Миссус встала, немного прошлась по кухне и после минутного колебания заговорила:
— Я пишу книгу. Книгу про слуг. Не роман, а теоретическое сочинение о преданности, послушании и так далее. Уверена, ты о чем-то таком догадывалась, принимая во внимание разные мои поручения.
Она умолкла, словно ожидая от меня каких-то слов. Но я не нашлась что сказать и просто кивнула. Тогда она продолжила:
— Книга — это секрет. Даже муж о ней не знает. Если он узнает, что я пишу такую книгу — или любую другую — он станет дразнить меня и все испортит. Иначе не могу объяснить. В общем, он о ней не знает. И я сильно рискую, рассказывая тебе про нее, потому что теперь ты располагаешь сведениями, которые сможешь использовать против меня при желании.
Здесь она умолкла и пытливо посмотрела на меня.
— Это все, мэм? — спросила я.
— Как тебя понимать?
— Это единственный ваш секрет? Что вы пишете книгу?
Миссус издала смешок.
— Ну… да. Разве этого мало?
— Да, мэм. То есть нет, мэм. Я просто подумала, может вы хотите открыть мне еще какой-нибудь секрет.
Я сама толком не понимала, что говорю. Просто несла какую-то околесицу.
Миссус подошла и снова села рядом.
— Ну не чудесно ли, Бесси? Мы с тобой снова вместе и скоро надолго останемся здесь вдвоем. Ты не представляешь, как я ждала этого.
Она говорила вроде бы радостные вещи, но в глазах у нее стояла глубокая печаль. О, как мне хотелось взять и выложить всю правду. Сказать, что я читала «Наблюдения». И что ходила тем же путем, каким ходила Нора по ее заданию. И что она зря винит себя в гибели глупой девицы. Но конечно, я не могла сказать ничего подобного: я страшно боялась признаться, что лазила к ней в стол без спросу. Вот уже дважды, дрянь я такая. Нет, с этим надо кончать. И я тогда же поклялась себе: больше никакого нососуйства не в свои дела. Еще я решила сделать особливо длинную запись в дневнике (насочинять чего-нибудь, разумеется), чтобы доставить миссус удовольствие.
Ночь выдалась ясная и морозная, как и предшествовавший ей день. Голова у меня прямо гудела от мыслей, но в конце концов я все-таки задремала, а спустя время очнулась и увидела в окне блистающий лунный серп под алмазной звездой, они словно сияли изнутри, похожие на драгоценные серьги, пришпиленные к черному бархату неба. От них исходил яркий свет, и в первый момент я подумала, что он-то и разбудил меня, но потом тишину нарушил пронзительный гортанный вопль, бессловесный крик ужаса, сотрясший стены дома.
Я рывком села на кровати. Похоже, крик донесся со стороны комнаты миссус. И по всей видимости он был не первым, поскольку звук показался уже знакомым, навроде эха. Наступившая затем тишина испугала меня не меньше. Несколько мгновений я сидела, оцепенев от ужаса, с бешено стучащим сердцем. Потом выпрыгнула из постели и не одеваясь, босиком ринулась вниз, к Арабелле.
Едва я достигла лестничной площадки, миссус пулей вылетела из своей комнаты, в ночной сорочке, с растрепанными волосами, которые словно стояли дыбом вокруг искаженного мертвенно-бледного лица. Она кинулась ко мне, с вытаращенными от страха глазами, и указала прыгающей рукой на свою дверь. Губы у нее тряслись так сильно, что поначалу она не могла выговорить ни слова.
— Что такое? — прошептала я. — В чем дело?
— О!.. О!.. О!.. — повторяла миссус, и сперва я подумала, что она просто восклицает, но потом сообразила, что она пытается что-то сказать.
— О!.. Она!.. Она там! Она там!
У меня аж волосы под мышками зашевелились, я вспомнила свое недавнее видение девушки, стоявшей надо мной с жутким выражением лица. Мог ли миссус присниться такой же сон? Или в доме и впрямь водится призрак? На сей раз я без тени сомнения знала, что не сплю. На сей раз я точно выясню, что же там такое.
Миссус вцепилась в мою ночную рубашку, пытаясь удержать меня, но я вырвалась и вбежала к ней в комнату.
Я ожидала, что окажусь в кромешной тьме, но с удивлением увидела зажженную свечу у кровати и окно с раздвинутыми портьерами, в которое лился лунный свет. Я тотчас посмотрела на место, где Нора «являлась» мне, но ничего там не обнаружила. Потом быстро огляделась вокруг — никогошеньки.
