Пришло время Тармон Гай’дон. Когда Маленарин вглядывался в эту бурю, ему казалось, что он видит конец самого времени. Конец, который был вовсе не так уж далёк. Тьма сгущалась. И на земле под ней, к северу, тоже становилось темно.

И эта тьма приближалась.

Маленарин выскочил из комнаты и помчался вверх по ступеням на крышу, где среди перемещавших зеркала людей бушевал ветер.

- Сообщение на юг уже отправили? - спросил он.

- Да, сэр, - ответил лейтенант Ландалин. Его вызвали, чтобы он принял командование на крыше башни. - Ответа пока нет.

Взглянув вниз, Маленарин различил трёх всадников, удалявшихся от башни на полном скаку. Гонцы отбыли. Они остановятся в Барклане, если на него еще не напали. Оттуда местный капитан, на всякий случай, отправит их дальше на юг. А если Барклан не выстоял, парни сами поскачут дальше, если будет нужно - до самой столицы.

Маленарин вновь повернулся к буре. Эта приближающаяся тьма выводила его из себя. Она наступала.

- Поднять щиты на стены, - приказал он Ландалину. - Вскрыть запоры хранилищ и освободить подвалы. Пусть заряжающие соберут все стрелы и организуют пункты пополнения для лучников. Расставить стрелков у всех узких мест, бойниц и окон. Поставить котлы на огонь, назначить людей для сброса внешних пандусов. Приготовиться к осаде.

Солдаты поспешили выполнять приказы, выкрикиваемые Ландалином. Маленарин услышал шорох сапог позади себя и оглянулся. Джарген вернулся?

Нет. Это был юноша почти четырнадцати лет, ещё слишком молодой для бороды, с взъерошенными тёмными волосами. Пот градом катился по его лицу, видимо, после подъёма на седьмой уровень башни бегом.

Кимлин. Маленарин почувствовал укол страха, тут же сменившийся злостью.

- Солдат! Тебе было приказано доставить послание!

Кимлин закусил губу.

- Видите ли, сэр, - заговорил он, - Тиан, четвёртый после меня в списке, легче меня на пять, а может, даже на десять фунтов. Это большая разница, сэр. Он скачет намного быстрее, а я подумал, что послание очень важное. Поэтому я попросил отправить его вместо меня.

Маленарин нахмурился. Мимо них проносились солдаты, сбегая вниз по лестнице или собираясь с луками по краям башни. Снаружи завывал ветер, послышались тихие - но настойчивые - звуки грома.

Кимлин встретил его взгляд.

- Мать Тиана, Леди Ябет, потеряла в Запустении четырёх сыновей, - сказал он так тихо, что только Маленарин мог его услышать. - Кроме Тиана у неё никого больше не осталось. Если кому-то и должен был выпасть шанс выбраться отсюда, сэр, то я решил, что это должен быть он.

Маленарин смотрел сыну в глаза. Мальчик понимал, что их ждало. Помоги ему Свет, он понимал. И послал другого вместо себя.

- Кралле! - рявкнул Маленарин, взглянув на одного из проходивших мимо солдат.

- Да, милорд Командор?

- Спустись в мой кабинет, - сказал он. - В моём дубовом сундуке лежит меч. Принеси его.

Солдат отдал честь и отправился исполнять приказ.

- Отец? - заговорил Кимлин. - Мои именины только через три дня.

Маленарин ждал, заложив руки за спину. Сейчас его самой главной задачей было находиться на своем посту, на виду у солдат и вселять в них уверенность. Кралле вернулся с мечом, на поношенных ножнах которого был изображён горящий дуб. Знак Дома Рэй.

- Отец… - повторил Кимлин. - Я…

- Это оружие вручается мальчику, когда он становится мужчиной, - перебил его Маленарин. - Кажется, с этим мы запоздали, сынок. Передо мной уже стоит мужчина.

Он держал меч в вытянутой правой руке. Солдаты на крыше повернулись в его сторону: стрелки с луками наготове; люди, работавшие с зеркалами; дозорные на дежурстве. Все они были Порубежниками, и все они получили мечи на свои четырнадцатые именины. У каждого из них когда-то перехватывало дыхание от этого замечательного ощущения достигнутого совершеннолетия. Такое происходило с каждым из них, но это не умаляло значения сегодняшнего события.

