Дома она первым делом отправилась в душ и как следует вымыла голову, чтобы избавиться наконец от вони. Выйдя из душа, Анна услышала звонок своего домашнего телефона. Обернувшись полотенцем, она взяла трубку.

— Анна? — Это был Ленгтон, и ее сразу затрясло.

— Да, это я, — еле слышно ответила она.

— Я буду вести дело об убийстве.

Она молчала.

— Ты ведь ездила туда утром.

— Да. — Ее била крупная дрожь.

— Я сам попросил, чтобы меня назначили на это дело. Догадываешься почему?

Она проглотила комок в горле.

Он продолжал:

— Мне надо, чтобы никто ничего не узнал об угрозах Сикерта, которые ты тогда записала. Ты там упоминала об этом?

— Нет.

— Вот и хорошо. О них я расскажу в свое время, ясно одно: если это напрямую связано с нападением на меня, значит, это серьезно. В Хэмпшире уже оборудуют комнату для работы, со мной будет Майк Льюис, ну и еще…

Она перебила его:

— Зачем ты мне звонишь?

— Затем, что как хочешь, а я распорядился, чтобы ты работала с нами.

— Никогда!

— Что?

— Никогда! Извини, только я думаю, что сейчас можно…

— Чушь какая! Мало ли что там между нами, отбросим это пока что. Я хочу, чтобы ты работала со мной.

— Ну, извини. Не могу.

— Можешь!

— Не могу!

— Слушай, у тебя все равно нет выбора.

— Не буду я с тобой работать!

— Только ты можешь опознать этого подонка Сикерта! В том, что случилось, есть и твоя вина.

— Нет!

— Опять ахинею несешь! Я тебя знаю, я знаю, что ты видела жертву. Если трупы ее детей найдут где-нибудь рядом, тебя точно будут допрашивать. Он, между прочим, на куски ее порубил, Анна.

— Сволочь ты!

Ленгтон пропустил это мимо ушей и спокойно продолжил:

— Я как раз сейчас еду туда, так что ты тоже побыстрей подгребай. Со мной Гарри Блант, Баролли не смог освободиться. Потом, я вызвал кое-кого из серьезных экспертов, ведь там, похоже, работы по горло, а у полиции в Хэмпшире квалификация не та. Анна?

Она глубоко вздохнула:

— Я правда не хочу с тобой работать, так что еще раз говорю: найди кого-нибудь другого.

— Ладно, как сможешь, подъезжай.

Он закончил разговор, а она стояла и держала трубку. На пол под ней натекла лужа воды.

«Ну и ладно, — подумала она. — Хочет он, чтобы было так, пусть так и будет! Он ни в коем случае не допустит, чтобы я сделала что-нибудь неправильно. Я поеду туда, чертов ты инспектор Ленгтон, и я тебе покажу, что умею работать так, как будто между нами ничего не было!»

Анна вернулась к дому Гейл после трех. В этот раз она оделась в расчете на грязь и дождь. Зонт она с собой не взяла, но прихватила плащ-дождевик и прошла прямо за ограждение. Первым она встретила Гарри Бланта, лицо у него было совсем зеленое.

— Привет, Гарри, — поздоровалась она с ним.

Он обернулся:

— О господи, ну и вонища в этой палатке экспертов! Меня прямо наизнанку вывернуло.

— Детектив Ленгтон уже здесь, да?

— Да, здесь, со своим приятелем Льюисом приехал. Конфета мятная есть?

— Нет, извини.

— Что, снова вместе, а?

— Кто? — Анна подумала, что он намекает на нее и Ленгтона.

— Мы с тобой.

— Ну да.

Она натянула на себя белый комбинезон и бахилы. Гарри их с себя уже снял.

— Я в участок, — сказал он. — Труп скоро уже отвезут в морг, так что я извинился и смотался оттуда.

— Других останков не нашли?

— Слава богу, нет, но они пока что до свинарника не добрались. Свиней куда-то отвезли, по-моему, хозяин там все отдраил и промыл, так что вряд ли мы что-то найдем. Я молю Бога, чтобы мы ничего не нашли.

Анна натянула маску и откинула край палатки, чтобы войти.

Ленгтон, стоя на коленях, склонился над телом. Выпрямившись, он заметил ее и махнул рукой, приглашая подойти. Ей казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, она чувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Анна стиснула зубы, чтобы сдержаться, и была даже рада, что половину лица скрывает маска.

