Ее проводили в комнату. Пока Идриса вели из камеры, она на несколько минут оказалась наедине с его адвокатом по имени Тоби Фримен, очень приятным и энергичным молодым человеком.

— Будет непросто, — начал Тоби. — Мы попробуем добиться сокращения срока, но без его брата, без Рашида Барри и Юджина Каморры наша позиция не так уж сильна, признаться. Я поддерживаю в нем надежду, но после двух безрезультатных заседаний прокуратура требует гораздо больше доказательств.

Идрис выглядел хорошо: он поправился и, казалось, был рад встрече с Анной. Искренне благодаря ее, он крепко пожал ей руку. Работали они медленно, возвращаясь к каждому заявлению, которое сделал Идрис. На вопрос, почему он подробно не рассказал о соучастниках в убийстве Карли Энн, он лишь покачал головой:

— Боялся того, что Каморра может со мной сделать. Я знал, что он добрался до моего брата, и даже боялся выходить из тюрьмы. Они так накачали его кокаином, героином и этим дурманом, что он стал совсем ненормальным.

Идрис опустил голову, расплакался, но они все-таки продолжили. Он опять рассказал, как Каморра привязал Карли Энн к каменному алтарю, как раздел ее догола. Всех, кто был в доме, он заставил смотреть: пусть все знают, что будет с каждым, кто посмеет его ослушаться. Всхлипывая, Идрис рассказал, как Каморра заставил его изнасиловать девушку, а его брат тупо смотрел на все это, — его накачали наркотиками так, что он еле держался на ногах. Да, он видел, как Каморра душил Карли Энн, но сделать ничего не сумел — до того ему было страшно.

Труп Карли Энн уложили в багажник белого «рейндж-ровера», Рашид Барри сел за руль, Каморра — сбоку, Идрис — сзади. Когда машина остановилась, Идрису велели отрезать ей голову и кисти рук. Каморра не хотел, чтобы ее опознали: ему было известно, что ее арестовывали за проституцию, а значит, отпечатки ее пальцев есть в базе данных полиции. Идрис был в таком состоянии, что не мог справиться с заданием. Тогда разъяренный Каморра вместе с Рашидом вышли из машины, чтобы закончить дело.

— Он поднял ее за волосы, чтобы перерезать шею, а тут вдруг этот полицейский. Он тогда отшвырнул ее, оба убежали, а я не успел. Меня взяли, а я весь в крови, и нож в руке. Вот я и сказал, что убил, — так испугался.

Идрис очень просил Анну помочь ему, она пообещала, что как-нибудь постарается, и рассказала, что одно из обвинений, по которым арестовали Каморру, было как раз обвинение в убийстве Карли Энн. Идрис в сердцах ударил по столу кулаком: тот, кто мог ему помочь, уже мертвец. Анна обернулась к Тоби Фримену и попросила оставить их вдвоем на несколько минут. Он согласился, охрана отперла дверь, и Фримен вышел в коридор.

— Идрис, мне нужна всего пара минут. Только отвечай мне, пожалуйста, честно.

— Конечно. Вы теперь меня знаете, я говорю вам правду.

— Когда ты сидел в участке, то говорил, что с тобой были еще двое, и назвал их имена и адрес, где их можно было найти.

— Да.

— А ты звонил кому-нибудь из участка?

— Да, звонил Рашиду Барри, чтобы он нашел мне адвоката, и все ему рассказал.

— А после этого звонка ты изменил свои показания, правильно?

— Правильно.

— Ты стал говорить, что ты с Карли Энн был один и что придумал, будто бы с тобой были еще двое. Правильно?

— Правильно.

— Зачем ты врал?

Идрис склонил голову:

— Мне сказали, что Эймон умрет, если я этого не сделаю. Тогда я назвал имена некоторых парней, которые работали в Пекэме, и адрес общежития дал, потому что знал его. Из меня прямо выбивали ответы, а этот Ленгтон долбил меня всю ночь.