Кимлин опустился на одно колено.

- Зачем ты обнажаешь меч? - громко спросил Маленарин, чтобы каждый человек на крыше башни его слышал.

- Для защиты моих чести, семьи или родины, - ответил Кимлин.

- До каких пор ты сражаешься?

- Пока мой последний вздох не сольётся с северным ветром.

- Когда ты оставишь дозор?

- Никогда, - прошептал Кимлин.

- Громче!

- Никогда!

- Как только этот меч будет обнажён, ты станешь воином, и он всегда будет рядом с тобой, готовый сражаться с Тенью. Готов ли ты обнажить этот клинок и присоединиться к нам мужчиной?

Кимлин поднял взгляд, затем крепко обхватил рукоять меча и вытащил его из ножен.

- Поднимайся мужем, сын мой! - объявил Маленарин.

Кимлин встал, высоко подняв меч, блестящий клинок которого отражал рассеянный солнечный свет. С крыши башни послышались одобрительные возгласы.

В такой момент не было ничего постыдного в слезах. Маленарин сморгнул их, затем встал на колено и застегнул портупею на поясе Кимлина. Люди продолжали радостно кричать, и он знал, что это не только из-за его сына. Они кричали, бросая вызов Тени. На мгновение их голоса заглушили гром.

Маленарин поднялся и положил руку на плечо сына, пока тот убирал меч обратно в ножны. Вместе они повернулись навстречу приближающейся Тени.

- Там! - крикнул один лучников, указывая вверх. - Что-то в облаках!

- Драгкар! - закричал другой.

Неестественные облака теперь были ближе, и отбрасываемая ими тень не могла больше скрывать накатывающуюся орду троллоков внизу. Что-то появилось в небе, и дюжина лучников пустили стрелы. Тварь завопила и упала вниз, неуклюже хлопая тёмными крыльями.

Джарген протолкался к Маленарину.

- Милорд, - заговорил он, бросив взгляд на Кимлина, - мальчик должен быть внизу.

- Он больше не мальчик, - с гордостью ответил Маленарин. - Он мужчина. Докладывай.

- Всё готово. - Джарген выглянул за стену, невозмутимо разглядывая приближавшихся троллоков, словно осматривал лошадей на конюшне. - Это дерево им так просто не срубить.

Маленарин кивнул. Плечо Кимлина было напряжено. Море троллоков, казалось, не имело конца. Против такого сильного врага башня в конце концов падёт. Троллоки будут атаковать без конца, волна за волной.

Но каждый человек на крыше этой башни знал свой долг. Они будут убивать Отродий Тени так долго, как смогут, в надежде выиграть время для гонцов.

Маленарин был Порубежником, как и его отец, как и его сын рядом с ним. Они знали свою задачу. Держаться, пока их не сменят.

Вот и всё.

Вращается Колесо Времени, Эпохи приходят и уходят, оставляя воспоминания, которые становятся легендой. Легенды стираются, превращаясь в мифы, и даже миф оказывается давно забыт, когда Эпоха, его породившая, приходит вновь. В одну Эпоху, которую некоторые называют Третьей, Эпоху, которая еще придёт, Эпоху, давно минувшую, над туманными пиками Имфарала поднялся ветер. Ветер не был началом. Нет ни начала, ни конца оборотам Колеса Времени. Но некое начало было положено.

Свежий и легкий, ветер протанцевал среди горных лугов с молодой травой, схваченной морозцем. Мороз сохранился и с рассветом, который скрывали вездесущие облака, словно посмертная маска висевшие в вышине. Тучи не рассеивались уже много недель, что было заметно по блёклой, пожелтевшей траве.

Направившись на юг, ветер всколыхнул утренний туман и обдал волной холода небольшое стадо тормов. Животные разлеглись на плоском, испещрённом лишайником гранитном выступе, напрасно ожидая возможности погреться в лучах утреннего солнца, которое так и не покажется. Ветер пролетел над выступом, устремившись вниз по склону, заросшему всклокоченными деревьями мурас лохматой корой, похожей на сученые веревки, и зелеными пучками толстых игольчатых листьев на макушках.