ЛИКОН(Avkdv) из Троады (ок. 300 — 225 до н. э.) — греческий философ-перипатетик, возглавлял Ликей на протяжении 44 лет (после Стратона из Лампсака, согласно его завещанию). Был скорее ритором, нежели философом: отличался «выразительностью и пышностью слога» (Diog. L. V 66), однако «в письменном слоге был недостоин сам себя» и сочинений никаких не оставил. Занимался политикой: «подавал афинянам советы, которые были им весьма полезны», а также гимнастикой, чем и запомнился современникам. Во времена Ликона перипатетическая школа как научное учреждение находилась в состоянии полного упадка. Свидетельства: W^rii F. (hrsg.), Die Schule ties Aristoteles: Texte und Kommentar, Hft. VI: Lykon und Ariston von Keos. Basel—Stuttg., 1969. M. А. Солопова
ЛИКОФРОН(AvKOcppwv) (1-я пол. 4 в. до н. э.) — греческий софист, ученик Горгия. Занимался проблемой соотношения высказывания и представления и характеризовал его как «общение» (ouvouoia). Трудности в учении о бытии, на которые указывали элеаты, Ликофрон пытался преодолеть, изъяв из философских рассуждений глагол «быть» (evui). Считал, что законы и государство должны лишь защищать граждан от посягательств сограждан на их права, явившись предшественником современных либеральных теорий государства. Привилегии знатного происхождения отвергал. Стиль сочинений Ликофрона, которые не дошли до нас, Аристотель характеризовал как напыщенный. Фрагм. и свидетельства: DK И, 307—308. Лиг.: Hofmann H. Lykoptiron der Sophist (10), RE, Suppl. XIV, 1974, cols. 265-272; Guthrie W. K. C/A history of Greek philosophy, vol. III. Cambr., 1969, p. 139-140; 313-314; Untersteiner M. Les Sophistes, т. 2. P., 1993, p. 198-200. A. И. Зайцев
ЛИЛА(санскр. ffla — игра) — в индийской религиозно-философской традиции лила обозначает обычно «космическую» игру Бога, т. е. акт творения мира, начавшийся «беспричинно», в спонтанном выбросе творческой энергии. В адваита- веданте Шанкары лила сближается с представлением о творческой силе Брахмана (шакти) и манифестации «космической иллюзии» (майя). Майя никогда не выступает самостоятельным началом, это своего рода «оборотная сторона» самого высшего Брахмана, а потому и лила не несет в себе никакой необходимости: проявление «видимой», «миражной» вселенной по сути случайно и ничем не обусловлено. В религиозно- философских учениях тантристского толка, напр. в кашмирском шиваизме, акцент смешается на состояние безудержной радости, восторженного экстаза (улласа), сопровождающее такую «божественную игру». Соответственно и адепт, идущий к освобождению, обретает его внезапно, в изумленно радостной вспышке узнавания (пратьябхиджня) и соучастия в лиле. В этом смысле чисто теоретические изыскания смыкаются здесь с эротико-мистическим экстазом и художес твенно-литературным творчеством, которое рассматривается как отражение все той же божественной лилы, как перекличка с божественной креативностью. Н. В. Исаева ЛИНГА-ШАРИРА — см. Сукшма-шарира.
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ- одно из направлений аналитической философии, получившее наибольшее распространение в Великобритании, США и некоторых других странах в 1930—60-е гт. Впервые метод философского анализа естественного языка был разработан Муром. Другим важным источником для возникновения явилось учение позднего Л. Витгенштейна, его теория языкового значения «как употребления». В основном разделяя критическую антиметафизическую установку логических позитивистов в отношении «традиционных» способов философствования, представители лингвистической философии иначе объясняли причину возникновения философских заблуждений, которую они находили не в сознательной эксплуатации «метафизиками» неточностей и двусмысленных форм языка, а в самой его «логике», его «глубинной грамматике», порождающей парадоксальные предложения (типа предложения, на которое обратил внимание Мур: «Идет дождь, но я в это не верю») и всевозможные лингвистические «ловушки». Согласно Витген-
396
ЛИОТАР штейну и некоторым его последователям из Кембриджского университета, философские заблуждения устраняются путем прояснения и детального описания естественных (парадигматических) способов употребления слов и выражений, включения слов в органически присущие им контексты человеческой коммуникации («языковые игры»), введения в качестве критерия осмысленности требования, чтобы любое употребляемое слово предполагало возможность своей антитезы, осуществления номиналистической критики тенденции к унификации различных случаев употребления слов и др. приемов. При этом, в отличие от логических позитивистов, сторонники лингвистической философии не призывали к «усовершенствованию» естественного языка по образцу формализованных логических языков или языков науки. Одна из школ лингвистической философии (Д. Уиздом, М. Лазеровиц, Э. Эмброуз) разработала сугубо «терапевтическую» интерпретацию целей и задач философии, сблизившись в этом отношении с психоанализом. Другая группа лингвистических философов—оксфордская школа «обыденного языка» — стремилась прежде всего к созданию позитивной концепции языковой деятельности. Ею были разработаны оригинальные идеи, введен в оборот новый категориальный аппарат для анализа языковой коммуникации (теория «речевых актов» Остина), описания способов употребления психологических понятий (Райл), выявления «концептуальной схемы» языка и познания (П. Сгроссон), анализа моральных высказываний (Р. Хэар). Начиная с 60-х гг. происходит сближение проблематики и исследовательских подходов лингвистической философии и ряда направлений современной лингвистики (прежде всего в области лингвистической прагматики). Некоторые первоначально выдвинутые в лингвистической философии концепции получают формально-логическую трактовку (таковой, напр., является иллокутивная логика Д. Сёрла, навеянная идеями Остина). Лит.: Проблемы и противоречия буржуазной философии 60—70-х голов. М, 1983: Философия. Логика. Язык. M, I987; Chwiesworth M. J. Philosophy and Linguistic Analysis. Pittsburgh, 1959; Waismarw F. The Principles of linguistic Philosophy. L, 1965; KatzJJ. Linguistic Philosophy. L, 1971; Rorty R. (ed.). The Linguistic Turn. Chi.- L., 1975. А. Ф. Грязное
