– Это можно устроить быстрее, чем я думал. Не печалься, Джози, так будет лучше.

Он наклонил голову, выезжая через дверь. Она смотрела вслед удалявшемуся всаднику, и в ее сердце отдавался стук лошадиных копыт.

Джози была ошарашена. Это разве к лучшему? К лучшему для кого? Для нее это было как нож в сердце. Для него?.. Всем нужна любовь, разве нет?

Девушка крепко сжала зубы. Нет. Это еще не конец. Она рванулась с места и побежала в дом, чтобы согреться. Ведь она решила завоевать его любовь. Ну что ж, если для этого надо вывести его из равновесия, пускай пеняет на себя! Надо действовать быстро, пока не пришли бумаги о бракоразводном процессе.

Он еще не знает, что его ждет, этот несчастный. Этот охотник за приключениями получит такие приключения, какие ему и во сне не снились.

Кен придерживал край широкой доски, пока Спенс вбивал длинный гвоздь. Они чинили забор.

– Что сказал Карл Кеннеди о твоем рапорте?

Кен пожал плечами и прижал другой конец доски к слеге.

– Сделал выговор за то, что я не использовал пуленепробиваемый жилет. Посоветовал не высовываться, пока не заживет плечо. А когда закончил нравоучения, отправил меня на рентген.

– И?..

– Кажется, с плечом будет все нормально. Врач предложила мне терапию для лучшего заживления раны. Но я ответил, что не нуждаюсь в ней.

– Так, так, – пробормотал Спенс, осматривая забор. – Будем считать, что работа закончена.

Кен вздохнул с облегчением. Он целый день работал на ранчо, и это не прошло даром: все тело ныло, а мышцы гудели. Он совсем выдохся. Это его очень огорчало. Врач рекомендовал ему упражнения для укрепления руки, и он должен был их делать четыре раза в день. Вот только какие уж тут упражнения – до дома бы доковылять и спать завалиться…

До него донесся женский смех. Кен полез в карман за сигаретами. Мгновение спустя благодатный дым начал вливаться в легкие.

– Я подумал, что тебе дали отставку. – Спенс облокотился на забор.

Кен пожал плечами и сделал вторую затяжку.

– Ничего, Гвен поможет, – убежденно добавил Спенс.

Они посмотрели в сторону дома, где Гвен и Джози пытались прибить скворечник к почтовому ящику. Сдвинув шляпу на затылок, Спенс покачал головой.

– Эта женщина никогда меня не слушает. Ты посмотри, как она бегает! Словно в первые месяцы замужества. А она уже на восьмом месяце. Эта ее новая беременность совсем не похожа на предыдущие.

Кен, сам не замечая того, рассматривал золотистые волосы Джози. Потом заставил себя перевести взгляд на Гвен.

– Может быть, на этот раз будет парень? Спенс постучал по забору.

– Думаю, Гвен надеется на это. А я буду только рад, когда все закончится. И что на меня нашло, когда предложил родить третьего?

По другую сторону дороги четыре особы женского пола подняли гам вокруг обычного скворечника. Мужчины молча курили, наблюдая за сценой.

Спенс первым нарушил молчание:

– Она мне кое-кого напоминает.

– Кто, Гвен?

– Нет, Джози.

– Не говори, что она похожа на мать.

– Нет, она похожа на Мэгги.

Кен сделал слишком глубокую затяжку и закашлялся.

– Но Мэгги была брюнеткой.

– Я не о внешности. Ее смех. Помнишь? Так же смеялась Мэгги.

Кен не ответил. Он уже давно не вспоминал о Мэг, но не забыл ее. Разве может мужчина забыть свою первую любовь?

Почувствовав, что смутил брата, Спенс попрощался и пошел к жене и детям. Кен все еще томился воспоминаниями о Мэг, когда внезапно встретился взглядом с глазами Джози. Она стояла недалеко от него. Он снова закурил.

С самого утра они не обмолвились и словом. Она подошла решительной походкой, с расправленными плечами и гордо поднятой головой, как женщина, решившая выяснить отношения. И Кен знал, какие отношения она будет выяснять.

Джози не видела глаз Кена из-за широких полей шляпы, но знала, что он смотрит на нее. Его спокойная поза была обманчивой. Он примостился на заборе, сложив руки на груди, согнув колени и уперев ступни в нижнюю доску.