Казалось, за те полтора года, что они прожили вместе, не случилось ровным счетом ничего, и даже не вспоминался ужас тех дней, когда он был ранен. При виде ее он не выказал никаких эмоций, наоборот, — был сосредоточен, профессионален, даже говорил на тон ниже, чем обычно.

— Вы опознали ее, правильно?

— Да, сэр.

— Не хотите еще раз взглянуть для верности?

— Ее мать уже нашли.

— Знаю, но сюда из Ньюкасла надо еще добраться, а мне хотелось бы знать точно.

Анна опустилась на колени и снова всмотрелась в испещренное грязью, обезображенное лицо Гейл Сикерт:

— Да, это она.

— Отлично. Ну что, теперь пусть ее везут в морг, а мы, пожалуй, отправимся в участок. — Ленгтон показал на медэкспертов. — Они будут теперь копаться в навозе и обыскивать весь участок. Может, детей тоже скормили свиньям, только хозяин…

Она перебила:

— Да, знаю, он вымыл весь свинарник.

— Верно.

Ленгтон прошел вперед и поднял полог, чтобы выйти.

Анна тоже вышла и стала снимать одноразовый костюм. Свой Ленгтон уже успел скатать в тугой шар и теперь запихивал его в мусорную корзину.

— Помнишь дело Фрэда Уэста? — буркнул он.

— Конечно помню.

— В его вонючем саду следователям пришлось землю сквозь женские колготки просеивать, чтобы хоть что-то найти. У нас, конечно, все не так запущено, только все равно грязи перелопатить этим ребятам придется еще о-го-го сколько. Мы сейчас ищем фрагменты костей, любую мелочь, которая может подтвердить, что дети тоже здесь погибли.

Ленгтон пошлепал по двору, утопавшему в грязи, и Анна двинулась вслед за ним. Дождь уже перестал, но лужи еще не просохли. Он был в высоких черных резиновых сапогах и своем старом коричневом прорезиненном плаще с капюшоном. Анна увидела, что, дойдя до места, где стояли полицейские машины, Ленгтон закурил сигарету. Хорошо же он соблюдает свой хваленый режим!

Ленгтон обернулся и увидел, что ее «мини» стоит во дворе.

— Ну, в участке увидимся.

С этими словами он сел в патрульную машину, и его увезли. Он не выказал никаких эмоций, даже не намекнул о том, что между ними происходит. Ей было очень трудно держать себя в руках, но Анна чувствовала, что пока она ведет себя правильно. Вот только на сколько ее хватит?

Комнату следственной бригады в участке Хэмпшира нельзя было назвать удобной, но в нее принесли дополнительные компьютеры и восемь столов. Анна поставила портфель на свой стол, который оказался рядом с местом Гарри Бланта, он сидел и сосал мятные леденцы.

— О господи, эта вонь прямо липнет, правда?

— Да, — откликнулась она, сняла куртку и повесила ее на спинку стула.

— Как думаешь, этот выродок и детей скормил свиньям?

— Гарри, я не знаю, надеюсь, что нет, — как ты выразился, молю Бога.

Вошел Ленгтон и сделал Анне знак подойти:

— Посиди-ка с художником. Мы его привезли из Лондона, чтобы составил портрет Сикерта. Это надо сделать как можно быстрее. У нас на него ничего нет: ни следов, ни дел, скорее всего, и имя у него ненастоящее, и иммигрант он нелегальный — в общем, полный букет. Но если он так и прячется вместе с ребятишками, найти его будет немного легче.

Ленгтон обернулся к Льюису, тот слабо улыбнулся Анне, вынимая какие-то фотографии:

— Вот… В середине учебного года сняли в местной школе, так что фотографии почти новые: мальчик шести лет, девочка — семи, оба белые…

— Той малышке, которую я видела, было от силы года полтора, — вставила Анна.

— Два, — уточнил Ленгтон. (Сведения о ней запросили в местной клинике.) Он указал на информационную доску, пока что на ней ничего не было. — Будем надеяться, мать Гейл привезет с собой фотографии жертвы, но пусть эти детские фотки висят здесь на всеобщем обозрении. Так, Анна, живо к художнику, потом рисуйте морду на компьютере. Да поскорее!

Комната бурлила. Местные офицеры, назначенные на расследование, носились, точно переполошенные куры. Ленгтон раздавал указания и распоряжения с такой скоростью, что они буквально налетали друг на друга.