– Я никогда тебя не оставлю, – прошептала я тогда.

Макс усмехнулся и поцеловал меня в макушку.

– Я надеюсь. Но на всякий случай, пока ты еще со мной, выжму тебя до капли. Пошли спать.

Раньше я думала, что утренний секс мне не нравится. Но я ошибалась. По утрам все иначе. Без страсти. Одна нежность. И лучше этого, наверное, нет ничего на свете.

В тот вечер в «Променаде» я не могла дождаться Максима, чтобы уехать куда-нибудь от этой суеты и шума. К озеру. Или просто в лес. Выключить фары, и в тишине уснувшей машины лежать у него на груди, лениво болтать о всякой всячине. Замирать поцелуем на его теплых губах. Говорить о скорой нашей поездке на Байкал. Я сказала ему как-то, что ужасно хотела бы побывать там. У меня был набор видов природы Байкала. Когда я была ребенком, кто-то подарил мне эти открытки. С тех пор я иногда просматривала их и представляла, как пахнет там ветер и вода, какие звуки слышны по ночам. Эти места манили и звали меня. «Быть может, – сказала я Максу, показывая свои любимые картинки, – в прошлой жизни я жила там, возле Байкала, потому эти виды так очаровывают меня сейчас». На следующий день Макс подарил мне большой черный «Никон» и сказал, что летом мы едем на две недели на Байкал. К этому времени я должна была в совершенстве сдружиться с аппаратом.

Макса все не было. Одна девчонка в клубе рассказала мне, что из Питера приехала бывшая возлюбленная Максима, Ирина. Она была подругой его сестры, год назад у него и Ирины был роман. Несмотря на то что девушка была старше его года на четыре. Они встречались несколько месяцев, а потом Ирина уехала обратно в Питер, и все у них сошло на нет. Вроде бы Макс даже переживал какое-то время этот разрыв.

– Следи в оба! – посоветовала мне эта девчонка, которая все рассказала. – Парни никогда не забывают подруг, которые их бросили. Всегда по первому зову скачут к ним обратно. Ты для него пока еще пустое место. Спит с тобой месяц всего. К тому же ты младше. Двадцатитрехлетнему парню намного интересней с девкой постарше, чем с такой, как ты.

– Он меня любит, – отмахнулась я.

– Он тебе это говорил?

– Нет, – хохотнула я. А сама вспомнила подпись на фотографии, которую он мне недавно дал, и то, как рыдала полночи от счастья, прижимая кусочек бумаги к груди.

– А ей говорил. Она рассказывала сама. Он в ногах ее валялся.

Я не очень-то озадачилась после этого разговора. Мало ли что рассказывали про Максима. Макс не тот человек, который будет «валяться в ногах». Ему важно было всегда казаться сильным. Даже если очень хотелось быть слабым. И еще я помнила его фразу: «У меня было много женщин, Саш, но такой, как ты, не было никогда». Я уверена была, что он уже и не помнит эту Ирину. И все-таки… весь сегодняшний день я не могла до него дозвониться. И сейчас его не было в клубе. А ведь он знал, что я жду его.

Я посидела немного за столиком под пальмой с парой друзей Макса. Выпила джин с томатным соком. Мария позвала меня танцевать, и я пошла на танцпол. Пробираясь мимо кадки с пальмой, зацепилась ногой за какой-то выступ и с досадой обнаружила, что по чулку поползла предательская стрелка. Вот гадство какое! Пришлось идти в туалет, чтобы снять чулки. Когда Макс приедет, заедем в магазин, купим замену, а пока с голыми ногами буду ходить. Благо, прогулки по улице не входили в мои сегодняшние планы. Вообще было жаль чулочки. Я только вчера их купила. Такие шелковисто-нежные… Дома, собираясь в клуб, я с наслаждением представляла, как приятно будет Максу проводить рукой по моей ноге. Впрочем, обнаженные ножки – это, наверное, ужасно пикантно. Ранней весной, когда все еще непременно носят колготки и чулки. Этим я себя успокаивала, стоя в туалетной кабинке. Нога на унитазе, тонкая ткань безжалостно скатывается по бедру, колену, лодыжке и летит в мусорную корзину. Таким же образом я стянула второй чулок и собиралась уже выйти, как вдруг услышала знакомый голос. В туалет вошла Ленка, сестра Макса. Я выглянула в щель и увидела с ней еще одну девушку. Незнакомка с длинными белыми волосами. Такая же высокая, как Ленка, и такая же красивая. Какое-то подленькое чувство заставило меня замереть и навострить ушки.

