– Прекрати! – Фарид схватил Кору за плечи и резко ее встряхнул. – У тебя истерика. Неужели ты ревнуешь?

– Почему ты ни разу не говорил, что любишь меня?

Вопрос поставил Гордеева в тупик. И правда, почему? Любит ли он Кору? Он ни разу не задумывался о любви, так же, как в своих отношениях с Йоко. Ему нравилась близость с ней, только и всего.

– Тебе плохо со мной? – спросил он в продолжение своих мыслей.

Кора растерялась. То, что они любят друг друга, казалось само собой разумеющимся. Ей и в голову не приходило, что для него все по-другому.

– Почему ты спрашиваешь? Это из-за нее?

– При чем тут она? Ты можешь просто ответить, что тебя не устраивает?

– До сих пор, пока не появилась эта… – Кора заплакала. Слезы градом катились по ее смуглому лицу. – Пока ты не увидел ее…

Она зарыдала. Фарид рассеянно слушал ее бормотание вперемежку со всхлипываниями. Пожалуй, он не пытался узнать Кору поближе, не хотел. Его устраивало то, что было между ними, и ничего большего он не желал…

– Папа! А Марта хочет косточку проглотить! – запыхавшись от быстрого бега, радостно сообщил Марк.

– Какую косточку? – не сразу сообразил Артем, который брился в ванной, одновременно прикидывая, что ему сегодня предстоит сделать.

– Абрикосовую! – еще радостнее пояснил Марк, прыгая на одной ноге.

– Что же ты стоишь? – возмутился Артем. – Беги и отбери у нее!

Мальчик с готовностью кинулся в детскую, где на маленьком столике Динара оставила детям тарелку абрикосов. Марта, вся перемазанная оранжевой мякотью, разламывала очередной плод. Ее щеки подозрительно оттопыривались, из чего можно было заключить, что во рту Марты уже не одна косточка, а две.

– Выплюнь! Выплюнь! – без особого успеха убеждал сестренку Марк.

Вошедший в детскую Артем застал уже другую картину. Мальчик бесцеремонно залез рукой в рот Марты и вытащил сначала одну косточку, а потом другую. Она привыкла к подобному обращению и не особо протестовала.

– Идите к маме! – скомандовал Артем. – Она даст вам творожной запеканки.

Дети наперегонки бросились по коридору на кухню, откуда плыли восхитительные запахи корицы и ванили. Близнецы обожали сладкое, и предлагать им на завтрак что-то другое просто не имело смысла. Няня постоянно ворчала по этому поводу, взывая к совести «бесхарактерных родителей», которые идут на поводу у детей и кормят их чем попало. Артем и Динара привыкли к недовольству Зои Петровны и не обращали внимания. Слава богу, близнецы выздоровели, и теперь с ними можно целые дни гулять. На улице они вели себя гораздо приличнее, чем дома.

– Опять сладкое! – возмутилась нянька, переступая порог квартиры и учуяв аромат запеканки. – Наказанье мне с вами! Диатеза еще только не хватало.

Но никакого диатеза у близнецов сроду не было, несмотря на огромное количество поедаемых пирожных, тортиков, вафель, халвы и конфет. Они отличались отменным здоровьем, если не считать обычных детских инфекций, да и те Марк и Марта подхватывали редко. В основном, они носились, как два неутомимых маленьких мустанга, и придумывали себе развлечения, одно изобретательнее другого.

Артем и Динара с облегчением вздохнули, передав детей на попечение Зои Петровны, и засобирались на работу.

– Посмотри, – сказал Артем, показывая жене любительскую фотографию.

Молодая женщина стояла между обломков античных колонн на фоне синего моря и неба. Светлое летнее платье обвивало ее ноги, она придерживала рукой соломенную шляпу, которую ветер старался сорвать с ее головы.

Динара мельком глянула на снимок.

– Ничего дамочка… Кто это?

– Объект наблюдения, – коротко ответил Артем. – Муж хочет узнать подробности частной жизни своей супруги.

– Дай-ка сюда. – Динара взяла снимок в руки и начала пристально его разглядывать. – Тут едва можно различить лицо. Получше у любопытного мужа ничего не нашлось?

– Нет. Он объяснил, что жена не любит фотографироваться.

Динара удивленно фыркнула.

– При современных технических средствах на это не надо спрашивать разрешения!

