— После всех моих романов? Перестань, Лора. Мои отношения с Томом сохранились лишь потому, что мы не ложились с ним в постель.

Бет прислонилась к дверному косяку, испытывая острое желание выскользнуть в коридор, чтобы избавиться от Лоры и ее рассуждений. Ладно. Возможно, настало время разобраться, почему она не может сохранить отношения дольше, чем требуется ее очередному любовнику, чтобы запомнить номер ее телефона. Возможно, что ее неспособность распознать трудности в отношениях других связана именно с этим.

— Я подумаю о том, кого могу пригласить, Лора. Это лучшее, что я могу сделать.

— Попроси Тома.

— Даже если бы я хотела, то Том не захочет. Он встречается с женщинами, но не разменивается на интрижки. Сколько я его знаю, у него за все это время было всего лишь три длительных романа. И у него не было случайных связей.

— Отлично. Ты не рискуешь подцепить что-нибудь.

Бет не могла поверить, что Лора способна произнести подобные слова с серьезным лицом.

— Очень смешно.

— Бет, дружок, ты не можешь ехать в суперклуб одна, а кого бы ты ни взяла с собой, у него на уме будет один секс. Так что вряд ли он даст тебе наблюдать и исследовать. Кстати, в некотором роде у вас с Томом действительно длительные отношения. Если ты возьмешь его, это будет полностью отвечать поставленным условиям.

Тут Лора права. Если Бет потратит большую часть своего визита в суперклуб на уклонение от сексуальных домогательств своего спутника, у нее не останется времени наблюдать за другими парами.

Видимо, Том являлся наилучшим выбором. И он никогда ей ни в чем не отказывал…

— Думаю, я попрошу Том поехать со мной, — сказала Бет и испытала безмерное удовольствие от того, что заставила исчезнуть самодовольную улыбку с лица Лоры, добавив: — Наблюдать.

Лора усмехнулась.

— Если ты берешь с собой мужчину в секс-клуб, ему непременно захочется секса.

— «Приют страждущих путников» — не секс-клуб. Это романтический клуб, и Том не захочет секса. Он мой друг.

— Джек тоже мой друг.

Бет нахмурилась.

— Пока, Лора. Я иду домой.

Тук-тук-тук-тук-тук. Пауза. Тук-тук.

Звуки эти, дребезжа в трубах отопления, резкими ударами разносились по квартире Тома Мэйсона, нарушая полуночную тишину. Том улыбнулся. Знакомая мелодия, представляющая собой секретный код. Он всегда был рад ее слышать.

«Ты один? Есть время поговорить?»

Он отложил перечень инвестиционных документов своего клиента и направился в гостиную. Миниатюрная копия судейского молотка была подвешена на кожаном шнурке у котла отопления. С помощью этого молотка Том отстучал слово «да».

Через несколько секунд Том услышал легкие шаги. Он открыл дверь, ведущую в их общую прихожую, как раз в тот момент, когда Бет миновала последний лестничный марш.

— Привет. — Взгляд ее светло-зеленых глаз встретился с его взглядом, и приветливая улыбка засияла на ее лице. — Я не поздно?

— Да нет, проходи. Я работал.

— Как всегда.

Том с первого взгляда понял, почему она решила нанести ему визит. У Бет появились проблемы. Глаза ее горели чуть ярче обычного. Молочно-белая кожа лица с брызгами золотистых веснушек вокруг носа была чуть бледнее обычного. На красивых розовых губках играла беззаботная улыбка — слишком беззаботная. Похоже, она испытала облегчение, увидев его.

За долгие годы знакомства с Бет Тому приходилось быть свидетелем всевозможных драм из ее жизни. Он пережил ее волнения по поводу танцевальных выступлений и соревнований по фигурному катанию. Беспокойства из-за нехватки денег. Жалобы на несправедливо заниженные оценки. Гнев в отношении любовников. Слишком много гнева в отношении любовников.

Том безошибочно определил знакомые симптомы. Бет может сколько угодно входить в его гостиную с веселым и беззаботным видом, но ей ни на мгновение не удастся провести его. И, как всегда, эта маска беззаботности, скрывающая ее ранимость, делала с ним невероятные вещи, заставляя его страстно желать избавить Бет от неприятностей, припечатав их, подобно противоборцу, к ковру. Их, и ее тоже.

