Он критически оглядел Коди на пороге дома. — Но сначала ванну для шелудивого пса.

Через заднюю дверь они вошли в кухню.

— Мы могли бы оставить его во дворе, — подсказала Дасти.

Мигель положил пакеты с едой на разделочный стол, убрал мясной фарш в холодильник и достал из пакетов плошки и еду, купленные для пса.

— Но он предпочитает быть с нами, разве нет, псина? — Он наполнил одну плошку водой и поставил ее на пол у двери. — Будем кормить его сейчас или после ванны?

— После, — удивленная пощипыванием в глазах, Дасти наклонилась, моргая ресницами, и наложила собачью еду. Довольная предусмотрительностью Мигеля и тем, что не нужно расставаться с собакой, она одновременно не могла не признать: вызванная исчезновением отца тревога здорово подействовала на ее нервы. Сделав глубокий вдох, чтобы собраться с духом, она подняла голову и добавила с улыбкой: — Это станет для него наградой, поскольку мытье ему может и не понравиться.

— Не укусит? — обеспокоенно спросил Мигель.

— Ну, если и укусит, то несильно. — Дасти не удержалась от улыбки.

— Тогда ты будешь расчесывать его. — Он передал ей металлический гребень и собачий шампунь. — Спускайся в подвал, а я принесу полотенце.

В подвале она принялась расчесывать свалявшуюся шерсть Коди. Дом Мигеля отнюдь не походил на берлогу холостяка. Только спортивная машина подходила к образу повесы, которым она его посчитала.

Но могла же она и ошибиться.

Через спальню Мигель прошел в ванную комнату и, доставая полотенце из шкафчика, приказал себе думать только о Коди. Хотя Дасти была уверена, что отец жив, тревога переполняла ее.

А душевная уязвимость делала ее легкой добычей для соблазнителя. Но не этого он хотел. Гордая и независимая, она должна пожелать его так, как он желает ее.

Добиться ее объятий без полной отдачи — все равно, что потерять ее. И предостережение сбудется: односторонняя связь даст Дасти слишком большую власть над ним, и он действительно начнет подавать ей шлепанцы.

Мигель решил, что останется просто другом, в котором она нуждается. Но решение легче принять, чем выполнить, — он это понял, как только спустился в подвал и увидел улыбку Дасти. Это была самая теплая улыбка из всех, что она подарила ему до сих пор. Еле сдержавшись, чтобы не поцеловать ее в полные губы, он наполнил водой две лохани для стирки.

— Все, больше не могу, — объявила Дасти, откладывая гребень. — Остальные колтуны распутаем под водой.

Мигель подхватил Коди под живот, поднял и опустил в теплую воду, а Дасти стала поливать его, черпая воду ладонями. Мигель помогал ей с помощью большой кружки. Коди без удовольствия, но терпеливо сносил водную процедуру.

Как только его всего намочили, Коди встряхнулся всем телом, облив их водой с ног до головы. Заметив обиженное выражение на лице Мигеля, Дасти рассмеялась:

— Уж не думал ли ты, что можно искупать собаку и не измочиться.

— Никогда раньше не мыл собаку, — пробормотал Мигель, стараясь отвести глаза от груди Дасти, облепленной намокшей тонкой тканью майки.

Потянувшись за шампунем, Дасти отпустила Коди, который воспользовался этим и выпрыгнул из лохани. Дасти, смеясь, погналась за ним. Мигель же застыл, не в силах отвести взгляд от ее груди. Мокрая светло-желтая ткань майки уже почти ничего не скрывала. Его опалило жаром.

— Поможешь мне наконец?! — воскликнула Дасти, повернувшись к нему спиной. Коди укрылся за столбом, отделявшим недостроенную прачечную от покрытого ковром участка пола, на котором царствовал бильярдный стол. Вид сзади тоже упоителен, решил Мигель: тонкая талия, прекрасно округленные ягодицы и длинные, стройные, мускулистые ноги.

— Сделаем так: ты зайдешь слева от столба, а я справа, — предложил он и опустился на четвереньки. Дасти последовала его примеру. Коди навострил уши и склонил голову на одну сторону, наблюдая за их маневрами. — Ты первая загонишь его к бильярдному столу, где я его и схвачу, — шепотом изложил Мигель свою стратегию, словно Коди мог понять его.

Дасти кивнула, выдохнула: «Раз, два три!» — и метнулась за столб, а Мигель кинулся вперед и… поймал Дасти. Его инерция опрокинула ее на спину, а он растянулся на ней. Коди же укрылся под бильярдным столом.

Воздух с шумом вырвался из ее легких, и она посмотрела на него широко открытыми, испуганными глазами, раздвинув в удивлении губы. Он глядел на нее, ощущая всем своим естеством эту мягкость под своей грудью, тепло ее плоти, струящееся сквозь намокшую ткань рубашек.

— Ты не ушиблась? — спросил он, чуть приподнимаясь, не в силах заставить себя скатиться с нее. Сейчас, заверил он себя, через минутку…

Она улыбнулась, подняла руки и положила на его плечи.

— Отличный бросок, — проронила она, и ее карие глаза заискрились смехом.

— Не думал, что он поместится под бильярдом, — ответно улыбнулся Мигель и заметил, как слиняла ее улыбка, когда взгляд опустился на его губы. — Ах, — выдохнул он и уже не сдерживал себя.

Наконец, подумала Дасти, обвивая руками шею Мигеля и отвечая на крепкий, глубокий поцелуй. Ее тело походило на расплавленную лаву, оно было обволакивающе податливым, каждой своей частицей жаждало прикосновений.

Он повернулся на бок, и она сопровождала его движение, инстинктивно обхватив одной ногой его ноги, сохраняя контакт их тел. Его левая рука послужила ей подушкой, а правая скользнула в углубление ее талии и вверх по склону бедра, еще и еще раз, потом остановилась на спине. Ее заполнило ощущение блаженства, но одежда мешала ей насладиться соприкосновением их плоти.

Ее руки скользнули на его лопатки, движения груди усиливали эротический эффект соприкосновения. Но это еще не удовлетворяло ее жажду ощущений. Со стоном она переложила руки на его талию и вырвала рубашку из джинсов.

Одним мягким движением Мигель задрал вверх ее майку и охватил ладонями грудь. Дасти издала возглас облегчения, завела руки за голову и изогнула спину. Соски затвердели, как наконечники стрел, но все же чувственно перекатывались под его пальцами, и она задрожала от наслаждения.

Скоротечное наслаждение от прикосновений его рук усилило ее желание, и она притянула его к себе. Мигель охотно опустился на нее и запустил свои пальцы в шелковистые пряди ее волос.

Его губы накрыли ее рот, а она ласкала его спину. Ее бедра и язык отвечали на каждое его движение.

Но тут что-то холодное и влажное прижалось к ее горлу, и в ее сознание проник странный сопящий звук. Мигель тоже услышал его. Ритмическое движение его тела замедлилось и остановилось. Дасти почувствовала, как он поднял голову и махнул рукой, словно отгоняя кого-то. Но этот кто-то не уходил. Сопение перешло в повизгивание, и она открыла глаза.

— Коди!