– Согласен. Но господин Салахов панически боится, что супруга догадается… Он умолял меня быть крайне осторожным и деликатным. И выразил готовность удвоить тариф, только бы слежка не была замечена.

– Как ты сказал? – переспросила Динара. – Господин Салахов?! Ну-ка, дай сюда фотографию!

Она впилась глазами в лицо женщины на снимке.

– Узнаешь? – спросил Артем.

– Это же… наша соседка! Та, что купила квартиру Альшванга. Она что, жена Салахова? Того самого?

– Если под «тем самым» ты подразумеваешь известного бизнесмена, то да.

– Странно… – Динара не могла оторваться от фотографии. – Неужели все-таки она? Такая молодая… Это что, давнишний снимок?

– Салахов сказал, что прошлогодний.

– Да? – удивилась Динара. – Впрочем, резкость плохая, и свет неудачно падает, так что… Все равно, странно…

– Что ты о ней знаешь?

– Почти ничего, как и остальные соседи. Я даже забыла, что она вышла замуж за Салахова. Столько лет прошло. Сейчас в ее квартире Фарид устроил спортзал.

– Она ему разрешила?

– Думаю, он сделал это самовольно. Квартира долго стояла пустая, никто ею не интересовался, вот он и рискнул. Незаконно, конечно.

Динара отдала снимок мужу.

– Где мой галстук? – спросил Артем, роясь в шкафу.

– Посмотри в детской…

Динара была поглощена мыслями о жене Салахова. Каким образом судьба собирает людей вместе, сталкивает их друг с другом или разъединяет?

– Ты только полюбуйся! – ворвался в гостиную Артем. – Они сделали из галстука уздечку для своей лошади!

– Артем, – она с тревогой смотрела на мужа. – Салахов хочет, чтобы ты проследил за его женой?

– Именно так. И готов хорошо заплатить.

– Мы сможем обойтись без этих денег?

Пономарев был раздражен из-за испорченного галстука и не сразу понял, куда клонит Динара.

– В чем, собственно, проблема? Работа обычная – выяснить подробности из жизни женщины. Она не киллер, не политик, не знаменитость и не криминальный авторитет. Что тебя беспокоит?

– Артем, я очень редко вмешиваюсь в твои дела. Правда?

– Правда.

– И очень редко настаиваю, чтобы ты сделал по-моему. Правда?

– И это правда. Что…

– Выслушай! – перебила его Динара. – Я не хочу, чтобы ты следил за этой дамой.

– Ты что, ревнуешь?

Он улыбнулся и попытался поцеловать жену, но та уклонилась.

– Не говори глупостей! – рассердилась она. – Я не шучу! Эта женщина… тебе не нужно связываться с ней. Вообще никак! Понимаешь?

– Стараюсь…

Похоже, ревность вспыхнула, как вулкан. Цыганская кровь! Лучше не дразнить Динару. Придется сделать вид, что послушался, решил Артем. Иначе не миновать семейного скандала.

– Я все понял, дорогая, – дурашливо поднимая руки кверху, сказал он. – Сдаюсь, сдаюсь. В конце концов, слежка – давно не мое амплуа.

– Дай мне слово, что не будешь вмешиваться в жизнь этой дамы ни под каким предлогом! – сверкая глазами, потребовала Динара.

Здорово ее проняло! Ишь, глаза горят, как у пантеры! Бешеный темперамент жены приводил Пономарева в умиление.

На работу они ехали молча.

– У тебя есть сигареты? – спросила Динара уже в офисе.

– Для тебя, любовь моя, все, что угодно, – поклонился Артем, подавая ей пачку «Давидофф».

– Чем ты собираешься заняться?

– Почитаю кое-какую писанину… потом поеду, поговорю с Сашей Мерцаловым. Давно не виделись. Закуришь?

Она покачала головой, отказываясь от зажигалки, заботливо поднесенной супругом.

– Покурю у себя в кабинете, в тишине. Хочу подумать…

– Тоже правильно, – неопределенно хмыкнул Артем, скрываясь за своей дверью. – И мне есть о чем подумать.

Он приказал секретарше никого к нему не впускать, закрылся и достал из сейфа записки маньяка. Прежде чем углубиться в темные глубины чужой души, Пономарев завел маленький будильник, который должен был позвонить ровно через час. Уже десять утра, а на полдвенадцатого у него назначена встреча с Мерцаловым…