- В рекомендации не хватает. Должно быть, вместо 'мыло для тела, волос' 'мыло для тела, волосяной покров которого значительно превышает норму', - растерянно посмотрел он на меня. - Я, видимо, не дописал, когда господину Аргусу... внимал. Анастейс, прошу прощения.

   - Поэзия - великая сила, - несдержанно прыснула Алена, а я пораженно выдохнула:

   - Так мы что, выходим со своей продукцией на джингарский рынок?

   - Анастэйс, уважаемая, - даже пригнулся мой начальник и выкатил глаза. - Да с чего ты взяла?

   - Так ясно же - по повышенной волосатости на теле. Ну, не гномам ведь?.. Хотя, подойдет и тем и...

   - Да с чего ты это? - еще заполошнее прошипел господин Труш и даже взмахнул в мою сторону рукой.

   - Ну ладно... Ни с чего. Так - фантазирую... А что мне с получившимся тогда делать?

   - Несите сюда, Анастэйс, будем дегустировать, - авторитетно предложил Аргус.

   - Так вот оно, - как балаганная фокусница, шлепнула я плошку с густой желтой 'кашей' прямо на стол. - Дегустируйте хоть до дна. Хотя, по мне, так пахнет и отсюда.

  Мыло, действительно, благоухало уже на приличном расстоянии, но, все же пошло по рукам. Точнее, по носам и первой его опробовала Гелия:

   - М-м-м... Как приятно. Чувствуется корица и ваниль. Прямо, как мои пироги на Рождество. Помнишь их, дорогой? - сунула она плошку своему мужу. Колин же, недолго думая, выдал:

   - Да нет. Хотя, корица - да. А еще чем-то знакомым... Ландышем! У нас под окнами ты посадила его целую клумбу.

  Следующей пошла Алена, удивившая меня еще больше:

   - Ой, вы оба не правы, я вам скажу. Тут явно доминирует лилия и еще... свежими масляными красками припахивает. Стась, ты его подкрашивала что ли?

   - Да не подкрашивала я ничего! - тут уж, не выдержала я сама. - И из всего, что вы перечислили, там ничего нет. Тоже мне, дегустаторы.

   - А что там тогда, магия? - насторожился мой начальник.

   - Нет. Магией в нем и не пахнет, - не дала мне и рта раскрыть алант. - А, ну-ка, Аргус.

   - Угу... Угу... Действительно, лучезарная Анастэйс, все эти господа ошибаются. Здесь явно ревень и... - удивленно замер он, а потом еще раз потянул носом над мешаниной. - Нет, я, конечно, понимаю, что это какой-то странный эффект, но, хоб меня перетри, мне привиделся запах дороги после дождя, - обвел он всех нас потрясенным взглядом.

   - Да вы что все, умом тронулись? - хлопнулась я обратно на лавку. - Дорожную пыль и ревень я туда точно не мешала.

   - Сейчас разберемся, - серьезно заверил меня самый лучший мыловар в стране и подвинул плошку к себе. - Ага... Душица... полынь... ого, укропник... дырявник, мед... гречишный, по-моему, и... - обмакнул он в кашу палец, а потом засунул его в рот и немного посмаковал. - ... цветочный воск. Дальше перечислять, Анастэйс?

   - Не надо, - облегченно выдохнула я. - Спасибо.

   - А, погодите, у нас еще двое остались, - спохватилась, вдруг, Алена и с вызовом глянула на своего притихшего ухажера.

   - Э-э, нет, благодарствую, - в ответ протестующе замахал тот руками. - У меня после ранения весь нюх отбило напрочь. Так что результат получится еще оригинальнее, чем предшествующие, а вот Ветран...

   - А может, не надо? - впервые за весь вечер у этого общего стола, открыто взглянула я на воина духа.

   - Почему, Анастэйс? - спокойно улыбнулся он и поднес плошку к лицу. - Я еще в твоей избушке почувствовал этот запах и сказал тогда, что от тебя пахнет...

   - ... вкусно, - выдохнула я.

   - Да, вкусно, потому что... Я знаю, что окажусь тоже не прав, но, почувствовал тогда запах малины, какой бывает только в детстве, ведь росла эта малина в огороде у моей матушки, а еще той травы, что мы с тобой собирали на поле, помнишь?

   - Мяты, - качнула я головой, не отрывая от него взгляда. - А еще... чем?

   - А еще... - смущенно расплылся он. - калачами, только из печи... Я ведь не прав?..

