– А я думала, что вы, ребята, собрались обсудить мирный договор, – пробормотала я, увидев тьму в его глазах и чувствуя, как по спине побежали мурашки.

– Мир – глупая выдумка твоего супруга. Он слеп и не замечает очевидного, но он тоже скоро узнает, как опасно недооценивать меня. Желаю тебе приятного вечера, Эшлинг, и надеюсь, что он будет не последним в твоей жизни.

Фиат отошел от меня и направился к своим телохранителям, а я потерла замерзшие руки. Его туманные угрозы встревожили меня сильнее, чем мне хотелось бы.

– Нужно сообщить Дрейку о том, что Фиат сказал насчет битвы.

– Дрейку? – переспросил Джим, садясь и обнюхивая мою руку. Я погладила демона по голове. – Тому Дрейку, которого несколько минут назад ты хотела обезглавить и выпотрошить? Этому Дрейку?

– Если я хочу его убить, это не значит, что я хочу, чтобы его убили.

Джим на это ничего не ответил.

– Ну хорошо, я понимаю. – Я махнула рукой. – Я сказала глупость. Не смотри на меня так. Я устала, я хочу спать. Последний двойной латте не пошел мне на пользу.

Вестибюль опустел; мы поднялись на двенадцатый этаж. По дороге в номер мы не встретили ни души, кроме горничных, сновавших по коридору с кипами полотенец и подушек. За обедом я узнала, что общение участников происходит главным образом в баре, расположенном на цокольном этаже, но смена часовых поясов отвратительно на меня подействовала, и, несмотря на ранний час, я решила, что лучше будет поискать себе наставницу завтра. Я надеялась, что, отдохнув, перестану бормотать всякую чушь и смогу контролировать свои эмоции.

– Если Дрейк собирается сегодня ночью посетить мои сновидения, он сумасшедший, – обратилась я к Джиму, забираясь в двуспальную кровать. – На мне драконий талисман. Это должно его отпугнуть.

Джим, свернувшийся на куче одеял у открытого окна, презрительно фыркнул:

– Не помню, чтобы раньше это работало.

– Раньше я не была в таком воинственном настроении, – ответила я, сжимая в руке нефритового дракона и хрустальный амулет. После двух попыток ограбления я решила, что он будет в наибольшей безопасности у меня на шее, скрытый от посторонних глаз. – А сейчас лучше бы ему поостеречься. У меня нет настроения видеть в своей постели мужчин, особенно сексуальных жеребцов.

Два часа спустя я проснулась и обнаружила в своей постели мужчину, бормочущего мне на ухо нежные словечки, с которыми обычно обращаются к женщинам сексуальные жеребцы.

– Черт бы тебя побрал, Дрейк, я же тебе ясно сказала – ты что, не понял? – неразборчиво пробормотала я, силясь выпутаться из простыней, обмотавшихся вокруг моих ног, и из объятий человека, навалившегося на меня. Я уже собралась ущипнуть его за то место, которое, как я знала, было особенно чувствительным, когда до моего сонного сознания дошло кое-что. Я помнила запах тела Дрейка – запах сандала, смешанный с ароматом специй, – но от этого мужчины пахло иначе. А это означало, что… – Джиииим! Насилуют! На помощь! Демон, я приказываю тебе напасть на этого человека, оторвать ему яйца и…

– Это не человек, Эшлинг, – донесся с противоположной стороны кровати сонный голос Джима.

Насильник слез с меня; я протянула руку, зажгла лампу, стоявшую на ночном столике, и посмотрела на незваного гостя. Это был незнакомый мне симпатичный мужчина с золотистыми волосами и ямочкой на подбородке. Обнаженный мужчина. Обнаженный, возбужденный незнакомец. В моей постели.

Улыбнувшись, незнакомец потянулся всем телом.

– Э-э-э… Джим, возможно, я и провинциалка, но я могу распознать голого мужчину, когда вижу его. Так какого дья… то есть клянусь Абаддоном, кто ты такой и какого черта ты здесь делаешь?

Последний вопрос был адресован голому человеку. Натянув простыню до подбородка, я отползла к краю кровати, чертовски сожалея о том, что из-за авиаперелета не смогла взять с собой перцовый аэрозоль. Улыбка человека стала еще шире, а кое-что другое – еще больше.

– Меня зовут Петр. Я пришел, чтобы доставить тебе удовольствие.