– … тут же и свалим в «Домино», – продолжала Ленка какой-то начатый еще вне туалета разговор. – Ребята уже там. Я не могу дозвониться, из-за музыки Пашка не слышит звонка, наверное.

– Я уже вся в нетерпении, – отозвалась девушка. – Но на Макса можно рассчитывать? Я в шоке, Лен, у вас тут что происходит? Куда снежок делся?!

– Сама не знаю. Видно, растаял. Все было в порядке, вот пару дней последние облом. Но Максыч у какого-то парня берет все время, не говорит, у кого, – Ленка засмеялась. – Не колется, гад. Ну, если он тебе обещал, то достанет. Он вообще такой вялый стал, ничего не допросишься. Девочка же у него эта маленькая, я тебе показывала. Таскается с ней постоянно. Я боюсь, что женится он на ней.

– Да ну, брось. Есть же я.

– Как он вообще с тобой общался? Рад был?

Незнакомка зевнула и начала колдовать над собой перед зеркалом.

– Понятное дело, Лен. Весь день не могла от него вырваться. «Ира, люблю, Ира, хочу, Ира, будь со мной». Про подружку свою ни слова. Да мой он, Ленка. Хотя я еще подумаю, надо ли мне это.

Ленка тоже достала пудреницу и стала подправлять лицо.

– Ты знаешь, я бы рада была, если б у вас все наладилось. Макс – сокровище. Я точно говорю. Хоть молодой еще, но мальчик что надо.

– Я в курсе, – многозначительно отозвалась Ирина. – Но мне нужен нормальный мужик, взрослый. А Максик так, для постели.

– Ну, смотри сама… я у него пробивала настроение позавчера, намекнула, что ты приезжаешь, хочешь с ним пообщаться.

– А он что?

– Да ничего. Но, судя по тому, что все у вас сегодня получилось, он все-таки ждал тебя.

– Ага, – рассеянно пробормотала Ирина. Она красила губы. – Сейчас приедет, заберем у него снежок и валим. А то он опять заведет свою волынку про любовь, и мне не отделаться от него. Может, ночью к нему заеду.

В помещение зашли еще три девчонки, что-то громко обсуждавшие, и Лена с Ириной замолчали. Быстро закончили макияж и вышли.

Все во мне будто умерло. Прижавшись к прохладной стене лбом, тихонечко, почти про себя, я всхлипывала. «Вот оно! – поняла я. – Ты хотела настоящей жизни? Ты хотела влюбиться? Вот, получай! Черпай полной ложкой, смотри не подавись… чувствуешь?! Вот она НАСТОЯЩАЯ. Максим, любовь моя, зачем ты вырвал меня из уютного теплого инкубатора, зачем заставил умирать! Разве я просила об этом?! Тогда, в первый раз, я просто сказала, что люблю тебя. Ведь это ни к чему тебя не обязывало! Зачем же… зачем ты остался со мной? Разве можно играть с тем, кто любит!».

Я вернулась в клуб и села под пальму. Мне на плечи тут же легли его руки.

– А я тебя искал, киса.

Он сел рядом со мной. Поцеловал в щеку. Я была словно каменная. Все в нем показалось мне враждебным.

– Что с тобой, Саш? – обеспокоенно спросил он.

– У тебя есть кокаин? – чужим голосом спросила я.

– Что? – удивился Макс.

– Я никогда не пробовала кокаин.

– Саш, зачем тебе это?!

– Ведь ты же пробовал. Твоя сестра пробовала. Я хочу тоже. Один раз. У тебя есть сейчас?

– Бред какой-то. Даже если у меня и есть, я тебе не дам.

– Ты же давал мне экстази. Какая разница.

– Большая! Экстази – это не наркотик. Просто прикольная штука. Потанцевать, пообниматься. На экстази не подсядешь, несколько раз цепляет, а потом вообще как слону дробинка. А снежок – это наркотик. На него не то чтобы подсаживаешься, а… привыкаешь что ли. Саш, зачем тебе это! Я не хочу, чтобы моя женщина сидела на кокаине, этого не будет никогда, понятно?

Его взгляд стал твердым. Я грустно усмехнулась. Твоя женщина… как раз ТВОЯ женщина, похоже, плотно сидит на снежке.

– Я просто хочу попробовать. Один раз. Сейчас. И больше никогда.

Макс нахмурился и стал ковыряться зубочисткой в царапине на столе.

– Это так трудно, Максим? Это такая проблема? Давай уедем отсюда, и ты мне дашь немного снежка. Это эксперимент.