– Щенок вас сейчас укусит. Лучше уходите.

Купер посмотрел на Натали, ожидая, что она одернет дочку. Грубость допускать нельзя.

– Натали?

Женщина, которую он целовал три минуты назад, избегала его взгляда и возилась у плиты с прихватками.

– Наверное, мне лучше уйти, – натянуто произнес он.

– Да. Наверное.

Слышать это было обидно. Купер забрал пальто со спинки дивана и пошел к двери, надеясь, что Натали скажет что-то еще. Но она молчала, и тогда он посоветовал:

– Не забывай, что ты тоже личность.

Она лишь кивнула, а он задержался у двери и пристально на нее смотрел. К нему подбежала Лили со словами:

– Купер, я вас люблю. Вы хороший.

У него комок застрял в горле. Купер погладил Лили по щеке, вышел из дома и захлопнул за собой дверь.

Неужели он отступит, как отступил десять лет назад?

Натали впервые за два года почувствовала себя женщиной, а не только кормильцем семьи. Она дотронулась до губ, опухших от поцелуев. Эти поцелуи породили в ней желание… отдаться Куперу прямо на диване. Потом появились близнецы. Ни разу в жизни она не испытывала подобного ужаса. Битый час после ухода Купера она пыталась объяснить детям то, что объяснить было невозможно. Они слишком малы и не в состоянии понять свою маму, понять, что у нее могут быть желания, страсти, чувства.

Натали наклонилась к зеркалу. Она что, сходит с ума? Или, наоборот, возвращается к жизни после черных дней отчаяния и горя? Бедняга Купер. Она не должна была отпускать его. Особенно после того, как он с такой нежностью обнимал ее и утешал.

В доме наступила тишина. Близнецы улеглись спать. Торты остывали на полке и в контейнерах.

А Натали не спалось, она была возбуждена, в голове царила полная неразбериха. Закрыв дверь в спальню, она взяла телефон и набрала номер Купера. Он ответил сразу же:

– Натали?

– Прости.

– За что? – Его голос звучал холодно и сдержанно.

– За то, что отпустила тебя. – Она прилегла на кровать. – Я была ошеломлена. Я не знала, что делать.

– Понимаю.

– Понимаешь?

– Пытаюсь. Натали, Роза не должна управлять твоей жизнью.

– Знаю. Я с ней поговорила. Прости, что я позволила ей так себя вести. С девочкой порой бывает очень трудно справиться, но она обожала Джастина.

– Я не собираюсь занимать место Джастина.

Разочаровали ее или нет эти слова Купера?

– Спасибо за то, что ты меня выслушал.

– Это все, на что я годен?

Она снова дотронулась до губ, представив Купера рядом с собой:

– Ты знаешь ответ.

– Я хочу тебя целовать. Сейчас хочу. У тебя такие сладкие губы.

Чувственная дрожь пробежала по ее телу.

– Купер, что с нами происходит?

– Точно не знаю. Хочешь, продолжим и тогда узнаем?

Прилив счастья был похож на взвившийся вверх дымок ароматной свечи.

– Я тоже об этом думала.

– Ты с ним спала? – Регина выжидательно смотрела через стол на Натали.

Подруги собрались у Калли поиграть, как обычно по пятницам, в покер.

– Регина, думай, о чем говоришь! У меня две дочки.

– Хочешь, я приглашу их в гости с ночевкой?

Натали засмеялась. Ее подруги неисправимы!

– Нет, не хочу. Ты же знаешь, что я думаю о сексе вне брака.

При слове «брак» все затихли.

– Девочки уже застали нас на диване. Представляете, каково мне было объясняться с восьмилетними детьми?

Джули засмеялась:

– На диване?

– Мы обнимались на диване, – покраснев, призналась Натали.

Калли появилась в дверях с коктейлями «Маргарита».

– Чем вы занимались на диване? Неужели любовью, а, Натали?

– Мы просто обнимались.

Они с Купером вполне могли заняться любовью, если бы дома не было близнецов.

– Для начала неплохо и пообниматься. – Калли оглядела стол. – А где Сирена с пиццей?

Джули тасовала карты, ожидая, когда все соберутся.

– Пиццу принесет Одра.