— Давай вернемся к «рейндж-роверу» — ты сказал, что вас вез Рашид Барри.

— Да, сказал.

— Кто еще был с вами в машине?

Идрис пожал плечами:

— Я же говорил вам — Юджин Каморра. Теперь он умер, и я могу его назвать — больше он мне ничего не сделает. Он взял ее за волосы, поднял, чтобы перерезать горло…

Анна кивнула:

— Когда ты позвонил Рашиду Барри из участка, ты сказал ему, что назвал адрес?

— Рашид ответил, что я настоящий придурок. В этом общежитии жили и другие ребята, и он не хотел, чтобы их замели. А я назвал первое, что в голову пришло, понимаете?

Анна помолчала и продолжила:

— А как ты думаешь, что случилось после того, как ты назвал адрес в полиции?

Идрис пожал плечами:

— Наверное, Рашид сразу же поехал туда, чтобы их увезти.

— Вместе с Каморрой?

— Не знаю. Может, и вместе.

— Но точно ты не скажешь?

— Нет. Я только знаю, что порезали того полицейского, который на меня давил.

— Кто порезал? Рашид?

Идрис покачал головой:

— После той ночи полицейский куда-то исчез. Мне сказали — умер.

— Кто сказал?

— Не помню, но я тогда сильно испугался из-за того, что Каморра может так спокойно порубить полицейского на куски. Вот поэтому я тогда и молчал.

— Так ты уверен, что именно Юджин Каморра напал на Джеймса Ленгтона — детектива, который тебя допрашивал?

— Да. Каморра всегда носил с собой мачете, оно было острое как бритва. Я вам скажу, Каморра был ненормальный и всегда им хвастался. Его все до смерти боялись…

Тут Идрис снова заплакал и рассказал о том, что Каморра сделал с одним маленьким мальчиком: высушил его голову и кисти рук и носил на себе как ожерелье.

В дверь постучали — время вышло. Анна собрала со стола свои бумаги.

Идрис потянулся к ее руке:

— Пожалуйста, мэм, сделайте так, чтобы мое дело пересмотрели! Не убивал я эту девушку!

Анна защелкнула портфель и спросила:

— Ты видел, как Каморра убивал мальчика?

— Да, да, видел, мы все видели, он нас заставлял. Если бы мы ему не подчинились, он бы нас самих…

Он не закончил. Офицер знаком показал Анне, что ей пора. Она вышла и даже в коридоре слышала, как Идрис зовет ее и повторяет, что ни в чем не виноват.

На парковке ее догнал Тоби Фримен и спросил:

— Ну, как по-вашему, получится у нас что-нибудь с пересмотром?

Анна опустила окно и ответила:

— Честно говоря, не знаю.

— Что ж, спасибо, что приехали, вы мне очень, очень помогли. Я так понимаю, что Идрис не виноват, но был очень запуган и не сказал правду.

Анна сдержанно улыбнулась и поехала. Сейчас ей хотелось только одного: добраться домой и скорее встать под душ, чтобы смыть с себя тюремный запах, грязь, о которой рассказал ей Идрис, избавиться от мыслей о лютом звере Каморре, которые преследовали ее не один месяц, пока они его искали.

Анна сидела в халате и рвала на мелкие части страницы своих записных книжек. Ей было все равно, чем закончится пересмотр дела Идриса Красиника, ей больше не хотелось, чтобы этот ужас мешал ей жить. Теперь она ничуть не сомневалась, что инспектор-детектив Ленгтон узнал Юджина Каморру и дал ему этот жуткий яд.

Каморра умер в страхе. А как страшно было тому мальчику, обезглавленное тело которого выкинули в канал, точно ненужный мусор! Представляла она и предсмертный ужас Карли Энн, и Гейл Сикерт, и ее дочери, вспомнила и других ее детишек.

Телесная и душевная твердость Ленгтона изумляла и одновременно пугала ее. Ленгтона стоило остерегаться, и Анне вовсе не хотелось переходить ему дорогу. Теперь она знала очень опасную тайну.