И, как всегда, Бет находилась в полном неведении относительно этого.

Том прикрыл дверь в квартиру. Теперь Бет принадлежит ему. Во всяком случае, на некоторое время.

Она была среднего роста, но благодаря стройной, изящной фигурке и прямой осанке казалась выше. Макушка ее головы с золотисто-рыжими волосами едва касалась подбородка Тома, и он всегда ощущал легкий аромат духов, который в его сознании ассоциировался с Бет, сколько он себя помнил. Аромат, напоминавший ему запах цветущих апельсиновых деревьев. Была в этом аромате какая-то невинность, вызывающая в памяти образ юной Бет, легкими движениями наносящей за уши капельки духов из украшенного лентами флакона. С годами эта невинность не только не исчезла, но и стала отличительной особенностью стоящей перед ним женщины.

На Бет были пушистый белый халат, теплые серые колготки и смешные шлепанцы в виде мультяшных зайчиков. В руках у нее были какие-то листы и кружка с чаем.

— Устраивайся удобнее, — сказал Том скорее из галантности, чем по необходимости, ибо Бет уже пристроила листы на тумбочку, что стояла рядом с диваном, и водрузила дымящуюся кружку на подставку. — Что произошло?

— О, ничего. Просто хотела пообщаться с тобой.

Просто пообщаться? В полночь? Неужели она и впрямь рассчитывает одурачить его?

— Дай-ка я возьму свой кофе.

Том поставил свою кружку рядом с кружкой Бет и уселся в кресло. Бет, поджав под себя ноги, свернулась комочком на краю дивана.

— Как идут дела? — сделал Том попытку разговорить ее.

— Хорошо, а у тебя? Зарабатываешь кучу денег на фондовой бирже?

— Мои клиенты не жалуются.

— Отлично.

По тому, как она едва уловимо поморщилась, Том заключил, что неприятности у нее, видимо, на работе.

— Как прошел день? Решила все проблемы своих пациентов?

Она пронзила его тревожным взглядом широко раскрытых глаз, которые слегка затуманились, ибо она поняла, что Том уже заподозрил неладное. Он не отвел глаз и терпеливо ждал, когда она начнет выкладывать все, что ее беспокоит.

И Бет, подобно раскату грома, взорвалась, пустившись в пространный рассказ о своих неудачах с пациентами, их проблемах, сексе, о суперклубах, о вопросах теории и практики.

Том наблюдал, как щеки Бет краснеют от возбуждения, а ее жестикуляция становится все энергичнее. Он придвинул кружки поближе к себе после того, как она резким движением чуть не опрокинула одну из них. Одновременно он изо всех сил пытался следить за прихотливым ходом мыслей Бет.

— Итак, что ты по этому поводу думаешь?

— Я за эту поездку. Ты должна ехать.

— Ты, правда, так считаешь?

— Несомненно.

Но сомнения у него оставались. Он все еще не мог установить связи между сексом и так называемым суперклубом. Том надеялся, что это выяснится постепенно, в течение разговора. А пока он обосновал свое мнение:

— Так ты приобретешь требуемый тебе опыт, чтобы помочь этой паре, а заодно и отвлечешься. Эта поездка может считаться повышением квалификации.

Бет с облегчением улыбнулась.

— О, Том. У тебя определенно талант раскладывать все по полочкам. Как удобно видеть все только в черном и белом цвете! Ты и впрямь считаешь, что туда стоит поехать ради наблюдений?

— Видишь ли, я считаю, что тебе будет полезно отвлечься. Поясни-ка мне насчет наблюдений. Мне не ясны детали.

Уставившись в свою кружку, Бет, прежде чем ответить, сделала глоток.

— Есть пара, которой я не смогла помочь, ибо не поняла, что им нужно вдохнуть новый огонь в их длительные отношения. Сама я мало что знаю о длительных отношениях.

То, что ни одному мужчине не удалось привлечь ее внимание на достаточно длительный срок, было явлением малопонятным, и вину за это Том списывал исключительно на тупость мужчин.

— Каким образом этот суперклуб соотносится с опытом длительных отношений?