– Но сегодня очередь Сирены.

– Ты разве не слышала?

– Чего не слышала? – Калли удивленно приоткрыла алые губки.

– Это Сирена занимается любовью на диване. Она звонила с озера Тахо [3]. Они с Кейном поженились прошлым вечером.

– Поженились? Вот хитрая. Мне слова не сказала. А я так хотела сделать для нее свадебный букет.

– А я уже придумала, какой торт им испеку, – сказала Натали. – И даже образцы принесла.

– Как здорово, – оживилась Калли. – Значит, на десерт у нас торт, хотя и без Сирены. А что у тебя с бесподобным Купером Салливаном? Если он тебя хочет, то почему ты сегодня не с ним, а с нами?

– Он работает. У него операция и ночное дежурство.

Калли поставила поднос с коктейлями на середину стола и подвинула к Натали стакан.

– Для нашей Феи Сластей – без сахара. А остальные могут толстеть. – Она потерла ладони. – Давайте начнем. Мне не терпится сегодня отыграться.

– Интересно, где же Одра? – спросила Джули.

– Наверное, корпит в офисе над документами, отыскивая недостающий цент.

Это была добродушная шутка – все знали, что Одра любит порядок и гордится этим.

– Нас пятеро. Начнем игру – не будем ее ждать.

У Натали было на руках два туза и две двойки, когда зазвонил мобильник. Она одной рукой бросила монетку в двадцать пять центов в общую кучу, а другой выудила из кармана телефон. Спустя пять минут женщина отложила карты.

– Простите, но мне придется уйти. Роза плачет, жалуется на боль в животе.

– Я не думаю, что у нее болел живот. – Натали сидела за ленчем напротив Купера в маленьком кафе в нескольких кварталах от его клиники. – Либо она притворялась, либо произошло чудесное исцеление, стоило мне появиться.

Натали не стала говорить о своих сомнениях. Роза, скорее всего, решила, что Натали находится с Купером, а вовсе не играет в покер с «Красавицами». Поэтому она и выдумала недомогание, чтобы вернуть маму домой.

– Как ты поступишь? – спросил Купер.

– Не знаю. Может, следует обратиться к специалисту? Я несколько раз водила обеих девочек к психологу после смерти Джастина. Наверное, тех визитов было недостаточно.

– А если с ней поговорю я?

– Не знаю.

– Но нельзя ничего не предпринимать.

– Это я понимаю. – Ее голос прозвучал резче, чем она того хотела. Но Натали на самом деле не знала, что делать, и злилась на себя за свою беспомощность.

Купер промолчал, и от его молчания ей стало совсем тошно.

Всю неделю она пыталась придумать, как ей быть, но ничего так и не придумала. Наказания ни к чему не привели. Ей надо каким-то образом докопаться до основной причины поведения Розы.

– Как тебе креветки? – спросил Купер.

– Я давно не ела такой вкусноты.

Его взгляд переместился ей на губы.

– А я могу себе представить и другие вкусные вещи.

Она засмеялась и погрозила ему пальцем.

– Прекрати.

– Почему?

– Потому.

– Потому что тебе хочется меня поцеловать?

– Да.

Он тоже засмеялся.

– Мы завтра вечером идем на Лягушачий пруд кататься на коньках? Там много мест, где можно целоваться.

– Ты плохо себя ведешь.

– А я никогда не говорил, что я хороший мальчик.

– Во сколько? В семь?

Купер давно обещал сводить девочек на каток. Натали любила коньки, но на катке не была целую вечность. Мысль о том, что она будет кататься, держась с Купером за руки, была очень заманчивой, и она не будет возражать, если им удастся тайком поцеловаться где-нибудь в уголке.

Купер с Натали и близнецами, все в спортивных костюмах, шарфах и вязаных шапках, пересекали парк Бостон-Коммон, направляясь к катку. У Купера было такое ощущение, будто они одна семья. А что, если такое возможно? И эти девочки – его дочери? А Натали – его жена?

Последнее время эти мысли посещали мужчину слишком часто и не давали покоя. Но он не ищет жену, а она – мужа. Он не рассчитывает на то, что Натали забудет Джастина, но безумно хочется услышать от нее, что она принадлежит только ему, Куперу.