   - А, знаете, как я думаю, - нарушила наступившую тишину алант. - Здесь нет правых и неправых. Получается, что каждый, кто нюхал твое, Анастэйс, совершенно лишенное всякой магии мыло, находил в нем свои родные запахи. Самые любимые.

   - То, что ближе всего ему самому? - открыла рот Алена. - А что, вполне возможно. По крайней мере, у меня, так точно.

   - А у меня, видимо, таких запахов нет, - насмешливо развел руками мой начальник.

   - Как раз наоборот! - звучно приложилась ладошкой к плечу мужчины Гелия. - Твой мир, Труш, это мыло и только мыло. Вот ты его так прекрасно и чувствуешь. Ведь он один правильно назвал составляющие? - взглянула она на меня.

   - Ага... Один.

   - А ты сама? Тебе что... привиделось?

   - Мне?..

   - Тебе, тебе? - нетерпеливо повторила алант. - У тебя ведь свой мир, как ты говоришь, 'разноцветный' и...

   - Разнопахучий, - обреченно закончила я. - ...Сначала жасмин, а потом... - подняла я глаза на стоящего напротив Ветрана. - Мята и горячий хлеб... Это мой мир...... Аргус! Сыграйте что-нибудь... пожалуйста, - в очередной раз пришлось мне брать себя в руки. Потому что это ужасно несправедливо, когда двое с одним общим миром, как упрямые тайрильские мулы прокладывают посредине его глубокую борозду.

   - А, давайте, я вам сыграю? - неожиданно предложил Горст. - У нас в Прокурате есть одна незатейливая, но хорошая песня, которую мы раньше часто пели у костра под гитару. Да, и не только под гитару. Она очень четко выражает образ мыслей того, кто привык каждый день рисковать своей жизнью ради... ради тишины вокруг, - вскользь бросил он взгляд на воина духа. - Вы не против?

   - Конечно, нет! - ответил за всех, протянувший ему свой инструмент Аргус. - Очень интересно будет послушать.

   - Интересно?.. - провел рукой по струнам ветеран, а потом, вдруг, закрыл глаза и тихо начал под музыку. -

  Мне нравится утро

  За лучик в ладони.

  За первые шорохи дня.

  Мне нравится полдень

  За ветер игривый.

  За звонкую песню дождя.

  Мне нравится вечер

  За синюю речку.

  За шорох в притихшем саду.

  И хочется, чтобы осталось все вечным,

  Когда я тихонько уйду...

  Мужчина и дальше перебирал струны и так же тихо пел еще куплеты, а мы молча сидели, в притихшем августовском саду. Вдали от баталий и смерти. Но, мне, вдруг, показалось, что песня эта и про Ветрана тоже. И я впервые ощутила, как он относится к той стране, которую я еще совсем недавно, со злостью называла ненасытной, своей полудремучей, полной опасностей Бередне. И от этого сделалось совсем грустно. Потому что я, наконец, поняла, чем он дорожит, этот высокий сильный человек, с чистой, как бусина из священных четок душой...

   - Анастэйс, ты куда? - опомнившись, крикнула мне вслед Гелия.

   - Унесу мыло обратно, - обернулась я на ходу, держа в вытянутой руке тяжелую плошку. - Оно у меня... неудачное.

   - Рецепт не выкинь! - получила от своего начальника вслед напутствие, а потом, захлопнув за собой дверь избушки, спиной к ней привалилась.

  Здесь все так и осталось с того момента, как я ушла на ужин, держа за руку Ветрана. На столе брошенные пузырьки с эфирами, чашки из под настоев, разнокалиберные мерники и раскрытые на нужных страницах книги. Мне тогда было не до порядка - я творила мыло, которое вместило бы в себя весь мой мир. А оказалось, что не только мой. Причем, без всякой магии. Потому что сама я тогда была до краев наполнена настоящим волшебством. А что теперь?..

   - Анастэйс... Пусти меня.

   - Зачем, Ветран?

   - Я прошу тебя... Пусти.

   - Хорошо, - распахнула я створку перед заслонившим собой весь дверной проем мужчиной. - Считай, что сегодня - ночь исключений из правил, только предупреждаю, у меня здесь... хаос, - направилась я к столу и, поставив плошку, начала суматошно скидывать в стопку книги, а потом, вдруг, замерла. - А, знаешь, я сама хотела тебе сказать... Извиниться. Сегодня у нас еще и ночь извинений... Ты прости меня за мой эгоизм. Ты говорил, что всему есть своя предельная цена. Значит, ты сам вправе решать, что для тебя всего дороже. Ведь так? - развернулась я от стола и очутилась совсем близко к стоящему за моей спиной мужчине. - Что ты молчишь?