Миссус на цыпочках вошла в комнату за мной следом и остановилась подле двери, по-прежнему дрожа всем телом. Взяв свечу, я заглянула за портьеры, в шкаф, под кровать.
— Здесь никого нет, мэм, — доложила я. — Никаких причин для страха.
Она смотрела на меня широко раскрытыми, остекленелыми глазами.
— Ты уверена, Бесси?
— Вам просто приснился сон, мэм.
Миссус глубоко вздохнула и протяжно выдохнула.
— Но видишь ли, Бесси, я не спала.
Я как раз отвела взгляд, собираясь поставить свечу на ночной столик, но услышав этомигом повернулась к ней. Она подошла к кровати и села на край. На стеганом покрывале лежала книга. Она взяла ее и показала мне.
— Я читала. Луна нынче очень яркая, хотя и на ущербе — ты заметила? — и я раздвинула портьеры, чтобы было посветлее. Мне не спалось, понимаешь? Я читала час или около того. А потом, переворачивая очередную страницу, я вдруг явственно почувствовала, что за мной кто-то наблюдает, пристально так следит. Неприятное ощущение. Просто жуткое. Я подняла глаза…
Она посмотрела в угол комнаты, где стоял шкаф. Я бросила взгляд туда же. Там ничего и никого не было, как раньше. Но меня все равно прошибла дрожь.
— Я подняла глаза… а там она!
Миссус сидела совершенно неподвижно, устремив взор в угол комнаты, словно она по-прежнему видела там что-то страшное. В лунном свете ее лицо казалось сложенным из одних черных теней. Черные провалы глаз и приоткрытого рта, черные точки ноздрей, черные впадины щек.
— Кто, мэм? — спросила я. — Кто там был?
Она повернулась ко мне.
— Ты только не сердись, Бесси, — говорит. — Но я видела ее так же ясно, как вижу тебя сейчас. Там стояла Нора Хьюс. В точности как живая.
Комната поплыла у меня перед глазами. Я бессильно опустилась на старый обтянутый гобеленом табурет, случившийся рядом. Через несколько секунд ко мне вернулся дар речи. Я постаралась взять веселый, беспечный тон.
— Уверена, вам просто привиделось, мэм. Но что… что она делала?
— Сначала ничего. Просто стояла и смотрела на меня.
— Она казалась сердитой?
— Нет… не сердитой. Скорее печальной. Ужасно печальной.
— А фонарь? Она держала его вот так? — Я подняла руку, приняв угрожающую позу, в какой Нора стояла надо мной прошлой ночью.
Миссус нахмурилась.
— Фонарь? У нее не было фонаря.
Я немного смешалась, поскольку ожидала, что ее сон в точности совпадет с моим.
— Вы уверены?
— Полностью уверена. Потому что она сделала вот так. — Миссус перестала приглаживать волосы и умоляющим жестом простерла руки. Она на несколько секунд замерла в такой позе, потом уронила руки на колени. — И никакого фонаря у нее не было, понимаешь? Я отчетливо помню.
Все, решительно все не так, как я предполагала.
— Ну а… она была в ночной одежде? — наконец спросила я.
— Нет. В ситцевом клетчатом платье. Кажется, том самом, которое было на ней… когда она умерла.
Свеча замигала и зашипела. Миссус повернула голову и уставилась на трепещущий язычок пламени.
— А к кровати она подходила? — спросила я.
Миссус покачала головой.
— Нет. Она просто протянула ко мне руки, как я показала. А потом… наверное, я закрыла лицо ладонями, потому что когда я снова туда посмотрела, она уже исчезла.
— Тогда-то вы и закричали?
— Разве я кричала? — Миссус схватилась за горло, ее пальцы дрожали. — Я очень испугалась, конечно, но мне кажется, я онемела от ужаса. У меня сдавило горло, понимаешь? Я задыхалась. Ты же видела меня в коридоре. Я не могла слова вымолвить.
— Но я слышала крик. Такой громкий, аж стены затряслись. По-вашему, почему я прибежала?
— Не знаю. Может, кричала Нора.Может, оназвала тебя. — Миссус улыбнулась. Ее глаза лихорадочно блестели. Такое выражение лица у нее я уже видела, оно говорило о прежнем горячечном возбуждении.