ЛИОТАРауо1ап1)Жан-Франсуа(10августа 1924, Версаль— 24 апреля 1998 — Париж) — французский постфрейдист, одним из первых поставил проблему корреляции постмодернизма и постнеклассической науки. Преподавал философию в университетах Парижа, в 1972—87 — профессор университета Сент-Дени, преподавал также в различных университетах
СШАи Канады. В книге «Состояние постмодерна. Доклад о Знании» (La condition postmoderne, 1979) он выдвинул гипотезу об изменении статуса познания в контексте постмодернистской культуры и постиндустриального общества. Научный, философский, эстетический и художественный постмодернизм связывается им с неверием в метаповествование, кризисом метафизики и универсализма. Темы энтропии, разногласия, плюрализма, прагматизма языковой игры вытеснили «великие рассказы» о диалектике, просвещении, антропологии, герменевтике, структурализме, истине, свободе, справедливости и т. д. Прогресс современной науки превратил цель, функции, героев классической и модернистской философии истории в языковые элементы, прагматические ценности антииерархической, дробной, терпимой постмодернистской культуры с ее утонченной чувствительностью к гетерогенности объектов. Специфика состояния постмодерна заключается в разочаровании в недавнем идеале научности, связанном с оптимизацией систем, их мощью и эффективностью. Соотнесение научных открытий с вопросами этики и политики высветило опасность превращения нового знания в информационный товар — источник наживы и инструмент власти. В этой связи оценки истинности и объективности научного познания дополняются ценностно-целевыми установками не только на эффективность, но и на справедливость, гуманистичность, красоту. Введение эстетического критерия оценки постнеклассическо- го знания побудило сконцентрировать внимание на ряде новых для философии науки тем: проблемное поле — легитимация знания в информатизированном обществе; метод — языковые игры; природа социальных связей — современные альтернативы и постмодернистские перспективы; прагматизм научного знания и его повествовательные функции. Научное знание рассматривается как своего рода речь — объект исследования лингвистики, теории коммуникации, кибернетики, машинного перевода. Признаком постмодернистской ситуации является отсутствие как универсального повествовательного метаязыка, так и традиционной легитимации знания. Особенно бурно этот процесс идет в эстетике. Постмодернистская эстетика отличается многообразием правил языковых игр, их экспериментальностью, машинностью, антидидактич- ностью: корень превращается в корневище, нить — в ткань, искусство — в лабиринт. Правила эстетических игр меняются под воздействием компьютерной техники. Постмодернистский этап развития искусства Лиотар определяет как эру воображения и экспериментов, время сатиры. Солидаризируясь с Адорно и Джойсом, он провозглашает единственно великим искусством пиротехнику — «бесполезное сжигание энергии радости». Подобно пиротехнике, кино и живопись производят настоящие, т. е. бесполезные, видимости — результаты беспорядочных пульсаций, чья главная характеристика — интенсивность наслаждения. Если в архаических и восточных обществах неизобразительное абстрактное искусство (песни, танцы, татуировка) не препятствовало истечению либидозной энергии, то беды современной культуры порождены отсутствием кода либидо, торможением либидозных пульсаций. Цель современного художественного и научного творчества — разрушение внешних и внутренних границ в искусстве и науке, свидетельствующее о высвобождении либидо. В книге «О пульсационных механизмах» (1980) Лиотар определяет искусство как универсальный трансформатор либидозной энергии, подчиняющийся единственному правилу — интенсивности воздействия либидозных потоков. Ядром его «аффирмативной либидозной экономической эстетики» — прикладного психоанализа искусства — является метафизика желаний и пульсаций, побуждающая исследовать функционирование механизмов влечения применительно к литературе, живописи, музыке, театру кино и другим вицам искусства. Лиотар считает постмодернизм частью модернизма, которая спрятана в последнем («Постмодернизм для детей», 1986). В условиях кризиса гуманизма и традиционных эстетических ценностей (прекрасного, возвышенного, гениального, идеального) мобильная постмодернистская часть вышла на первый план, обновив модернизм плюрализмом форм и технических приемов, а также сближением с массовой культурой. Соч.: Des dispositifs pulsionnels. P., 1980; Le postmodeme explique aux enfants. P.. 1986: Derive a paninte Marx a Freud. P., 1994; Ответ на вопрос: что такое постмодерн? — В кн.: Ad Мапрпет^З. М, 1994; Гиб-