Я вытаращилась на человека, разинув рот:

– Не поняла?

– Я здесь, чтобы доставить тебе удовольствие. Если ты позволишь, я доставлю тебе несказанное наслаждение.

Ничего себе! У меня в постели откуда-то появился славянский жиголо. Я бросила взгляд на часы. Было всего 2:14 утра. А я-то думала, что на сегодня все неприятности позади!

– Не верь ему, Эшлинг. Это не человек. Он пахнет не как человек.

Я обернулась к Петру и принюхалась. Джим был прав. Запах Петра не походил на запах живого существа. От него несло дымом, словно он долго сидел у костра.

– Слушай, я тебя не знаю и не хочу, чтобы ты лез ко мне в постель, и уж точно мне не нужно от тебя никаких наслаждений, так что будь добр, проваливай отсюда к такой-то матери и не вздумай возвращаться!

Петр провел кончиком пальца по моей здоровой руке.

– Я доставлю тебе самые сильные эротические ощущения, которые ты когда-либо испытывала, Эшлинг.

Я спрыгнула с кровати, утащив с собой простыню.

– Хорошо. Поговорим по-другому. У тебя есть три секунды на то, чтобы убраться отсюда, потом я вызываю службу безопасности. Раз!

Петр медленно поднялся, позволяя мне как следует осмотреть свое богатство. Должна признать, там было на что поглядеть.

– Два!

Он снова улыбнулся и развел руками в покорном жесте:

– Если ты пожелаешь меня видеть, тебе нужно только позвать меня.

Я поплотнее закуталась в простыню, прошла к двери и распахнула ее.

– Три! – крикнула я и указала на выход.

Петр исчез.

Я несколько секунд стояла у двери, разинув рот, затем закрыла и рот, и дверь и подскочила к Джиму.

– Куда он делся?

Демон изобразил задумчивую гримасу:

– Исчез в клубах дыма.

– Что?

– Исчез в клубах дыма. Ну, понимаешь, он как красотка Барбара Идеи в «Я мечтаю о Джинни»[12], только без ее задницы и светлого парика.

Я не поверила Джиму. Мужчины – обнаженные, возбужденные мужчины – не появляются из ниоткуда и не исчезают в клубах дыма. Я обыскала комнату, выглянула в окно (однако не обнаружила там карнизов, лишь отвесную стену, а внизу – стеклянную крышу бассейна с термальным источником). В конце концов пришлось признать, что Джим прав.

– Ну хорошо, а какие именно существа появляются и исчезают в виде клубов дыма? – спросила я у демона, когда мы снова устроились в своих кроватях.

– Много всяких. Ты меня неправильно спрашиваешь.

Я взглянула на Джима, развалившегося на простынях:

– Знаешь, ты мог бы хоть раз нормально ответить мне на вопрос. Сейчас у меня и без тебя проблем хватает.

– Я уже говорил, существуют правила обращения с демонами, которые должны выполнять повелители. Чтобы я ответил, ты должна верно сформулировать вопрос.

Я вздохнула и откинулась на подушки, раздраженно расправляя сбившиеся простыни. Несмотря на небольшое количество одежды – тонкие хлопчатобумажные шорты и майку, – мне было ужасно жарко, я вся взмокла от пота. Кондиционер оказался очень слабым. Через открытое окно поступало больше свежего воздуха, чем из агрегата, работавшего на пределе.

– Ненавижу правила обращения с демонами. Ты ведь это знаешь, да?

– Ага.

– Отлично. Итак. Какие существа появляются обнаженными, предлагают покувыркаться в постели и потом исчезают без следа?

– Ты имеешь в виду существ женского или мужского пола?

Я хлопнула руками по постели:

– Джим, бога ради…

– Инкубы или суккубы, это зависит от пола. Инкубы – мужчины, суккубы – женщины. То есть если ты не гей, а если гей тогда – наоборот. Я так думаю. Но не уверен. Давненько мне не приходилось болтать с суккубом, так что я плохо представляю, как у них с людьми нетрадиционной ориентации.

– Инкуб? – Я села на постели и уставилась на Джима. – Инкуб? Это… это… – Я растерянно замахала руками, пытаясь вспомнить определение инкуба.

– Голый парень, который приходит к женщинам по ночам, чтобы поразвлечься с ними? Ага. Именно этот инкуб.