Он ее явно игнорировал. Избегал встречи с ней целый день. Было понятно, что делает он это намеренно. И ждет, что она отплатит ему за утреннее сообщение о бумагах. Однако у нее были свои планы.

– Привет, – бросила она.

Едва не улыбнувшись при виде удивленного Кена, она прислонилась к забору. Сложив руки на груди, с наслаждением вдохнула чистый апрельский воздух.

– Как называется вон та горная гряда? Кен не ответил. Девушка сказала:

– Если не скажешь, буду угадывать сама. Покачав головой, он сказал:

– На востоке видна гора Медвежья Лапа.

На юге – Маленькая гора. А на севере протекает Молочная река. Отсюда не видно.

Джози смотрела вдаль.

– А на западе?

– Что ты делаешь, Джози?

Наконец девушка посмотрела на него. Его взгляд горел огнем.

– Болтаю. Я всегда болтаю, ты же знаешь.

Отец говорит, что это проклятие, а я думаю, редкий дар. Совершенно необходимый в некоторых ситуациях… Я думала…

Да, по-видимому, он ожидал от нее чего-то ужасного, судя по его сжатым зубам и напряженной позе. Точно-точно. Об этом говорил весь его вид.

– Ты думала, – передразнил он. В его голосе слышалась холодная ирония.

Девушка пробормотала «да», а потом сказала более четко:

– О многом, в том числе и о нас.

– О нас? – Было слышно, как скрипнула доска под его ногами.

– А особенно, – сказала она, глядя вдаль, – о наших отношениях и о том, что ты сказал утром о разводе.

– Джози… – начал он.

– И я решила не стоять на твоем пути, – закончила девушка.

Кен чуть с забора не свалился.

– Ты… что?..

Она печально кивнула.

– Это все я виновата. Отец и ребята заставили тебя жениться, несмотря на то, что ты не… мы не…

Кен пытался успокоиться, но его сердце забилось чаще.

– В любом случае, – продолжала она, – хочу перед тобой извиниться. Я пошла на это только потому, что люблю тебя, и хотела, чтобы ты был моим первым мужчиной.

Он долго смотрел на ее губы. Внезапно он поймал себя на мысли, что ему хочется поцеловать эти мягкие губы, слиться с ней долгим жарким поцелуем и целовать еще, еще и еще.

– Я до сих пор хочу, чтобы ты был моим первым мужчиной. Только вовсе не собираюсь заставлять тебя делать что-то против воли. Ах да, и еще. Человек, раненный в плечо, имеет полное право спать в своей кровати. Я только перенесу вещи в соседнюю комнату. Если передумаешь, то знай, ты можешь прийти ко мне в любое время.

Джози коснулась ладонью его щеки, провела пальцами по линии губ, остановилась на ямочке подбородка. Кен не шелохнулся. Он молча смотрел на нее.

– Послушай, – прошептала она, печально улыбнувшись. – Кажется, мне больше нечего сказать. Да, иногда случаются и такие чудеса. Пойду. Спокойной ночи, Кен. Приятных сновидений.

Кен, открыв рот, смотрел ей вслед, а сердце его билось все так же сильно. Он не знал, как долго сидел на заборе, со сжатыми кулаками. Ноги затекли, спина болела. Лучше бы Джози закатила скандал, только бы не эта ее печальная улыбка.

Джози дошла до кухни, и ее колени начали мелко дрожать. Она вцепилась руками в спинку кресла и попыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться. Все произошло совсем не так, как хотелось. Она выучила слова и отрепетировала речь первоклассно. Но вот когда открыла рот, все дело погубили эмоции. Она вовсе не собиралась приносить ему извинения за то, что вынудила его жениться.

И все же ей удалось вывести его из равновесия. Приняв душ, Джози открыла окно, надела ночную рубашку. Она не знала, где сейчас Кен. Домой он не заходил. Да и на заборе уже никто не сидел, уставившись на горы, – Джози было отлично видно из окна. Она чувствовала себя несчастной, как никогда. Побродив немного по комнате в ожидании Кена, она легла спать.

Несколько минут спустя скрипнула входная дверь, и Джози услышала тяжелые шаги на кухне. Он прошел через гостиную и остановился у двери. Девушка лежала не шелохнувшись, надеясь и молясь про себя, чтобы он повернул ручку и зашел. Он стоял там, кажется, вечность, а потом она услышала удаляющиеся шаги. Разочарованная, она повернулась на другой бок и закрыла глаза.